Карен Аветян - Запахи войны

Посреди огромного разнообразия деревьев затерялась узкая извилистая тропинка, огороженная стеной из одуванчиков. Не было ни одного выделяющегося цветка. Они будто бы были близнецами. Такой эффект создавался благодаря — как я позже узнал — трудам садовника, который за определённую плату навещает Берту два раза в месяц.

Берта выглядела прекрасно, как чудесной красоты ребёнок. Золотистые кудри расстилались по всей поверхности головы от её центра и до самых лопаток. Нежная детская кожа была в самом расцвете. Ни одной морщинки, ни единой складки на чистом лице. Только большие глаза, вызывающие у прохожих необыкновенное чувство изумления. В прочем, к её необычным глазам до сих пор не могут привыкнуть даже те, кто знаком с ней, кажется, целую вечность. «Так что же с её глазами?» — поинтересуетесь вы. А я отвечу: «они разного цвета». Левый глаз старушки в теле ребёнка — карий, правый — голубой. Как это могло произойти? Неужели она обладает способностью менять цвет глаз, или она умеет контролировать две стихии — воду и землю? Нет. К счастью или к сожалению, нет. Берта — самая обычная старушка из иного мира, и никакими сверхспособностями, которые могли бы выделить её среди других людей, она не обладает. Всё дело в обычной физиологии, всё дело в меланине. В случае с Бертой — в избытке и распределении меланина. Научное название этого явления — гетерохромия.

Эта аномалия живёт с Бертой всю её жизнь: от момента возрождения и по сей день. Гетерохромия будет жить с ней до конца её дней, но это никогда не мешало ей. Эта мутация не вызывает ничего, кроме взглядов прохожих. Она не подвергает зрение человека риску, не ухудшает его, а всего лишь делает человека особенным. Гетерохромией обладает очень малое количество людей, это очень редкая мутация, в основном передающаяся по наследству, реже — приобретаемая из-за использования глазных капель или вследствие болезней, связанных с концентрацией и распределением уровня меланина.

Необычная красивая старушка в теле девочки? Это всё, что я могу вам о ней рассказать? Конечно же, нет. Я только начал рассказывать вам про Берту, именно поэтому решил рассказать вам про её внешность, чтобы вы имели представление о том, как она выглядит на самом деле. Но что насчёт её внутреннего мира? Берта обладает колоссальным опытом, и ей каким-то образом удаётся сохранять информацию, которой она обладала в момент своего возрождения. Такой способностью в этом мире обладают лишь единицы. Но Берта об этом не знает. Она понимает, что она необычная, кажется, во всех смыслах этого слова, но сообщать кому-то об этом она не спешит и, похоже, не собирается.

Оказалось, в нём и живёт старушка Берта, и живёт она в нём одна. Этот дом достался ей по наследству от знаменитого в будущем (в этом мире — в прошлом) государственного деятеля, её отца, Отто фон Мюльгена. Отто фон Мюльген был известен благодаря защите прав гражданского населения Германии. Также он был знаменит благодаря своей любви к детям. Он действительно любил детей, любил их по-настоящему. Всех. Без исключений. И он сделал многое для них. Отто фон Мюльген был настоящим примером для подражания. Согласитесь, порядочного государственного деятеля, полностью отдающегося своей непростой работе, найти очень сложно. Возможно, таких лишь 5—10 процентов из общего числа госслужащих. История великого человека Джозеф узнал благодаря рассказам его любимой внучки, Берты. Берта рассказала ему не только об этом. В этот день Джозефу довелось выслушать целую историю — пусть и не очень подробную, но достаточно долгую — человека, влияние которого оказало огромное значение на будущее (в этом мире — прошлое) Германии и даже Созвездия.

Утро перешло в день, день — в вечер, вечер — в ночь. Время прошло так быстро и незаметно, пролетело, точно как мимолётное отсутствие тумана на улицах Берлина и приближённых к нему районов. Туман исчез на некоторое время, но возвратился очень быстро, не дав населению столицы в полной мере насладиться его отсутствием. Туман по-прежнему препятствовал проникновению солнечных лучей на улицы серого Берлина. «Как долго это будет продолжаться? Ну, сколько ещё? Когда это закончится?» — примерно такими вопросами задаются жители этого города каждый день, каждый час. Да, поначалу туман оказался весёлой штукой, весьма забавной, интересной. Дети влюбились в него. Представляете, насколько круто играть в прятки в таких условиях, в условиях пониженной видимости? Но это же дети. Они слишком любопытны и совсем не понимают, насколько опасна такая погодная обстановка. Да, кстати. Вряд ли нормальные родители станут отпускать своих детей на улицу одних для того, что поиграть в прятки, особенно в таких условиях. Более взрослые люди, подростки, уже достаточно умны и опытны, чтобы понять всю опасность, сложившейся в их родном городе, ситуации. Ну, а взрослые понимали, в какое дерьмо они вляпались. Жизнь в тумане оказалась непроста. Люди чувствуют себя кротами, прорывающимися сквозь бесконечное количество земли, сквозь мрак, неистовы мученья. Чего стоит одна лишь поездка на работу…

Было утро. В строгом сером Берлине по-прежнему царила странная нелётная погода. Джозеф по привычке встал рано утром и ощутил лёгкую боль в пояснице в виде покалываний, будто тысячи микроскопических копий беспрерывно вонзались в него изнутри. Эту почти что бессонную ночь он провёл на слишком мягкой, словно большой кусок мягкого облака, кровати, расположенной в одной из просторных спален особняка. Джозеф привык спать на куда более твёрдой поверхности, которая не способствовала искривлению позвоночника и появлению нежданных болей утром.

Он думал о прошедшем дне, о совершенно другом, но очень похожем на его родной мир мире, о таких же людях, и только время не давало ему покоя. Время, которое изменило многое. Он думал о времени этой ночью, стоя на просторном открытом балконе в компании нескольких видов цветов, попивая свежевыжатый апельсиновый сок из прозрачного, как чистейший кусок льда, хрустального бокала.

Мир менялся на его глазах, а он этого даже не замечал. Впрочем, будь на его месте кто-то другой, — ставлю сто долларов — он бы тоже этого не заметил. Всё это происходило настолько медленно, все эти изменения были настолько незаметны, что Джозеф, увлечённый необычными мыслями, не мог за этим уследить. Этот мир изменялся с такой же скоростью, с какой менялся и обычный мир, только изменения были противоположными: в одном мире вещи покупались и уже лежали в гардеробах у покупателей, в другом — исчезали из гардеробов и оказывались на прилавках магазинов, в одном мире люди накапливали информацию, в другом — теряли, в одном мире дома строились, в другом — исчезали. Это два совершенно разных, но очень похожих мира: нормальный мир и мир-перевёртыш.