Виктор Уманский - Час ноль

— Зачем портить чужое? — Тома пожала плечами, и в этом жесте не было ни трепета перед хулиганством, ни непримиримого осуждения. Скорее — пренебрежение, будто тема эта была неприятна и скучна.

Кирилл почувствовал себя довольно глупо. Его привычный инструментарий оказался бесполезен. Хулиганская бравада, на ура работавшая с девочками на районе, на Тому, похоже, не действовала. Начать в открытую приставать, как Ден?.. Кирилл почему-то не сомневался, что Тома просто уйдёт. И что тогда делать?

— Хорошо, — он сделал жест рукой, будто подводя черту. — Расскажи о себе. Чем занимаешься, чем интересуешься.

Тома училась в девятом классе и мечтала в будущем стать режиссёром. Сейчас же она фотографировала. Кирилл удивился: несмотря на юный возраст, фотографии Томы уже несколько раз выставлялись. Начало было положено благодаря её отцу — тот занимался издательским делом, имел знакомства среди людей искусства и договорился, что пару лучших фотографий Томы разместят на фотовыставке в музее Москвы. На фотографии обратили внимание, и с тех пор работы Томы выставлялись ещё дважды, в том числе на маленьком стенде в ЦДХ 7 7 Центральный дом художника (ЦДХ) — московское выставочное объединение Международной конфедерации союзов художников. .

Некоторое время Кирилл с Томой шли молча. Она, казалось, не испытывала ни малейшей неловкости и разглядывала стены зданий, одевающиеся огнями, и наливающееся синевой вечернее небо. А вот перед Кириллом встала насущная проблема: как общаться дальше? Говорить о красоте мира, о которой он никогда особенно и не задумывался? На этом поле ему нечем было удивлять — он к такому не готовился.

Расстались они странно — Кирилл так и не понял, что это было. Тома сильно его зацепила: она жила в загадочном мире, над которым ему страстно хотелось приоткрыть завесу. Она была лёгким ветерком: сложно было предсказать её поведение и немыслимо — удержать в рамках. В конце концов, она была красивее всех, кого он когда-либо видел. Но вот что она думала о самом Кирилле — было совершенно непонятно.

Через пару дней, набравшись смелости, он позвонил Томе с предложением встретиться снова. Тон он взял максимально небрежный — хотелось показать, что отказ для него не страшен. Тома, однако же, согласилась. На этот раз они гуляли по Манежке, а оттуда мимо Храма Христа Спасителя — по Бульварному кольцу. В этот раз он старался учесть прошлые ошибки и не упоминать ничего, связанного с насилием. Тома общалась довольно рассеянно, но пару раз ему всё же удалось её увлечь. Серьёзный спор случился у них по поводу жизненных ценностей. Тома, как и Сэм, была уверена, что жить надо красиво, одним моментом, а умирать — молодым. Кирилл возражал: если хочешь оставить после себя что-то стоящее, то созидать нужно долго и упорно, а быстрая смерть может помешать осуществлению таких планов.

— Важен только момент, когда ты творишь, — заявила Тома. — В этот момент у тебя есть всё, что нужно.

— А как же результат творения?

— Главное — это эмоция.

— А мне кажется, главное — это продукт.

— Ладно. — Она пожала плечами и замолчала.

Такой уход от разговора изрядно раздражал. Попрощался Кирилл сегодня довольно сухо, чем даже заслужил удивлённый взгляд.

В том же духе их отношения продолжались и дальше. Тома не отказывалась от общения, но и не выказывала видимого интереса. Он не чувствовал влияния на неё, не мог предугадать ни её слов, ни поступков. Он хотел, чтобы Тома стала его девушкой, хотел целовать её, брать за руку, прижимать к себе. Но как показать ей это? С каждой новой встречей ему всё сильнее казалось, что Тома просто смеётся над ним, а общается от скуки.

* * *

Сидя в гостях у Дена, Кирилл решил обратиться к нему за советом. Сегодня они были вдвоём: Ден не устраивал вечеринок, а играл на компе в «Кризис», отстреливая корейских солдат в джунглях. Отвлекаться ему не хотелось.

— Просто пригласи её к себе. Звони прямо сейчас, — постановил он, не отрываясь от монитора.

— Ну ясно же, что она не приедет.

— Приедет, я тебе отвечаю! Так и надо действовать!

— А если нет?

— Тогда позовём сегодня Алёну с Зарой.

У Дена всё было просто — как и всегда. И он был бы прав, если бы речь шла про Алёну, Зару или другую его подружку. Но Тома была другой, и Кирилл не мог объяснить ему этого. Наверное, и совета нужно было спрашивать не у Дена, а у Сэма — он тот вращался в одной компании с Томой. Кирилл уселся на диван и написал Сэму в «аське»:

— Привет. Нужен твой совет. Возможно, помнишь, что я у Шамана познакомился с Томой. Так вот, мы гуляли с ней несколько раз, и она мне нравится. Но я никак не могу понять, нравлюсь ли я ей. Мы вроде бы нормально общаемся, но я без понятия, как показать ей, что хочу большего.

— А с чего ты взял, что она этого хочет? — ответил Сэм.

— Ну она ведь гуляет со мной.

— Полагаю, со своим парнем она тоже гуляет.

— У неё есть парень?!

— Захочет — расскажет.

Это был удар. Неужели он так глупо попался: Тома всё это время состояла в отношениях, а с ним общалась чисто по-дружески?!

— Кто он?

— Ещё раз говорю: Тома сама решает, с кем гулять и кому что рассказывать. Просто не всегда она выбирает правильно.

Первый шок прошёл, и Кирилл ещё раз взглянул на их переписку. Ответы Сэма выглядели неожиданно агрессивно, и он засомневался, правильно ли всё понял.

— Я не пойму. Ты против того, чтобы мы с ней гуляли?

— Она сама разберётся! А если нет, то найдутся люди, которые подскажут. Я, например.

Стало очевидно: агрессия Кириллу не померещились. И Сэм не просто выражал неприязнь самому Кириллу — такое часто случается между парнями, — а заявлял, что будет настраивать против него Тому. Спускать такое было нельзя.

— Снова нужен совет, — сказал Кирилл Дену. — На, почитай переписку.

— Забей, Кир… расскажи просто.

— Тебе сложно прерваться?

— Твою мать!

Спецназовец пустил очередь сбоку, и экран окрасился красным. Дену пришлось спрятаться за укрытием. Он попытался кинуть во врагов гранату, но перепутал клавишу, и вместо осколочной вылетела дымовая.

— Ладно, слушай… — Кирилл объяснил, кто такой Сэм, и начал пересказывать их диалог. Ден быстро прервал его:

— Дай ему леща и не парься.

— Не уверен, что это правильно, но, блин, он собирается унижать меня перед девушкой, которая мне нравится…

— Да харе, ты же сам говоришь, что это задрот-очкарик. Он упадёт с одного удара.

— Он довольно здоровый… Да и вообще! Какая разница, с какого удара он упадёт?! Я бы вообще не хотел с ним драться, но не понимаю, что тут ещё можно сделать.

— Давай я ему позвоню.

— Зачем?!

— Скажу, чтоб приезжал сюда.

— Позвонить я и сам могу.

— Ну так звони.