Наталия Каплуненко - Не та избранная [СИ]

И что? Вот прямо сейчас? Как-то я не готова увидеть «отражение его сути».

— Грна! — завизжала так громко, что сама от себя не ожидала.

Женщина на пороге дома появилась моментально.

— Что случилось? — Я показала дрожащей рукой на словно переливающиеся от знойной летней дымки черты мужчины, но меньше вопроса в глазах Грна не стало. Кажется, она не видела ничего странного в происходящем. — Очнулся? Хорошо. — И ушла.

А пока я отвлекалась на явно ненормальную с моей точки зрения реакцию хозяйки, фалварт без лишних спецэффектов превратился в… волка. Размером с теленка и клыками, как у саблезуба. Шерсть длинная, густая, темно-серая. Уши торчком. Хвост короткий совсем. Когда он пошевелился, снова открывая глаза, заметила, что у него не лапы вовсе, а ладони с длинными многосуставчатыми пальцами и внушительными когтями на них. Причем как спереди, так и сзади.

Узнаваемо-красные глаза фалварта вопросительно посмотрели на меня со звериной морды, а я едва не рассмеялась, впадая в истерику. Вот так у меня всегда: хоть стой, хоть падай. Хоть смейся, хоть плачь. Но рука сама потянулась к мягкой шерсти между ушами волка, а губы растянулись в мягкой улыбке.

— Ну, привет, что ли?

К моему огромному облегчению, в форме волка фалварт надолго не задержался. Уже к вечеру, несмотря на долгую неподвижность, мужчина мог сам сидеть и принимать пищу, а к утру встал на ноги… и тут же принялся помогать мне по хозяйству. И вот, сложив руки на груди и пристально наблюдая за тем, как он пытается вымочить в ночвах лианы, я не могла не спросить:

— Ты слышал все то, о чем я тебе рассказывала во время комы?

— Да, — ответил не прерываясь. — Мое состояние не было комой: лишь действием заклинания, которое я так долго не мог подавить.

Мои щеки опалило краской стыда. Я-то думала, что он меня не слышит!

— Не надо! — Очутившись рядом за доли секунды, замер напротив, изо всех сил сжав руки в кулаки. — Тебе нечего стыдиться.

Я кивнула, отводя взгляд. Я говорила с его неподвижным телом от одиночества, от тоски по дому, от усталости. Но уж точно не собиралась жаловаться или просить таким образом о помощи.

Γде-то глубоко внутри стало очень больно. Я отвернулась к столу и горе грязной посуды на нем. Глупо обижаться на то, что тебя услышал тот, к кому ты сама приходила поговорить.

Адам, подошел ко мне, обнял за плечи, заставив замереть от неожиданности. Вздохнул, словно собираясь нырнуть в холодную воду.

— Твой голос стал для меня якорем, не позволяющим сойти с ума. — И молчит.

Я обернулась, чтобы посмотреть фалварту в глаза — это было так на него не похоже! Но не успела: улучив момент, мужские руки обняли мое лицо бережно, но властно.

— Я ждал тебя каждый вечер. Это было очень… мило, — произнес неуверенно, словно пробуя непривычное слово на вкус.

Я снова покраснела, в этот раз от смущения. Опустила взгляд, ощущая на лице его дыхание. Адам погладил пальцами мои скулы, коснулся бровей, кончика носа. А я боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть робкое мгновение.

А затем как пощечина, как ушат холодной воды: он ведь не испытывает ничего! Тогда что это за поведение? Зачем?!

— Твое превращение закончилось. Теперь ты полноценный фалварт. — В голосе Адама прозвучало сожаление, но заметив, как я нахмурилась, он пояснил: — Жаль, что это произошло без меня.

— Нога прошла. — Я отступила назад, пряча взгляд. — Действие бабушкиного волшебства закончилось.

— Расскажешь?

Посмотрела на мужчину неуверенно, не зная еще, как относиться к нему такому… необычному, что думать по этому поводу. Кивнула.

— Давай. Заканчивай с лианами, а я пока посуду помою и приготовлю что-нибудь. Скоро Грна с малышами вернутся.

Она любила меня. Уже любила, пусть сама еще этого не осознавала. Я ощущал это проблесками красок, звуков и запахов в своем сознании, щекоткой слабых пока эмоций на задворках сознания. Трепетом к той, что своей заботой и тихим голосом возвращала меня к жизни.

Я ощущал себя юнцом. Порой, пробиваясь сквозь лед безразличия, на меня накатывало столько счастья, что хотелось орать, бегать и снова орать, раскинув руки.

И, конечно, я был виноват перед ней. За то, что довелось столько пережить. За то, что отпустил, не уберег. За то, что она оказалась здесь и была вынуждена спасать мою жизнь. Снова.

Я не собирался допускать чего-то подобного в будущем. Никогда. Я… Вот куда она снова такую тяжесть тянет?!

— А ну поставь на землю!!! Сложно сказать что ли?

— Да я…

— Для этого у тебя есть я! — Взгляд грозный, а в душе целый ураган. Ей нравится забота. Я знаю. Почти чувствую это на кончиках пальцев. Благодарность. И недоверие.

— Спасибо. — Она никогда не стесняется благодарить или извиняться. И в этом ещё одна ее черта. Εе внутренняя сила.

Казалось бы простое слово, а действует на меня похлеще магического ускорителя. И даже не могу себе представить, как жил раньше без всего этого.

— Мы не можем жить здесь вечно.

Я кивнула. Мы с Адамом сидели прямо посреди улицы, среди разрушенных домов и проросших прямо сквозь каменные плиты деревьев-великанов. На небе, мерцая желтым, голубым и розовым, друг за другом зажигались звезды. Красиво.

— Нужно идти к Стене. — Не вопрос, констатация факта.

Я снова кивнула. Посмотрела на фалварта, вздохнула тяжело.

— Теперь и правда придется именно идти. По тени шагнуть не получится.

— Ничего страшного! Ведь один раз ты уже дошла.

— У меня был Мрак. — Никуда мне идти не хотелось. Куда? Зачем? Что меня ждет впереди за враждебной высокой Стеной? Здесь тоже хорошо. По-своему. И даже Адам рядом.

Возможно, пора признаться хотя бы самой себе, что влюбилась?

— Теперь у тебя есть я. И поверь, я ничуть не хуже! — Вскочив на ноги, фалварт принял героическую позу, отставив в сторону одну ногу и подняв вверх руку.

Я улыбнулась. А потом не выдержала.

— Ты и правда это чувствуешь?

Адам нахмурился, сложил руки на груди и уставился на меня с высоты своего роста.

— Сколько ещё мне нужно убеждать тебя, чтобы ты поверила? Чувства возвращаются! А это значит… — Он присел на корточки и начал наклоняться ко мне. — Это значит что… — И голос такой обворожительный.

— Что ведьма твоя была бракоделом. — Я вскочила на ноги, сама толком не понимая, чего испугалась. В конце концов не девственница ведь? И парней у меня было достаточно. Другое дело, что дальше нескольких свиданий отношения обычно не продвигались, и лишь однажды…

— Идем домой? — Адам галантно подал мне руку.

— Еще не хочется. — Я понимала, чувствовала, что времени все меньше. Что вскоре мы должны уйти, чтобы успеть. Куда? Зачем? Я не знала.