Александр Белавин - Возрождение

— Ну, надо же, — сказал, оправившись от изумления Леголаз, — чем больше я Макс тебя узнаю, тем больше поражаюсь, — Да с таким питомцем мы бы Малфрода на ленточки за пять минут порвали бы. Что же ты его не призвал тогда?

Говорить о том, что в быстротечности событий, происходивших со мной в «песочнице», я начисто забыл о том, что можно призвать Багиру, я не стал.

— В «песочницу» её всё равно не пустили бы, — нашёлся я, — да и отпустил я её на время, поднабраться силёнок. Она же была совсем котёнок.

— Это хорошо она сил поднабралась, — зачарованно глядя на Багиру, сказала Айова, — Какого уровня у тебя питомец? Это же о ней трубят новости на городской площади уже два дня и собирают охотничьи рейды?

— А ведь точно, — поддержала её Таурэйвэн, — уже пару дней на всех столбах висят объявления о поимке опасного монстра, объявившегося в окрестностях Корнуэла.

— Рррр, — недовольно рыкнула Багира на слова о монстре.

— Тише, тише дорогая, — успокоила её Таурэйвэн, мы знаем, что ты хорошая.

— Мррр… — вновь успокоившись, заурчала огромная кошка.

— Теперь, нам никакие опасности в дороге будут не страшны, — мечтательно произнесла Перчинка, — киса позаботится об этом.

— Я боюсь, если мы будем путешествовать в компании Багиры, то за нами устроят охоту, если не коллекционеры экзотических животных, то части регулярной армии Империи точно, — сказал я Перчинке, — пусть лучше Багира идёт рядом с нашей группой, но не приближается к ней. При необходимости она может примчаться к нам на помощь всего за несколько минут. Да и ей будет комфортно, если её не будут постоянно контролировать и ежеминутно предлагать почесать за ушком.

— Мррмяу, — одобрил моё предложение гаргарейн.

На том, и решили.

Протестовала против такого решения только Перчинка, но это и понятно. Уж больно понравилось девчонке чесать за ухом легендарного гаргарейна.

Под прикрытием совершающего тридцатиметровые прыжки могучего зверя наш отряд стал более уверенно двигаться вперёд по лесной дороге. Пока я «геройствовал» в «песочнице», Багира набрала более пятидесяти уровней, что свидетельствовало о геноциде поголовья местных травоядных и хищников устроенного ею.

Ближе к обеду, на развилке дорог, путь нашему маленькому отряду преградили лесные разбойники.

Ставшая уже классикой фраза «Кошелёк, или жизнь», едва не стоила лихим мужичкам их жизни. Но, при виде появившейся за нашими спинами огромной, чёрной как ночь, кошки, сверкавшей белизной огромных когтей и клыков, разбойники предпочли расстаться со своими кошелями.

В результате, наша казна пополнилась на двадцать пять золотых, восемьдесят пять серебряных и тринадцать медных монет, а шайка головорезов уменьшилась ровно на одного главаря, который так и не понял важности момента и призывал своих подчинённых расправиться с нами. Его же шайка и лишила его жизни.

Кстати, после встречи с нами, спаянная шайка разбойников, промышлявшая в этом уголке леса, собранная из местных крестьян, распалась. Часть разбойников предпочла вернуться к своим семьям и простому крестьянскому труду, а часть решила уйти в более безопасные для разбойников места. Звучит смешно, но тем не менее.

Наши лошади, по-моему, так и не привыкли к внезапно появляющейся из кустов усатой морде гаргарейна, которые бросал на них дружелюбные плотоядные взгляды, и шарахались от него, как от огня, чем Багира и развлекалась время от времени.

Шло время и тёмный мрачный лес, раньше служащий охотничьими угодьями гаргарейна, сменился светлым берёзовым лесом.

Высокие, в два обхвата берёзы, с распускающимися почками, навевали мысли о реальности. При остановке на ночлег мои друзья время от времени уходили в реал, а я всё почему-то медлил.

На очередном привале, устроенном на поляне у самой дороги, Леголаз отошёл в сторону и вернулся с полной флягой берёзового сока. Пустив флягу по кругу мы с удовольствием отдали должное дарам природы.

Дождавшись, когда в очередной раз, мои друзья разместились вокруг костра, и вышли из игры, я призвал Багиру и, наказав ей сторожить наши тела, последовал вслед за ними.

Реальность встретила меня тусклым светом дежурного освещения. Было как-то непривычно просыпаться в больничной палате, а не в своём гостиничном номере или квартире, но выбирать не приходилось.

За окном был вечер. Часы на стене палаты показывали без четверти десять. Да, об ужине можно было только мечтать.

Без особой надежды я нажал на кнопку вызова персонала. Через пару минут ко мне в палату заглянула миловидная светловолосая медсестра.

Увидев, что я покинул капсулу, девушка осведомилась, чем может помочь мне.

Я спросил у неё насчёт ужина. Девушка ответила, что ужин окончился полтора часа назад, но что она что-нибудь придумает.

Беспокоить Маринку мне не хотелось. Время уже приближалось ко сну, и девушка наверняка была в ванной комнате.

Я подошел к окну. Вечер укутал город в чёрно-синюю шаль ночной мглы и украсил огнями рекламных щитов и фонарей. По улицам шли потоки автомобилей — туда, с ярко-жёлтыми огнями, обратно с красными. Люди возвращались домой, после рабочего дня.

Нужно будет и мне озаботиться своим жильём. За квартирой, конечно, наблюдает баба Люба, но опустевшее жильё со временем приобретает нежилой вид. Я представил, как на полках у меня скопился слой пыли, отключённый от сети холодильник, пустое мусорное ведро и мне захотелось вернуться обратно в свою квартиру.

От грустных мыслей меня отвлекла вернувшаяся медсестра. Девушка принесла поднос, на котором стоял термос с чаем и тарелки с бутербродами.

— Простите, не знаю, как вас зовут, — спросил я девушку, когда она поставила на тумбочку поднос с едой.

— Юля, — представилась молоденькая медсестра.

— Максим, — в свою очередь назвал своё имя я, — Это же ваш ужин?

— Неважно, — улыбнулась девушка, — Я не голодна.

— Ну, это негоже одному сидеть за таким фуршетом. Может быть, Юлечка, вы составите мне кампанию?

— У меня дежурство, вдруг кто-нибудь из больных позвонит, а я не услышу. Будет скандал.

Я улыбнулся девушке, подставляя ей стул.

— А мы не будем закрывать дверь и сразу услышим, если кто-то будет вас звать.

— Ну, хорошо, только ненадолго.

Я улыбнулся девушке и разлил по стаканам горячий ароматный чай.

— Давно я так вот лежу в капсуле?

— Уже третьи сутки. Ваш лечащий врач сказала, что если на пятые сутки вы сами не выйдете из капсулы, принудительно выводить вас.

— Понимаю беспокойство Елены Ивановны.

Я вспомнил смеющиеся глаза Ленки.

— А вы, Юля, давно работаете в медцентре?

— Около трёх лет, пришла сразу после окончания медицинского колледжа.

— И как, нравится вам работа?