Виктор Уманский - Час ноль

— Мир? — спросила она.

— Мир!

С одноклассниками она старалась держаться теперь просто и доброжелательно, не обращая внимания на колкости. Мало-помалу это стало давать результат. Девочки стали принимать её в свои компании — вначале только в самой школе, а потом — и в походах в кафе или кино. С парнями Лика тоже общалась открыто и по-доброму, и у неё даже появился среди них новый товарищ — Дима. Рома был больше занят своими отношениями, хотя и заявил как-то Лике, что она похорошела. Лика мило поблагодарила его. Как и прежде, она всегда готова была его поддержать, и он тоже постепенно забыл об их ссоре. Сблизиться сильнее она пока не пыталась — до этого пункта плана они ещё не добрались, — но уже представляла, как сделает это.

В следующие годы Лика сменила несколько подработок: рекламировала батарейки у торгового центра, проводила соцопросы, а потом даже получила завидную для подростка должность — помощника секретаря в коммерческой фирме. Последняя работа была серьёзной и требовала её присутствия пять дней в неделю — во второй половине дня. Всё бы ничего, но ездить туда приходилось на другой конец Москвы — в Измайлово. Лика уставала и не высыпалась. В метро она пыталась готовиться к поступлению в вуз, но частенько засыпала и просыпалась лишь оттого, что человек, на плечо которого она положила голову, выходил на своей остановке.

Всё, что предпринимала Лика, было необходимо, но пока недостаточно. В восемнадцать, в конце одиннадцатого класса, отправилась к пластическому хирургу. Выяснилась хорошая новость: исправить её рот было не так уж сложно. Нужно было подправить контур и поднять уголки губ — решаемая задача. Плохая новость: она недооценила стоимость операции. В следующем месяце она постаралась занять денег везде, где могла. На маму рассчитывать не приходилось: она не отпустила бы её на операцию, да и денег у неё не было. Но вот некоторые коллеги и друзья всё же помогли, к тому же она получила ещё одну зарплату. В кресло перед хирургом она садилась с волнением и решимостью.

* * *

Летом после второго курса они с женихом собрались в совместное путешествие — в Адлер. Мама хотела пообщаться с ребятами до отъезда и пригласила их на чай с тортом. Выходили вместе — из его квартиры, и Лика аккуратно поправила воротник его рубашки. Сама она в чёрной блузке и узких брюках выглядела шикарно. Он попытался поцеловать её в губы, но она увернулась и провела рукой по его волосам:

— Помаду размажешь!

Через час они сидели на кухне, которую мама тщательно прибрала по такому поводу, и наблюдали, как она суетится с тарелками и чашками. После чая и обсуждения путешествия все переместились в комнату на древний диван, и мама вытащила альбом со старыми фотографиями. Эта привычка всегда раздражала Лику, но она лишь мило улыбнулась.

Рассматривая фотографии, на которых четырёхлетняя Лика с красной лопаткой в руках пыталась зарыться в сугроб вместе с другими детьми, мама решила пошутить:

— Лика, а ты помнишь?.. Знаешь, что она сказала мне, когда училась в седьмом классе? — мама игриво пихнула её жениха локтем. — Что она некрасивая, чуть ли не страшная. Особенно рот ей не нравился!

Андрей расхохотался, и мама тоже начала хихикать — как обычно, с повизгиваниями. Отсмеявшись — и даже вытерев проступившие слёзы, — она спросила:

— Лика, ты сама-то веришь теперь, что такие глупости могла говорить?

Секунду Лика смотрела ей в глаза.

— Да уж, у всех свои тараканы! — она развела руками, и теперь уже рассмеялись все трое.

2017

Сэм и Денис принадлежали к настолько далёким и непохожим мирам, что Кирилл не мог и представить, что однажды они пересекутся, а тем более — на своеобразном поле боя.

Дена он впервые увидел, катаясь на велике. Время было — весна, конец девятого класса. Сырой воздух казался до того тёплым, что Кирилл разделся до футболки, — и тут же разыгрался ветер, пробравший его до костей. На спинке замызганной скамейки, уперев ноги в сиденье, потягивали пиво четверо неприметных ребят, один из которых свистел и махал Кириллу рукой.

Кирилл подъехал ближе. В лице парня было что-то татарское: желтоватая кожа, широкий нос, глаза — чуть у́же, чем обычно у русских.

Звали парня Денис или попросту Ден. Он был на голову ниже Кирилла, но под обтягивающей белой футболкой бугрились мускулы. Грязные чёрные волосы Ден ежесекундно приглаживал широкой ладонью. Кожа его в районе предплечья была розовой и дряблой — ожог.

Как оказалось, Дену понравился велосипед Кирилла: настолько сильно, что он стал упрашивать прокатиться. Кирилл воспринял эту идею без энтузиазма, но Ден принялся горячо уверять, что прокатится только до ближайшего рекламного щита и обратно, а в качестве гарантии практически силой запихал в руки Кириллу свою сумку. Двигался Ден порывисто, даже дёргано, болтал без остановки и был очень настойчив. В итоге в течение следующих десяти минут Кирилл нервно наблюдал за прыжками, которые тот совершал на его велосипеде по ближайшим кочкам.

Во время очередного прыжка Ден навернулся и пропахал животом пыльную дорожку. Его белая футболка основательно посерела. Велосипед он возвратил с новой царапиной на раме, зато немедленно пригласил Кирилла этим же вечером присоединиться к тусовке у него дома.

Кирилла подобные события всегда привлекали — по причине почти полного их отсутствия в его жизни.

Вырос он без отца, а мать была кроткой и тихой женщиной. В юности она была отличницей, образованию придавала огромное значение и сына воспитывала так же. С детства Кирилл усердно занимался и много читал. В оставшееся же время — катался на велосипеде, гулял с друзьями — стандартный набор. И всё же его мучило странное томление: казалось, жизнь его была начисто лишена настоящих приключений, тогда как они случались где-то совсем рядом — он чувствовал это.

— Хорошо, спасибо. Зайду, — ответил он Дену.

Ден жил в «двушке» в панельной пятиэтажке. В спальне, запершись, сидела его мать, а в гостиную набилось человек десять — возрастом от пятнадцати до двадцати. Дым стоял стеной: балкон уже заняли два парня, и остальные курили прямо в комнате. Пепел пытались стряхивать в пепельницу, сооружённую из обрезанной пивной банки, и иногда даже попадали. На ковре вокруг банки образовалось чёрное пятно, постепенно разносимое по ковру носками всех присутствующих.

Кирилл присел на край широкого дивана. Часть площади уже была занята: один из парней взял в охапку сильно накрашенную и полноватую девочку и уложил её у стенки, очевидно, добиваясь благосклонности. Девочка сопротивлялась, но весьма вяло.

Остальные пытались общаться, но получался натуральный гвалт: каждый старался перекричать других. Кирилл прислушался к разговору и выделил две основные темы: распутное поведение одной из их общих знакомых по имени (или по кличке) Зара и шансы «Спартака» в грядущем сезоне.