Евгений Ходаницкий - Первый шаг [litres]

Что это такое и откуда взялось, было неясно. Таких чудовищ полуэльфу ни встречать, ни слышать о них не приходилось.

Когда же из расщелины, едва переставляя подгибающиеся ноги, вышла растрепанная ученица Эйры и пошла вперед за странным магическим созданием, сохраняя при этом минимальную дистанцию, Сандр вообще перестал что-либо понимать.

Ощущения, которые я испытывал, были просто непередаваемы! Где-то в уголке сознания трепыхалась тусклая паническая мысль, что я навсегда останусь в этом теле, но я был более чем уверен, что все будет хорошо и, когда мне будет необходимо, я смогу все вернуть на свои места.

Несмотря на то, что я теперь был обладателем ног с дополнительными суставами, ходить получалось легко. Тело слушалось меня так, будто я всегда выглядел именно так. Что удивительно, ведь и центр тяжести у меня заметно сместился, и рост довольно заметно увеличился. Но никаких неудобств произошедшие изменения не доставляли.

Звери, озираясь, начали отступать, и я последовал за ними, продолжая отжимать их подальше от Амии. Я почти физически чувствовал их страх и растерянность. Тем неожиданней для меня оказалась атака ближайшей твари. За долю секунды мутант сжался в комок и взмыл в высоком прыжке. Я инстинктивно закрыл горло сгибом руки, успев прикрыться лишь благодаря скорости и реакции. Тварь рванула зубами предплечье и тут же оттолкнулась от меня всеми четырьмя лапами и отскочила назад к своей стае. При этом жало ее хвоста сильно хлестануло меня по левому боку. Было больно, но, когда я посмотрел на раны, чтобы оценить повреждения, к моему удивлению, на руке быстро таяли с десяток неглубоких царапин, исходящих все тем же чадным дымком. На боку так и вовсе никакого следа не осталось, хотя удар был довольно неприятный. Слегка удивило то, что мутант не смог меня даже немного пошатнуть, хотя врезался при этом всей своей немалой массой.

Наглость зверей вновь всколыхнула во мне волну неприязни, быстро переросшей в злость. Я вспомнил об автоматически подобранных метательных ножах, которые все еще сжимал в руке. По сравнению с моими когтями они смотрелись смешно, но бросать их обратно на камни я не стал. В конце концов, свои руки я кинуть не могу, а вот ножи – всегда пожалуйста.

Ножи оказались мелковаты для моих увеличившихся ладоней, но на бросок этот факт сильно не повлиял. После короткого взмаха нож ушел именно туда, куда я и хотел. Первую тварь поразил снаряд с правой руки, а спустя четверть удара сердца к другой цели ушел нож, зажатый между пальцами левой. В каждый бросок я вкладывал всю накопленную на тварей злость, быстро превратившуюся в растерянность, когда пришло время оценивать результат.

Фух! – всколыхнулось пространство в районе выпрямленной правой кисти, и первый снаряд чертит черный луч, проходящий сквозь плечо и часть груди самой крайней твари. Впрочем, на этом он не останавливается и, не теряя скорости при выходе из тела, с сухим звуком « хлоп » зарывается в грунт. Фух! – повторяет подвиг своего брата второй метательный снаряд по второй цели, пронзая голову центрального монстра и со смачным « шурх-хлоп » вспахивает небольшую борозду, прежде чем тоже утонуть в каменистом грунте. Миг, и на гравий разлома падают два содрогающихся тела. Одно без головы, а второе с дырой в теле размером с баскетбольный мяч. Я успел обратить внимание, что раны не кровоточили, словно напитанные моей силой ножи прижгли их. И даже будь нанесенные раны не смертельными, регенерация вряд ли бы справилась с такими серьезными травмами.

Одна из тварей, должно быть от отчаяния, бросилась на меня, пытаясь повторить подвиг своей товарки, но в этот раз я был готов. Я сделал шаг навстречу летящему телу и, зачерпнув из бушующего во мне океана силы столько сколько, по моему мнению, было нужно для сильного удара, вбросил эту энергию в резко распрямившуюся во встречном ударе руку.

«Хватило бы и десятой части» – пришла запоздалая мысль, когда после соприкосновения с кулаком, ознаменованного глухим влажным хлопком, тварь просто взорвалась направленным фонтаном крови, внутренностей и обломков костей. Несмотря на то, что прежде меня бы от подобного вида уже несколько раз вывернуло наизнанку, моя реакция на это зрелище оказалась более чем спокойная. Вполне вероятно, что это тело в принципе не могло стошнить.

Оставшиеся твари забуксовали полубоком, отбегая назад, подальше от меня. Выглядели они жалко и испуганно. Я даже передумал их убивать, тем более что хищники были озабочены только тем, чтобы удрать подальше, но почему-то медлили. Как бы то ни было, я набрал побольше воздуха и, пригнувшись, закричал на выживших мутантов, как кричат на трусливую свору псов, чтобы отогнать их подальше. Я немного не рассчитал, попросту позабыв, что тело у меня несколько отличается от человеческого, так что яростный вопль, на который я рассчитывал, неожиданно превратился в животный рык. А то, что я напитывал его своей внутренней силой, сделало его практически оружием массового поражения. Хорошо еще, что энергии вложил совсем немного, учитывая прошлую ошибку.

Пространство передо мной дрогнуло от видимых колебаний воздуха, заставляя тварей припасть к земле, прижимая уши к голове и по-собачьи подтягивая хвосты под брюхо. Со скалы посыпались мелкие камешки, и я решил, что повторять получившийся акустический удар не стоит, а то еще обвал вызову ненароком. Шавки, подвывая и повизгивая, пятясь, рванули в сторону растянувшейся до горизонта пустоши. Вовремя, однако.

Медленно усиливающееся чувство опустошения и физической слабости дало понять, что мои силы приближаются к своему пределу. Я оглянулся назад и увидел, как недалеко от меня застыла Амия. Неужели она все это время шла за мной?

– Крис? – растерянно и жалобно позвала она меня. – Крис, вернись, пожалуйста!

Я шумно вздохнул, исторгнув облачко черного дыма, напоминавшее всполох пламени, и решил, что, пожалуй, и, правда, пора возвращаться к своему обычному состоянию. Было немного тревожно, все же мне от тварей неслабо досталось. И я опасался, что когда вернусь в свое настоящее тело, повреждения могут оказаться несовместимыми с жизнью. Однако нарастающая слабость ясно говорила о том, что в этой форме мне находится более не стоит. Как бы хуже не было. И я решился.

Сосредоточившись и следуя чьей-то безмолвной подсказке, я перешел на внутренний взор. Тут же появилось ощущение, что я «держу» некую сферу. Мое воображение даже пририсовало ей дымное марево, такое же, каким был сейчас окутан я.

Нужно просто отпустить… И я отпустил. Коротко полыхнуло Тьмой, и мир стал тусклым, потеряв тысячи оттенков цветов, доступных ранее. Запахи тоже поблекли. Теперь обоняние различало только пыль и тошнотворную вонь парящих потрохов вперемешку с «железным» запахом пролитой на камни крови. А главное, только сейчас я понял, что все это время воспринимал окружающее пространство как совокупность материи, магической энергии и еще чего-то, чему просто нет названия в человеческом языке.