Владимир Перемолотов - Маг. Попаданец с другой стороны [СИ]

Пьер сверился с адресом. Все верно. Вот этот дом…

Вот с его описания он и начнет статью…

Ничего необычного. Низкий заборчик, огораживающий полянку перед домом, гараж в глубине двора. Все как у всех в этом небогатом районе. Что тут может произойти необычного? Может быть, его владелец прославился своей музыкой или взял джек-пот в лотерее? Нет! Здесь произошло нечто куда как более удивительное!..

Журналист одернул себя. Рано радоваться. Ничего еще не произошло, и он ничего не увидел из того, что было обещано.

Неужели снова розыгрыш? Джон, его старый товарищ, доктор, что работал врачом при страховой компании, сказал, что словами это не передать. Это надо видеть… Что ж. Посмотрим. Глаза человеку для того и даны Господом, чтоб смотреть. И все же человек, который за одну ночь превратился из чернокожего в белого — это по любому сенсация… Или все-таки розыгрыш?

Он постучал раз, другой. Едва слышный за шумом проезжающей машины, за дверью послышался шорох. Там явно кто-то стоял и разглядывал его.

— Ты кто, парень? Врач?

— Я? Я журналист. Ваш доктор сказал, что с вами произошло нечто удивительное, и я хотел бы написать об этом в газете «Утренние новости Далласа».

Несколько мгновений за дверью раздумывали, но затем она все-таки распахнулась.

Едва сообразив, что он видит, Пьер не сдержавшись, отпрянул. Жуть. Лицо, белое как мел, как свежая дорожная разметка, уставилось на него белыми же глазами. Белая кожа, белые волосы… Даже губы — белые. В руке хозяин дома держал бутылку. Она, слава Богу, оказалась обычным «Джеком Дениелсом». По привычке обращать внимание на мелочи, Пьер отметил, что полна та только наполовину. Вряд ли хозяин отмечал радость. С таким выражением лица люди не радуются. Это было горе. Отчаяние большой глубины. Отчаяние и растерянность.

Это, однако, не сделало хозяина дома негостеприимным.

— Выпьешь…

Это был не вопрос, а утверждение. Справившись с непонятно откуда взявшимся отвращением, журналист решительно согласился.

— Выпью…

У этого человека было горе, но Пьер не собирался разделять его с ним. Перед ним стояла другая задача.

Журналист ненароком коснулся хозяина пальцем и когда тот пошел вперед, показывая дорогу, внимательно рассмотрел. В сердце ворохнулась радость. Нет там краски! Не крашеный! Это все по-настоящему!

Журналист испытал подъем настроения. Не обман и не розыгрыш! Будет статья о чем-то таинственном и чудесном!

Нетерпеливо перебирая пальцами, словно они уже касались клавиш пишущей машинки, Пьер пошел за героем нового очерка. Сделав хороший глоток и дождавшись, когда хозяин оторвет горлышко от белых губ, Пьер включил магнитофон и приступил к работе.

— Что у вас случилось? Зачем понадобился врач? С чего все началось? Расскажите нашим читателям, как все это произошло…

Теперь хозяин выглядел не страшно, но странно… Он был и оставался негром, но негром белого цвета.

Чтоб подвести его к главному Пьер расспросил, где тот работает, чем занимается. Так слово за слово и завязалась беседа. Пьер аккуратно подводил его к главной теме — как случилось это чудо? Как тот за одну ночь стал белым? Совсем.

Хозяин несколько успокоившийся, медленно, взвешивая каждое слово, рассказал ему о том, как несколько дней назад ему довелось подобрать на дорожной обочине человека в обрывках грязной одежды. Похоже, что кто-то сбил его и, не остановившись, не оказав помощи, поехал дальше. Он же взял его с собой, оказал помощь и даже оставил пожить у себя.

— У меня не поднялась рука выгнать его, — объяснил он. — Он ничего не понимал и говорил, что от удара потерял память. Но я думаю, что он откуда-то издалека. Скорее всего иностранец.

Журналист уцепился за последнюю фразу.

— Иностранец? На каком языке вы с ним разговаривали?

— На нормальном, человеческом языке. На английском. Он оказался забавным. Говорил, что ничего не помнит. И точно — многие вещи вызывали у него удивление. Казалось, что он видит их в первый раз…

Хозяин наклонился вперед, к лицу Пьера.

— Этот тип даже не знал, как включить телевизор!

— И что?

Возмущение непонятливостью журналиста взорвалось эмоцией. Трай затряс руками, словно его током ударило.

— Такой не может быть американцем! Этот тип какой-то дикий! Он не знает, что такое пульт от телевизора! Он не умеет водить машину!

— Но вы о чем-то разговаривали? Как вы общались?

— Я же говорю — по-английски! Он жил у меня почти неделю, а вчера попрощался и ушел…

— И сегодня утром…

— Да. Сегодня утром я проснулся таким вот.

Он снова посмотрел в зеркало.

— А почему вы думаете, что это сделал он?

Хозяин нахмурился. Он явно подбирал слова и по тому, как изменилась речь, Пьер понял, что правды сейчас не услышит. Что-то вчера произошло такое, о чем хозяин говорить не хотел. Не решался…

— А кто еще? Когда он был тут, я заснул черным. Когда я проснулся белым — его уже не было в доме…

Пораженный странной логикой Пьер сам налил себе в опустевший стакан.

— Ты всерьез думаешь, что этот тип что-то сделал с тобой, и ты стал вот таким?

— А ты думаешь, что это я сам с собой сделал? — запальчиво спросил Трай. Голос его снова измениться. Теперь он говорил правду.

— Делать мне больше нечего.

— Может быть какая-то болезнь?

— Доктор сказал, что я здоров и что раньше ему с таким вот встречаться не приходилось.

Вспомнив о долге гостеприимства, хозяин подлил гостю хлебнул сам. Спиртное да него, казалось уже не действовало.

— Я не знаю, что произошло, — продолжил он, отставив бутылку и сцепив пальцы в замок. — И доктор не знает. Никто не знает… Только он.

— Кто «он»? — насторожился Пьер.

— Мой гость. Его зовут Прат. Может быть из твоей газеты узнает ему станет известно, как мне плохо, и вернет все на свои места. Сделает меня снова чёрным. Таким, как я был.

— Ты думаешь, что это под силу человеку?

Одному — точно. Я уверен, что это он сделал меня таким.

Поль внимательно смотрел на хозяина. Может быть он все-таки сумасшедший? Сумасшедший-альбинос. Тоже, конечно повод для репортажа, но чудесное превращение все-таки куда как интереснее.

— Кем же долен быть такой человек?

— У меня только два варианта ответа.

— Ну-ну, — подбодрил его Пьер, проверяя, крутится ли пленка в магнитофоне. Приближался ключевой момент интервью. Он знал, что сейчас услышит нечто интересное, но не угадал насколько.

— Первый — он волшебник…

Журналист поднял удивленный взгляд. Хозяин дома молча смотрел, проверяя какое впечатление произведут его слова на гостя. Они, конечно, произвели, но совсем не то, на которое рассчитывал Трай. Такой поворот сюжета журналиста не интересовал. Пьер понимал, что он будет неинтересен читателям. Он же не в детской газете работает! А скажите, какой современный американец поверит в сказку, о появившимся откуда-то волшебнике? Ладно бы это оказался колдун-вуду, как в кино… Или вампир… Но это-то?