Карен Аветян - Запахи войны

Радио вещает на всё кафе, но только сейчас мои уши начали улавливать слова, доносящиеся из больших колонок приёмника:

«Дамы и господа, ещё раз напоминаю вам, что вчера состоится встреча двух глав…»

— «Встреча состоится вчера? — подумал я. — Он, что, оговорился? Как встреча может состояться вчера? Набрали неграмотных текстовиков и ведущих…»

Эта история с новейшим супероружием загнала меня непонятно куда. Берлин, конечно, прекрасен. Во многом благодаря своей архитектуре, а люди тут, что неудивительно, более испорченные, чем в Мюнхене. Всё-таки, столица.

— Вчера я не пойду в школу — послышался голос мальчика за соседним столом.

— Но Кевин, — строго ответила мама мальчика, — Вчера был очень важный день в твоей жизни. Его нельзя пропустить.

— Да какая разница, пойду я в школу или нет?! — возмущённо спросил мальчик.

Всё кафе будто бы встрепенулось, ожило. Взгляды клиентов тут же направились на столик, за которым сидели мальчик с его мамой. Я сделал то же самое, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Семейке пришлось вести диалог тише. Казалось, в любую секунду небольшая ссора может перерасти в серьёзный конфликт.

С этим городом что-то явно не так. Я заметил это совсем недавно, но такое впечатление скапливалось на протяжении нескольких дней, благодаря необычным, очень странным моментам, таким же, как и этот момент в баре. Что-то не так с этими людьми. Нет, они абсолютно нормальные, вполне адекватные, но иногда… Иногда с некоторыми из них происходит что-то необычное, или мне кажется? Я не могу понять, в чём дело, но тут точно творится что-то неладное.

Ну и повезло же мне и — наоборот — не повезло оказаться в такой необычной ситуации. С одной стороны, это путешествие мне уже нравится своей необычностью. Мне даже стало наплевать, чьих это рук дело, и почему так произошло. Кажется, я вошёл во вкус новой жизни, и даже этому рад. Но, с другой стороны, так как я являюсь единственным человеком, — по моим данным — который не молодеет со временем, мне приходится жить в одиночку. Я не хочу, чтобы кто-то узнал о моей странности. Да, я называю это странностью, потому что все кругом молодеют на глазах, и для них это абсолютно нормально, а я не молодею. Я старею так же, как старел и раньше. Для них я стану ненормальным. Возможно, они даже захотят меня вылечить от этой «болезни».

Я уже понял, что тот мальчик из кафе был вовсе не мальчиком, как мне показалось на первый взгляд. Это был самый настоящий местный старик. В обычном мире я дал бы ему лет 13—14, но в этом мире он слишком стар… или молод? Как будет правильнее? В общем, вы меня поняли. А мама мальчика вовсе не была его мамой, а, скорее всего, дочерью. Да уж… Мне скорее нужно как-то разобраться в этом мире. Нет, я не собираюсь из него уходить. По крайней мере, сейчас. Он мне нравится, даже очень. Я всего лишь хочу его изучить, чтобы быть здесь «своим».

Мне придётся стать «мастером на все руки». В прямом смысле этого выражения. Общаться с кем-то долгое время — слишком рискованно. Повторяю себе это вновь, чтобы не забыть. Или же нужно постепенно молодеть. Молодеть, старея? Боже, как же сложно разобраться в этом мире. В нём очень легко запутаться, как в веками плетённой паутине. Каждую секунду я рискую запутаться в этой дряни, и тогда злобные, голодные пауки разберут меня на части и съедят, смакуя каждый кусочек моего тела так, как это делает настоящий гурман, ценитель превосходной пищи.

Я понял! Нужно научиться делать макияж. Ну точно! Как же я раньше об этом не додумался? Ну и ну… Придётся делать макияж, да и к тому же самому себе. Нет, если бы кому-то другому, то ладно, но себе… смотря в зеркало… делая противоположные движение. Это же так сложно, но, думаю, я быстро к этому привыкну.

Ещё мне пригодится актёрское мастерство. Точно. Без этого в такой ситуации никуда. Люди должны мне доверять, верить каждому моему слову. Придётся потрудиться, прежде чем я смогу достичь таких высот. Врать — большое искусство, которое, подобно игре на музыкальном инструменте, чеканке футбольного мяча, рекламному мастерству, нужно оттачивать годами, пока оно не станет острым, как новенькое лезвие бритвы для бритья; нужно полировать усерднее, пока оно не станет блистать под воздействием солнечных лучей или искусственного света, как новенькая белоснежная тарелка.

— Как же скучно жить, зная свое прошлое, мой друг, — неожиданно сказала девочка, появившаяся столь же неожиданно, — Не правда ли?

— Да, согласен с вами. — осторожно ответил я.

— У тебя не занято? — спросила девочка.

— Нет, присаживайтесь. — я убрал свой плащ со стула, стоящего напротив меня, и девочка с трудом запрыгнула на стул.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Меня зовут Берта, и мне скоро исполнится 79 лет.

Я ничего не ответил, а только кивнул головой. К счастью, ещё до её прихода я заказал чашку горячего растворимого кофе, а сейчас с её помощью могу сделать вид, что спешу, поспешно попивая давно остывшую коричневатую жидкость, чем я сейчас и занимаюсь. Вести с ней диалог было опасно, да и не только с ней. Если бы мне только удалось найти человека с такими же способностями, как у меня…

— А ты — я вижу — не местный? — каким-то образом заметила девочка и после непродолжительной паузы продолжила — Ладно, можешь не отвечать. Ты куда-то спешишь?

— Простите, у меня осталось слишком мало времени, — сказал я, поспешно одевая свой плащ. — Было приятно с вами побеседовать. Прощайте…

Я собирался уйти из этого заведения, но старушка сказала ещё кое-что:

— Жить неинтересно. Многие кончают жизнь самоубийством, кто-то пытается жить, не замечая того, что знает своё будущее, а мошенники на этом зарабатывают. Они предлагают отчаявшимся людям помощь, обещают вылечить от этой болезни, которая преследует нас с самого возрождения. Но, как показывает практика, это нереально, но некоторые всё же ведутся на их уловки.

— Что вы хотите этим сказать? — поинтересовался я. — С чего вы решили, что это интересует меня?

— Я просто хотела тебя предупредить… Но раз ты не нуждаешься в моей помощи, то извини. — нахмурившись ответила девочка.

Увидев чистейшее безразличие в моих глазах, Берта ловко спрыгнула со стула и направилась к выходу.

И тут я кое-что понял. Если сейчас не остановлю эту девочку, то выжить в этом мире будет намного сложнее. Мне необходимы её помощь, знания, опыт. Только нужно придумать себе какую-то историю, которую можно будет рассказывать всем подряд, а не тысячу разных историй, в которых с лёгкостью можно запутаться. Мне нужна одна четкая легенда, проработанная до мельчайших подробностей.