Татьяна Белоусова-Ротштеин - Охотники за Кривдой

Велимир благоразумно промолчал. Его мысли уже лихорадочно метались между арскими богами, арскими богинями и Соней.

Лоло не стал тратить время и решительно выкрикнул:

— Именем Перуна-громовержца, силой огня небесного и земного, повелеваю, да сгорят чары темные, наузы навьи! Да будет так, как речено!

От этих слов по окружающему пространству, насколько хватало взгляда, прокатилась судорожная волна, будто резкий порыв ветра и землетрясение одновременно. С кривобокой сосны что-то с хрустом упало в кусты, а через секунду воцарилась тишина.

— Это всё? — настороженно спросила Любава, выхватывая у Лоло листок.

Кадеты неотрывно смотрели на кусты.

Сначала оттуда послышались приглушенные ругательства, а затем взглядам юных борцов с нечистью явилось существо, напоминающее чучело обезьяны, смастеренное из веток, листьев и мха.

— Маленькие наглецы, — ворчало существо, приближаясь к ним. Но угрожающим леший при этом не казался, скорее, возмущённо-обиженным. Драться с ними он уже не мог, но вот скандалить…

— Что, отличники боевой и идеологической подготовки? Ты! — он ткнул пальцем-веточкой в Лоло. — Думаешь, ты — особый случай, думаешь, так легко нарушить правила? Такая история однажды плохо кончилась… И эта плохо кончится! Окажешься не нужен ни этим господам, ни тем, ни третьим!

— Может, врезать ему по-простому? — скептически предложил Веля. На его взгляд, леший после заклинания не угомонился ничуть, скорее, наоборот.

— Нельзя, — серьезно возразил Лоло, — мы не имеем права портить казенное имущество.

— Я не имущество! — взвился леший и перевел гневный взгляд мутно-желтых глазок на Велимира. — Ах, это ты — настоящий Особый Случай! Думаешь, душить нашего брата сразу двумя руками?

— Тебя можно и одной, — не задумываясь, возразил Веля.

Лешак ощерился, как хищный зверек:

— Видал я уже такого! И та история тоже плохо кончилась!.. Ума палата, да ключ потерян!

— Кхм, — строго кашлянула Яшма, — и что нам теперь с ним делать?

— Что тебе-то за дело? — тот немедленно переключился на неё. — Тебя-то мои мучения интересуют в последний ряд! Ты-то здесь совсем по другим делам, не сказать, по каким!

Дивидова лишь презрительно закатила глаза:

— Иванова, что там со вторым заклинанием?

— А эти двое со мной согласны, — фыркнул леший, кивнув на Ярика и Любаву, — и вон те — тоже! — он ткнул пальцем уже в направлении Соболевых.

Соня продолжала молча смотреть себе под ноги, но Зарик взвился не хуже лешего:

— Да как ты смеешь сравнивать?! Мы с Яшмой дружим с детства! Дружим семьями!

Леший самодовольно захихикал:

— Хе-хе, да, у твоих родичей вообще губа не дура, язык не лопатка — ищет, где сладко… Особенно дядюшка, его ты, пожалуй, не переплюнешь!

— В каком смысле? — Зарик заговорил тише, но при этом зловеще сощурился. Было видно, что он-то казенного имущества не пожалеет.

— Да в таком, в таком, — леший едва ли не приплясывал, довольный, что кого-то из них смог серьезно задеть, — все знают, в каком, все видят, на кого он пялится…

— Что?!

— На Елену Прекр…

— Замолчите оба!

Велимир даже не сразу сообразил, что последний окрик принадлежал Ванечке Петрову. Тот, нервно сжимая кулаки, взирал на них с решимостью обреченного. Но, что самое удивительное, спорщики замолкли. Зарик вовсе сник и отступил ближе к сестре, словно его крепко треснули по затылку. Леший приник к земле, но щериться не перестал. Теперь всё его внимание сосредоточилось на Петрове.

— Не рано ли ты начал командовать, сударь? — зашипел он, на четвереньках подползая к нему. — В какой безумной банде ты оказался, сударь, как тебя только отпустили! Родичи преступников, родичи жертв преступников, а сразу и не разберешь, кто есть кто…

— Хватит слушать эту чушь! — решительно оборвала его Яшма. — Иванова, ты так и будешь стоять столбом? Дай сюда бумагу!

— Сама разберусь, — отмахнулась Любава и, еще раз глянув в листок, высказала лешему: — Дух-навий, словом вещим заклинаем, охраняй меня, помогай мне, да будет по слову сему! — Голос её слегка дрожал, но явно не от неуверенности. — Отведи нас к заданию по боговеденью!

Леший судорожно дернулся и еще ниже пригнулся к земле. Но вежливее не стал:

— К богам, говоришь, отвести, — просипел он, — любят они вас, да? И за что только любят, нашли, кому доверять! А может наоборот, не любят, а проклинают? А?

— Я сказала, отведи нас к последнему заданию! — резко повторила Любава.

Велимир даже удивился жесткости её голоса. На секунду ему стало жаль лешего. Того словно дернула вперед невидимая веревка, он буквально поперхнулся последними словами.

— Ладно, ладно, — прокашлявшись, кивнул он, — идем, — и, задержав взгляд поочередно на Соне и на Велимире, презрительно бросил ему: — Повезло тебе, двувидящий, даром зачет получишь.

Все побрели за лешим вглубь чащи.

Велимир отчаянно пытался сообразить, что означала болтовня лешего, и в то же время сторался вспомнить что-нибудь из уроков Индиры Астафьевны. Ему очень не хотелось быть бесполезным балластом в паре с Соней, но ей, похоже, всё равно…

Наконец, они вышли на еще одну поляну. Леший плюнул себе под ноги, проворчал что-то недоброжелательное и, не прощаясь, скрылся в подлеске. На поляне их взорам предстал невысокий каменный идол.

Велимир не успел его толком разглядеть, а Соболева, с неожиданной решимостью подбежала к статуе и ткнула пальцем в какие-то письмена, накарябанные почти у основания камня.

— Как… Как такое может быть? — её голос одновременно был испуганным и гневным. — Кто мог такое сотворить?!

— Что? — Велимир чудом оказался рядом с ней раньше Зарика.

— Это, — она водила дрожащей рукой по выбитым иероглифам. — Кто посмел такое сотворить?…

Веля тоже тронул холодный камень:

— А что не… — но закончить вопрос он не успел.

Окружающий мир дернулся и резко крутанулся вокруг идола, словно это была ось Земли. Всё произошло за пару секунд, Велимир только и успел сообразить, что его протащило вокруг идола и забросило носом в траву.

Какое-то время, он не мог точно сказать, сколько минут, Велимир пролежал неподвижно. Потом медленно поднялся. Чувствовалась ноющая боль в ушибленном носу и… дежа-вю.

Кругом опять был какой-то жиденький лесок, разделенный широкой просекой. За спиной высился тот же идол, только слегка покосившийся. Солнце стояло высоко, но закрывалось какой-то полупрозрачной дымкой. Чуть в отдалении, между деревьев Веля заметил столбы и натянутые провода и с удивлением понял, что оказался в своем «старом» мире. Соображая, как теперь быть, он еще раз огляделся по сторонам и вдруг увидел то, что разом заставило его забыть про свой нос, дежа-вю и межмировые перемещения. В нескольких метрах от него на траве лицом вверх лежала Соня. Она не двигалась.