Александр Белавин - Сильвария

— Гаррод, великий змей, почитаемый моим народом, переродился, и признал тебя. Позволь принести тебе принц-консорт богини Амэи, властитель Светлолесья, клятву верности. Больше никогда Золотая орда, не выйдет из Ут-Онга с войной против Светлого Леса и Сильварии, и по первому твоему слову придёт к тебе на помощь. В этом клянусь тебе я, Горк, вождь Золотой орды.

В знак своей клятвы Горк склонил голову, затем вынул из-за плеч громадный фальшион, при виде которого моя охрана тут же обнажила клинки. Не обращая на них внимания, Горк полоснул лезвием по своей ладони и протянул руку мне.

В свою очередь, я резанул кинжалом по своей руке. Мы скрепили клятву рукопожатием.

И тут игровая система разразилась сообщением:

Внимание!

Глобальный ивент «Битва за Андолин» закончен…

Я смахнул сообщение в непрочитанные сообщения с намерением вернуться к нему позже.

— Отныне, — сказал вождь орды, — ты мой кровный брат. Мой дом — твой дом.

— Ты понимаешь Горк, что ваше вторжение принесло горе на наши земли?

— Понимаю Риттер, виной всему эта проклятая женщина. Но я убил её.

— Ты должен знать Горк, что она одна из Шагающих по мирам. Она возродится снова и может попытаться отомстить тебе.

— Я не боюсь её. Но спасибо, теперь мы будем ждать её, и когда она придёт, мы распнём её над самой глубокой пропастью Ут-Онга, и будет так делать каждый раз, пока у неё не пропадёт желание приходить в Золотую орду.

— Вы должны уйти, Горк, к себе домой, в горы.

— Мы уходим сейчас, Риттер. И помни мои слова, брат.

— Буду помнить брат.

— В знак нашего родства, Риттер, я даю тебе в охрану, своих лучших воинов, братьев Кхорга и Бхорга.

Горк повернулся к орде и жестом подозвал к нам двух могучего роста и телосложения серокожих орка.

— Принесите клятву верности на крови, вашему новому повелителю.

Орки дружно полоснули по своим ладоням клинками и, опустившись на одно колено, принесли мне клятву верности. Отыне я распоряжался их жизнями. Не принять этот дар моего кровного брата означало бы кровно его обидеть. Отыне мой женский батальон был разбавлен представителями мужского пола.

Братья орки тут же заняли места за моей спиной, и теперь за неё я мог быть совершенно спокойным — орков невозможно было купить. Дав клятву крови, они скорее умерли бы, чем нарушили её.

Горк вскинул руку в прощальном жесте, повернулся и зашагал к своим воинам, которые уже стали приходить в себя после падения метеоритов. Поредевшая на две трети за время сражения орда, развернулась и тронулась обратно, по своим следам. Следом за ними отправилась и эльфийская конница, сопровождая их до самых предгорий.

Сильварская армия тоже недолго простояла на месте сражения. Убитые и раненые были погружены на повозки, трофеи собраны, пленное население освобождено.

Мы возвращались в Андолин.

На пути нас встречали жители деревень и пригорода Андолина. На всём протяжении пути вдоль дороги стояли и взрослые и дети. Девушки держали в руках цветы и бросали их в наши ряды.

В одной деревне к нам с хлебом-солью вышел местный староста.

— Приехали наши дорогие, дорогие наши приехали…. - начал он причитать от волнения.

— Отец, — раздался голос из строя, — мы тут кровь проливали, нам бы чего попить, да покрепче.

Староста оказался сообразительным малым. Хлеб-соль были тут же отставлены в сторону, и на их месте появилась двадцатилитровая бутыль с тёмно-янтарной жидкостью.

«Вино, — подумал я, — Хорошо, что не самогон».

Но, я ошибся. Конечно, самогоном жидкость не пахла. Вместо этого в нос ударил благородный запах коньяка, в котором смешались запахи грибов, сыра, сливочного масла, перезрелых фруктов, миндаля и лесных орехов.

— Сколько лет ты хранил его, отец? — уважительно глядя на старосту, спросил я.

— Почитай столько, сколько моему среднему сыну лет. Как раз поставил его тогда, когда Ирвин родился. Значит почитай уже шестнадцать лет наливке.

— Ого! — уважительно посмотрел я на мужчину, — отличная выдержка.

Задерживаться в деревне мы не стали и уже через час наши войска вступали в столицу Сильварии. Триумфальное шествие продолжалось и там. В стране был объявлен праздник по случаю освобождения от угрозы ордынского ига.

Все рядовые воины и простые члены кланов отмечали его в тавернах, различных закусочных, трактирах и даже на городских улицах, куда из переполненных залов вынесли столы и скамьи. Кругом рекой лилось вино и более крепкие напитки. Были зажарены сотни быков и кабанов, тысячи кур и гусей.

Я и мои спутницы, совместно с главами кланов и гильдий, принимавших участие в сражении у реки Вокши, совместно с эльфийской знатью, был приглашён, на праздник в королевский дворец.

Повсюду горели огни, били фонтаны, сверкал хрусталь и позолота, в воздух взлетали петарды и салюты. Встречали нас сливки андолинского общества — представители высшего сильварского дворянства.

В тронном зале к нам вышел сам король Сильварии, одетый в красивый камзол и панталоны. В этот раз он был без своих доспехов.

Церемонию награждения игроков король начал с меня. Помимо красивого комплекта выходной одежды, дававшей плюс двадцать ко всем основным статам, в награду я получил кошелёк с тысячью золотых монет, древний клинок, завёрнутый в плотную ткань, на ощупь напоминающую кожу, весьма необычной формы лук и титул «Личного друга короля». Титул давал мне возможность командовать дворцовой гвардией, беспрепятственный проход к королю в любое время суток и пятидесятипроцентную скидку на все товары в магазинах и тавернах по всему королевству. Выше титула в Сильварии не было.

Пока мы отсутствовали, король времени зря не терял. Возле его королевского Величества рядом находилась особа женского рода, которой король оказывал особые знаки внимания. Как мне уже успели сообщить игроки, это была дочь правителя одной из провинций Сильварии герцога Кронверкского. Девушка была не дурна собой, и к тому же поговаривали, что она была ещё и большая умница, и это было хорошо. Значит, ошибок, сделанных её предшественницей, она не допустит. Но к государственным делам король её, памятуя о предыдущей своей пассии, пока не допускал.

Спускаясь после награждения по ступеням, ведущим от трона, я столкнулся взглядом с глазами прелестной незнакомки, украденную мной с жертвенного алтаря богини Тьмы в пещерах Ут-Онга. Прелестная шатенка изумлённо смотрела на меня, не сводя с меня глаз.

Я подошёл к девушке и сказал.

— Дорогая, что вы на меня так смотрите? Вы на мне дыру протрёте. На мне узоров нет, и цветы не растут.

Девушка смутилась, мило покраснела и потупила взор.

— Простите ваше Высочество.

— Для вас, просто Риттер.