Наталья Игнатова - Откровение

— Новости плохие, — сказал Ринальдо. — Исследовать портал удалось только с помощью оборудования, которое создала группа Вольфа, когда работала над «Новой энергией». Мы взяли за образец датчики, установленные на стабилизаторах инфернального прорыва в Хараре. Портал был открыт ниоткуда; в человеческих терминах я бы назвал его одномерным. Точка на плоскости, а не прокол в ткани миров. Места, куда затянуло Волка, не существует.

Ринальдо оценил удивленно-скептическое выражение лица Эльрика и терпеливо уточнил:

— Это воображаемое место. Какого икбера, Эльрик, я не вижу разницы. Воображаемое и несуществующее — одно и то же.

— И это говорит лучший из фченов, изучающих работу разума, — шефанго выразительно поднял брови, — боюсь представить, как плоско мыслят остальные.

— Тебя Даргус не кусал?

— Зубы у него коротки. Я этого упыря к себе и на длину весла не подпущу.

Оба замолчали. Ринальдо — отвернулся к окну, Эльрик пристально уставился на итоговые данные портала. Как будто от взгляда они могли измениться. Данные безмолвно, но абсолютно неопровержимо говорили о том, что без помощи Даргуса в деле не обойтись.

— Есть Иньо, — сказал Эльрик. — Хороший человек. И красивый.

— И уверенный, что всё, касающееся Вольфа, касается Даргуса. Профессор Наац считает их родственниками.

Ринальдо ожидал ощутить в эмоциях брата волну гнева — Эльрик часто злился, все шефанго часто злились, так они устроены. Но, к его удивлению, тот довольно оскалился. Плевать он хотел, что там думают Даргус и Наац. Чего Эльрик не умел, так это ревновать. Вот что значит родиться девочкой и первые шестьдесят лет жизни быть любимицей двадцати тысяч взрослых. В таких антипедагогичных условиях нормальные для психики состояния, вроде ревности или жадности просто не могут сформироваться. Вырастаешь с уверенностью, что всё и так твоё, и живешь в этом убеждении вечность.

Вроде бы жизнь должна представить возможность разувериться, да только Эльрик все эти возможности упускает.

— Он уже знает, — Ринальдо кивнул на проекцию с расчетами, — окончательные результаты мы получили только что, ты первый, кому я сказал, но Даргус-то в курсе. Данные обрабатывали сотрудники его кафедры и группа Вольфа.

Он сделал паузу, предоставляя Эльрику дальше додумать самому. Каким бы упырем ни был профессор Даргус, сколько бы аспирантов он не съедал на воскресный обед, ученику и коллеге он пропасть не даст. Даже если для того Ифэренн — дом родной. Особенно в этом случае. Потому что Наац не так уж ошибается, и Вольф Даргусу в определенном смысле действительно родня. А родственниками не разбрасываются, даже когда их больше одного на всю бесконечную вселенную, а уж когда один…

— Ты предлагаешь подождать, пока эта старая акула приплывет, и сама предложит сотрудничество? — Эльрик рыкнул. — Отдать ему инициативу? Да я его скорее сам сожру. Наац справится не хуже, а без Даргуса над душой даже лучше.

Он встал, хлопнул по проекции ладонью, погасив ее и смяв в кулаке.

— Пойду вербовать упыря.

Ринальдо вздохнул.

Эльрик был неотразим, непоколебим и непобедим. Но Даргус… Даргус был неизменен. Он Эльрика заест, а Эльрик его прикончит. Так всегда бывает, когда неудержимая сила сталкивается с непреодолимым препятствием. Хорошо хоть, что у них цель общая, и взаимным истреблением они займутся не раньше, чем найдут Вольфа. К тому времени можно будет придумать, как снова растащить их по разным углам.

— Вы тут зачем? — каркнул Даргус, прежде чем Эльрик успел хотя бы поздороваться. Не то чтобы он собирался здороваться с порождением рыбьего дерьма и акульих кишок, которому самое место было в глубинах Преисподней, но Даргус в любом случае его опередил. — Вы не имеете отношения ни к доктору фон Раубу, ни к Уденталю. Или полагаете, что деньги, которые вы вкладываете в университет, дают вам право вмешиваться в наши дела? Весьма самоуверенное заблуждение, господин де Фокс.

— Локализуйте выход из портала и можете сами туда отправляться, — Эльрик пожал плечами. — Протокол для вашего визита не слишком сложен. Всего-то известить всех князей, заручиться их согласием, дать им время на подготовку к вторжению демона такого ранга. Не знаю, правда, как быть с вашим непринятием монотеизма. В ту часть Ифэренн, куда попал Волк, вы не верите, так как же вы там окажетесь?

— Ну, а вы? Тварное создание, еще и живое… — Даргус брезгливо хмыкнул, — преимущественно живое и уж безусловно тварное. Лишенный души кадавр. У вас нет ничего, что может существовать в посмертии.

— Это меньшая из проблем.

— А большая заключается в том, что доктора фон Рауба убьют сразу, как только вы окажетесь в Ифэренн. Его смерть для того и нужна, чтоб вас там никогда не было. Или я ошибаюсь?

Нет, он не ошибался. Эльрик, однако, полагал, что забрать Волка из Ифэренн будет делом недолгим. Не успеют убить. Правильная, полезная смерть потребует времени, а неправильную и бесполезную Волк как-нибудь переживет. Одну уже пережил, в Преисподней побывал и вышел оттуда лучше, чем был. Да и не даст Змей убивать его неправильно. Толку в этом никакого, а перспектива собственноручно провести сына через ад уничтожения души настолько непривлекательна, что Змей и с полезной смертью будет тянуть до последнего.

Настоящей проблемой было то, что появление Эльрика в Ифэренн спровоцирует события, которые приведут к уничтожению и загробного мира и, скорее всего, тварного. Пока там относительно тихо, мир гибнет поэтапно — тварных созданий почти не осталось, но фейри уцелели. Их истребление требует возвращения на Землю Артура или прихода в Ифэренн Звездного. Всё одно к одному. С уничтожением миров всегда так: от этого не спастись, как ни старайся. Что ни сделаешь — всё смерть.

Змей, пытаясь спасти родной мир, сам приближает его гибель. Он это понимает, но ему тоже не из чего выбирать.

С уничтожением миров всегда так.

Но действительно ли это так? У Артура получилось избежать выбора. Он ушел, чтобы не возвращаться, и не вернулся. Артур — другой, его предназначение не в том, чтобы разрушать миры. Он ошибся однажды и Меч воспользовался ошибкой, но Артур — не Меч.

В основном.

Большую часть времени.

В этом было что-то…

Эльрик понял, что не ответил Даргусу, признал его правоту, но акулы с ним, с Даргусом. Нужно было поймать мысль… в условиях, когда любой выбор заканчивается неизбежным разрушением мира, можно ли не выбирать? Можно ли не делать то, что делаешь, если не осознаешь последствий своих поступков? Губишь, намереваясь погубить, губишь, пытаясь спасти. Но погубишь ли, просто отвернувшись?

— Эльрик, — позвал Ринальдо, — у меня тут профессор Наац. Он только что из Ифэренн. К Даргусу не пошел, чтоб не попасть вам обоим под горячую руку.