Татьяна Белоусова-Ротштеин - Космос Юли Чайкиной

Парень лишь неопределенно пожал плечами:

— Не знаю, посмотрим. Может, придется отсюда улететь. Может, стану астрополицейским.

По его голосу Юля поняла, что Кит почему-то не очень хочет рассуждать о своих планах на будущее.

— Всю жизнь здесь живешь? — просто спросила она.

— Ну да…

— Уже летал на Землю?

— Да, раз летали, — он охотно кивнул, — в следующем году, говорят, еще полетим. Там круто, столько памятных мест, столько всего самого первого! Мне особенно понравился земной город Циолковский! Ну, и космодром, конечно.

— А Москва?

— Москва тоже, но там такие пробки…

— О, да!

Дело в том, что по евразийскому закону об образовании, все граждане, родившиеся на освоенных планетах, дважды — в седьмом и десятом классе — должны побывать на Земле на специальной образовательной экскурсии. А все студенты, на какой-бы планете они ни учились, имеют право на один бесплатный перелет до Земли и обратно раз в год, всё время обучения. В других земных цивилизациях имелись подобные правила.

Юля родилась и росла на Земле, и родители с детства говорили ей, что это очень важно.

— Сейчас на освоенных планетах всё есть, можно без проблем тут жить, но Земля — это всё-таки Земля, — серьезно сказала она и вдруг, не сдержавшись, выпалила: — От неё отрекаются только сильверы.

Никита несколько секунд помолчал.

— Я слышал из новостей про Чако, — вдруг произнес он, — гадство.

— Ну, да, — Юля напряженно смотрела перед собой. Что он еще мог слышать и о чем с ним можно говорить?

— Не верю я ни в какую базу пиратов! — заявил Кит. — И Матвей Степаныч говорит, что это чушь.

— А Андрей что говорит? — тихо спросила Юля.

— Вроде бы ничего, — парень чуть стушевался, — ну, я, по крайней мере, ничего от него на эту тему не слышал.

Юля только вздохнула. Пора было вылезать из кабины, не сидеть же так целый день.

— Я вот думаю, этот Эдем с их «Сильвер Старом» давно пора поставить на место, — не унимался Кит, — не понимаю, почему все земные цивилизации не объединятся против них?!

Юля пробурчала себе под нос «они разберутся», не желая ввязываться в такой спор. Она вылезла из кабины и чуть не ступила мимо лесенки. Ноги почему-то дрожали.

— А вот мой отец боролся с ними, — выпалил Кит, — ну, давно…

— Правда? — вмиг насторожилась она.

— Эй, Ю, ты что, решила совсем махнуть на учёбу и сразу пойти в армию? Без нас?!

В гараж вошли сонные Лейла и Кирилл.

Следующие пару часов прошли без неприятных вопросов. Ребята быстро подружились с Никитой, и он охотно рассказал им про свои эксперименты с мини-двигателями.

Но Юля не выпускала из головы его слова про отца.

***

— Хотелось бы узнать, чего ты такого натворила, за что отец сослал тебя сюда. Не мог же он сделать это только чтобы меня обрадовать!

Андрей не явился пораньше, как предполагал Матвей Степанович, а приехал домой как обычно. Но зато ужинали они все вместе. Никита тоже остался на ужин.

— Ничего особенного, просто мама сильно занята на работе, — пробурчала Юля, не глядя на брата, — а мне не хотелось на Эдем. Ну, вот папа и предложил…

Да уж, в разведку отважную Юлию Чайкину точно не взяли бы! Конспирация никуда не годится.

— А мы как раз давно мечтали побывать на Циолковском, — фальшиво-бодро «помог» Кирилл.

Юля почувствовала, что краснеет. Конечно, Андрей им ни на грош не верил.

Юле показалось, что за годы «ссылки» брат стал заметно старше. Он и раньше всегда казался ей очень взрослым, но теперь стал совсем каким-то суровым, почти как отец. Короткая армейская стрижка, заметный шрам на переносице — след от той катастрофы пять лет назад. Шрам можно было легко удалить, дядя Гри советовал, но Андрей предпочел оставить «на память».

И как с ним говорить-то?

Ужин накрыли не на кухне, а в обеденном зале, чего до их приезда никогда не делали. На стене беззвучно работал инфовизор, шел какой-то репортаж из зала заседаний Совета земных цивилизаций. Такое сопровождение не прибавляла ужину душевности. Юля не заметила, кто включил экран, и почему-то стеснялась сама его выключить.

— Ежели такое дало, надо их сводить на экскурсию, посмотреть завод, — серьёзно заметил Матвей Степанович, — и, может, испытания посмотреть, а?

— Еще скажи — «покататься», — хмыкнул Андрей, — сходят в воскресенье, вместе с туристами.

— И зачем тогда им такие крутые связи в летном составе?

— А я теперь не пилот, а заведующий детского сада, — возразил Андрей, но вроде бы без особого недовольства. Скорее, с обреченностью.

Юля старательно вслушивалась в голос брата. И при этом невольно бросала взгляд на инфовизор. Про Чако пока никто за столом не заговаривал, но Юля чувствовала, что эта тема неизбежна.

Андрей вдруг тоже взглянул на экран:

— О, старый знакомый, — он жестом прибавил звук.

На экране появился молодой человек с безупречным лицом и в строгом костюме. Он витиевато рассуждал о некомпетентности чиновников Совета, о рассаднике пиратов, о легкомыслии некоторых представителей земных цивилизаций и еще о чем-то, совсем Юле не понятном.

— Ты что, его знаешь? — недоверчиво спросил Матвей Степанович. — Это же Вильям Смит, секретарь Голдфилд.

Юля уставилась на экран с удвоенным интересом. Значит, этот тип в костюме говорит от имени Эдема, то есть «Сильвер Стар»?

— Учились вместе, — ответил Андрей, — правда, недолго.

— Мы имеем основания полагать, что так называемые пиратские Триады имеют связи среди высшего руководства некоторых земных… — бесстрастно вещал Смит.

— Да, как будто мы не слышим, кто в Совете всё время блокирует серьёзные боевые операции против этих самых Триад, — буркнул Матвей Степанович.

— Где это ты с ним учился? — Юля недоверчиво взглянула на брата.

— В Академии, где еще? — Андрей махнул рукой и экран погас. — Он был на штурманском факультете, но с третьего курса бросил. Точнее, ему пришлось бросить, там был небольшой такой шпионский скандал с его отцом. Смит-старший собирал кое-какие сведенья. Про Чако.

Все замолчали. Юля смущенно уставилась в свою тарелку. Почему-то тема Чако всё время оказывается рядом с их семьёй. Впрочем, это как раз не удивительно, ведь никто, кроме них, Чако не защитит. «Никто, кроме нас», так сказала мама.

— И ты с ним дружил? — спросила она.

— Были в одной компании, — Андрей чуть поморщился, — кажется, он тоже интересовался той планетой.

Матвей Степанович усмехнулся. Бионической рукой очень ровно отрезал кусок пирога:

— Той планетой многие интересуются. И с годами интерес как будто только возрастает.

— Я тоже интересуюсь, — вдруг сказал Андрей, очень пристально посмотрев на Юлю, — это, так сказать, наше семейное хобби. Или родовое проклятье, кому как.