Владимир Перемолотов - Кровь героев [СИ]

— А что? — просил наконец Избор. — Какой-никакой, а след. Пока ничего другого нет — и этот сойдет.

— Точно! Придем к этому Алчедару и спросим! — кулак Исина грохнул по столу. — Пусть попробует отказать князю Киевскому!

— Князь Киевский нынче в большом отдалении пребывает. По другую сторону волшебства, — напомнил Избор и поежился, вспомнив лиловый кисель. — Так что… Только на себя нам надеяться надо.

— Так в первый раз что ли? Добром не отдаст — силой возьмем.

Никто хазарину не возразил. Понятно, что все так и будет.

— Бывал я там, — задумчиво сказал Гаврила. — Хорошее место. Для того кто внутри, конечно. А ежели кто воевать придет… Стены… Рвы… Да втроем… Может статься, что наших трех мечей для такого дела может и не хватить…

Киевлянин тряхнул головой, вовсе прощаясь с надеждой отвоевать замок.

— А как-то по-другому? Ну, выкупить, что ли… — предложил Избор. Денег не было, конечно, но ведь деньги украсть куда как проще, нежели замок захватить.

— По-другому это и называется — своровать, — объяснил Исин, — Деньги- то нам кто даст? Деньги тоже где-то красть придется, так уж проще сразу нужной вещью озаботиться.

Никто ему не возразил, и всем стало ясно, что другого пути нет — ищи не ищи…

— Ну, хорошо… В городище-то мы войдем. А вот в сам замок, к князю. Не думаю что любого туда пускают… До ворот-то дойдем. А вот дальше что? В сокровищницу нас добром никто не пустит… А там, поди стена…

Он замолчал, представив преграду.

— Тут через стену надо… — донеслось из-под стола.

— Так ведь не на всякую и влезешь, — ответил Гаврила, не успев даже сообразить, кому отвечает.

— На твоем бы месте я сказал бы: не всякий забор лбом прошибешь.

Забытый под лавкой мужичок выполз из-под стола и принялся горящими глазами выглядывать кружку. На помятом лице читалась страдальческая похмельная мука. Не говоря ни слова, Гаврила протянул ему свою. Тот двумя руками потянул её к себе, расплескивая пену. Присосался, словно в кружке ему доброты налили и, вытерев около рта, вполне умиротворенно сказал:

— Дураки вы все… Дела не знаете.

Изборовы кулаки сами собой сжались, только куда бить похмельного-то?

— А ты знаешь…

Избор почему-то позавидовал его уверенности.

— Знаю… Скажи-ка ты, умный, да здоровый, любой забор на чем стоит?

— На земле.

— Значит, подкопать можно.

— А на скале если?

— Точно..- подоспел Гаврила. — На скале и к тому же небывалой высоты стена…

— Ну, если забор вообще под небеса… — задумчиво протянул Егоша. — И скала…

Видно было, что хоть хмель его забрал всерьез, а дело свое он размел крепко.

— Для таких случаев другая уловка есть…

Он пошевелил бровями, но так вот попросту делиться тайной не стал. Грязноватый палец показал, куда и что надо наливать. В кружках булькнуло. Гаврила и своих не обделил.

Егоша икнул и поманил их пальцем к себе поближе. Головы вокруг него сомкнулись, отгородив тайну от мира.

— Для этого ученая птица нужна и заморский зверь облезьян о четырех руках! Я таких людей знаю… Учат доброму делу…

Язык у него уже заплетался.

— Дорого, конечно, но что поделаешь, если нужда…

Голова его упала на грудь, а потом все вместе — под стол.

Оттуда неразборчиво донеслось.

— Не живут они в нашей стуже… Я бы и сам… Надо очень… Только….

Несколько мгновений они слушали, не скажет ли еще чего-нибудь мудрого этот странный человек, но только всхрапнул и засопел в две дырки.

— Ну и ладно, — Гаврила положил ладонь на стол, ставя точку в рассуждениях. — Пойдем к этому Алчедару.

Ладонь богатыря сжалась в кулак, пальцы зашевелились, словно хватались за что-то.

— Поинтересуемся…

— Ну и если какие богатыри по дороге попадутся, то тоже брезговать не будем…. -добавил Избор. — А то кто знает что там и как…

К Алчедару пошли короткой дорогой.

Гаврила обещал провести — хаживал уже. Лошадей покупать не стали, потому как знали, что на Руси самая короткая дорога она же самая кривая, самая кочевряжистая и самая неудобная… Так и вышло. Идти пришлось напрямик, через лес, переправляться через лесные речки по перекинутым бревнам, а то и вплавь — какие уж тут лошади.

За пять дней они прошли большую часть пути. Ночевали, где придется и как получится, разок даже пришлось на какой-то кочке в болоте ночь пересиживать, от болотников отругиваясь, но ничего, преодолели.

Болото кончилось и на пятый день, к полудню они вышли в светлый лес. Деревца тут стояли одно к одному, солнечный свет потоком обрушивался с неба, обтекая белые стволы берез и янтарные ветки сосен. По такой красоте они шли до тех пор, пока не уткнулись в здоровенную, с хороший дом, гранитную каменюку.

Откуда в этом светлом чистом лесу, где ни камней больших, ни коряг не водилось, взялась эта глыбища, и кто в ней дыру проделал, не сказал бы никто.

Ветер? Возможно. Вода? Не исключено. Люди? Вполне вероятно.

В её тени странники посидели, собираясь с силами. Солнце еще стояло высоко и теплилась у них надежда дойти до вечера до того места, где можно будет поесть и выспаться на мягком.

— Ладно… Хватит рассиживаться. Пошли.

Подавая пример Избор со вздохом поднялся. Вставать не хотелось, но если воевода примера не подаст, кто ж его уважать станет? Прихрамывая, он обошел камень, выбрался на облитую солнцем поляну. Товарищей он не видел. Конечно, посидеть на травке да в теньке — удовольствие. Это не по жаре сквозь лес тащиться, где паутинные лохмотья, труха, льнущая к разгоряченным лицам. Только сиди- не сиди, а идти все одно надо. Стоя в зарослях ежевики воевода крикнул:

— Давай, давай. Шевелись.

— Да сейчас, сейчас… — отозвался ворчливо Гаврила, — Дай хоть мешок собрать…

Масленников задержался, увязывая котомку и бурча что-то неразборчиво, а Исин, вертя головой по неизбывному своему хазарскому любопытству и лени, не стал ничего обходить и пошел прямиком сквозь камень, залитый прохладной летней тенью. Видя, как хазарин входит в тень, Избор повернулся, зашагал дальше, но невнятное восклицание заставило его обернуться.

Много чего удивительного Избор в своей жизни повидал, но такого… Только что вот и двух мгновений не прошло один был хазарин, а тут прямо на глазах, можно сказать, пару шагов только сделал и на тебе — раздвоился.

Исин и сам, похоже, не осознал что случилось. Избор смотрел как друг против друга, ухватившись одинаковыми движениями за рукояти мечей, стояло два Исина, и глаза что у одного, что у второго становились всё круглее и круглее. Именно два. Не просто один похожий на другого, а именно что два одинаковых хазарина. Волос в волос, голос в голос…

Последнее колдовство, которое он своими глазами видел, оказалось большой гадостью, так что и от этого колдовства Масленников тоже ничего хорошего не ждал. Наверняка ведь колдовские штучки… Кровь побежала по жилам, меч сам собой прыгнул в руку.