Виктор Уманский - Час ноль

Алёна и Вадим на мероприятии не появились, и это никого не удивило: логично, что им не хотелось наблюдать своих бывших вместе. Когда все прослушали речь президента, выпили шампанского и начали веселиться, несколько человек столпились вокруг Светы. Антон подошёл туда же и заглянул поверх плеч друзей. На своём телефоне Света открыла страничку Алёны в «фейсбуке». Здесь было несколько фоток, но их Антон не успел разглядеть: Света нажала на видео, и оно открылось на весь экран.

На палубе яхты веселилось с десяток человек. Мачта была украшена гирляндой с огромными светящимися шарами, а в углублении на палубе стоял столик с закусками, фруктами и алкоголем.

— Вадик, скажи пару слов! — послышался весёлый голос Алёны.

— Слов нет.

— Мы в Красном море, воздух нереальный, просто сводит с ума! И что сейчас будет?

Камера поднялась вверх — в небо. Люди на яхте прокричали: «три-два-один!», и в небе расцвёл салют. Все закричали и зааплодировали, Алёна отставила камеру на вытянутую руку и поцеловала Вадима в губы. На этом видео обрывалось.

От зрителей послышались одобрительные комментарии. Пара человек с интересом обернулись к Антону, но тот только пожал плечами и отошёл. Он сел на диван рядом с Кристиной, забросив руку ей на плечо. Она смотрела в экран своего телефона.

* * *

После круиза на яхте Алёна с Вадимом отдохнули в пятизвёздочном отеле под Хургадой. Погода была приятной и прохладной — около двадцати пяти. Они гуляли по побережью, и она любовалась его мускулистым торсом в плотной футболке-поло. Алёне было приятно чувствовать, как её тело под лёгким платьем обдувает прохладный ветерок, но Вадим заявлял, что уже холодно. Он укрывал Алёну курткой, и она понимала, что и впрямь — так гораздо лучше.

После возвращения в Москву они с Вадимом съехались, и в жизни Алёны начался новый виток, который нельзя было назвать иначе как шикарным. Они ели в дорогих ресторанах, ходили на выставки и концерты, рулили багги и прыгали с парашютом.

Следующая поездка не заставила себя долго ждать: теперь они отправились в Доминикану, где купались в голубом море, а по вечерам пили коктейли в баре с соломенной крышей, слушая шум волн и негромкую музыку. Вадим действительно влюбился в Алёну — так, как никогда не был влюблён в Кристину. Так говорил он сам, и у Алёны не было причин сомневаться.

В «фейсбук» Алёна выкладывала потрясающие фотографии, неизменно вызывавшие восторженную реакцию друзей.

Они по-прежнему встречались с друзьями. Вадим избегал Кристины, а вот Алёна, казалось, не испытывала ни малейших неудобств. Она мило улыбалась и Антону, и Кристине, и всем прочим знакомым, даже тем, кто скрывал от неё измену её парня. При взгляде на Алёну становилось очевидно: она так счастлива, что ей совершенно наплевать на прошлые грешки окружающих, и она не держит ни малейшей обиды. Зачем, если в итоге всё вышло замечательно?

Год спустя они с Вадимом поженились. Тут родители Алёны действительно превзошли себя: официальная часть мероприятия прошла в Москве-Сити, в зале с панорамными окнами, а продолжилось веселье в том же небоскрёбе, но уже в апартаментах. В свадебное путешествие молодые укатили на солнечное Восточное побережье США.

— Что ж, эффектное завершение. Впрочем, не завершение, конечно, — тут же поправился я. — Вернее будет сказать, завершение конфликта. Ты победила.

— Нет, — скучно ответила Алёна. — Я победила только в глазах друзей.

— Почему «только»? Ты заполучила завидного мужа, вы отлично отдохнули и продолжаете вести красивую жизнь.

Взгляд Алёны застыл.

— Я не люблю Вадима, — сказала она.

Я удержался от фразы «я так и понял» — и просто кивнул.

— Давно ты это осознала?

— Да я ведь всегда это знала. Но он прекрасный человек: нежный, искренний, заботливый, страстный. И он очень любит меня. Этого было достаточно для отношений…

— И для того, чтобы показать всем, что у вас всё замечательно.

В глазах её мелькнул гнев — и тут же потух. Алёна сделала странное движение плечами — не то пожала ими, не то передёрнула. Мне вдруг пришло в голову, что она и сейчас может страдать, не показывая виду. Возможно, она ждала от меня поддержки или совета. Не исключено, что это даже было одной из причин нашей встречи.

— Ну, знаешь, — я постарался говорить мягко. — Осознание проблемы — это ведь уже первый шаг к решению. Вадим тебя любит — понимаю. Но мне кажется, каждый имеет право на счастье. И если ты скажешь ему обо всём честно и разойдёшься с ним, у каждого из вас в дальнейшем будет шанс найти другую любовь — уже взаимную.

Пока я говорил, мне всё больше казалось, что слова мои идут мимо кассы, а Алёна всё это знает и без меня. Она едва заметно кивнула. Её движения, до этого скупые и уверенные, вдруг стали нежными и женственными — и она приложила ладонь к своему животу. Ещё пару секунд я наблюдал за ней, а затем приложился к стакану с пивом.

2018

Когда в четырнадцать лет Лике впервые пришло в голову, что она лишена чего-то очень важного, ей стало как-то по-детски обидно. По-детски, потому что обижаются только дети — уж это она давно усвоила. А ещё — «на обиженных воду возят».

Лика с самого детства была активной и деловой. Взрослые удивлялись её необычной целеустремлённости, проявлявшейся от последовательного строительства систем куличей в песочнице до разнообразных игр, где она неизменно оказывалась главным ответственным организатором. В первый день в школе некоторые дети плакали, другие просто притихли, настороженно смотря по сторонам. Лика зашла в класс так, будто это было для неё самым привычным делом, и сразу уселась за парту у окна с большим цветком — так ей хотелось. Вскоре она уже вовсю организовывала «казаки-разбойники» после школы, и дети носились за ней восторженной толпой.

У Лики было множество важных насущных задач: увлекательные и скучные уроки, игра в школьной баскетбольной команде, выступление класса на последнем звонке у старшаков — Лика сама придумала сценарий пятиминутного выступления, чем немало удивила учителей. Ей не приходило в голову спрашивать себя, счастлива ли она, — до седьмого класса.

В этом году что-то изменилось: девочки вокруг начали шептаться о мальчиках. В этих шепотках было что-то новое и необычное: раньше все играли дружной толпой, теперь же появились секреты, смешки, разделение на своих и чужих. Девочки начали по-другому одеваться, а поговорить с мальчиком просто так теперь было нельзя — все начинали глазеть.

Лика живо ощутила перемену настроения, но это её не смутило: она любила разбираться в новом и неизвестном. Одноклассницы тайком передавали друг другу подростковые журналы, и Лика тоже прочитала несколько страниц, загнутых для неё подругой. Там говорилось о необычных вещах: свиданиях, поцелуях, отношениях. Статья была написана так, будто не могло быть сомнений: все девочки до единой мечтали понравиться мальчикам и искали для этого способы. Лика вдруг поняла смысл шепотков, а то, сколь непосредственно она до сих пор общалась с мальчиками — и даже с Ромой, — показалось немыслимым. Странно: она будто всегда знала об этом, просто не помнила, а теперь всё встало на свои места.