Александр Белавин - Материк Тьмы

— Спасибо за предупреждение Вахагн. Мы примем меры.

— Ну, тогда до встречи, родственничек. Напоследок получите моё благословение.

От бога отделились шесть ярких лучей и полетели к нам.

Когда меня коснулся один из них, я на пару секунд окутался сиянием и почувствовал, как силы вливаются в мой организм. Все мои характеристики скакнули вверх на несколько пунктов. Так же почувствовали себя и мои друзья.

Бог, на прощанье, махнув нам рукой, недвусмысленно приобнял двух ангелиц за мягкое место и исчез с ними в пушистом облаке, а вслед за ним и все остальные ангелы.

Облако начало удаляться к горизонту постепенно уменьшаясь в размерах.

Пора было и нам продолжать наш путь.

Предупреждённые богом огня и молнии, мы удвоили наше внимание и отправились дальше.

Что судьба готовила нам дальше, мы могли только догадываться.

Мы не знали, что прямо по нашему курсу, возвращался домой разведывательный отряд охотников-гоблинов работорговцев, ведущий с собой детей и женщин из разорённой во время набега человеческой деревни.

Но нам суждено было с ними встретиться.

Мы не знали, что по следу гоблинов идёт отряд охотников из той же деревни, вернувшийся домой с охоты и заставший свою деревню разорённой.

И с ними нам было суждено встретиться.

По Великой степи на восток шёл караван с невольниками. Около трёхсот невольников, в большинстве своём молодых девушек и детей, шли под охраной двухсот степных гоблинов. Степные гоблины были нечета своим горным собратьям. Ростом примерно метр шестьдесят — шестьдесят пять, жилистые, с оливкового цвета кожей. На скуластых лицах, с плоскими носами, выдавались вперёд челюсти с вечной усмешкой на тонких губах, сквозь которую были видны мелкие острые зубы. Одеты гоблины были в грубо выделанные меховые шкуры степных животных, но некоторые из них, обладающие властью, носили и человеческую одежду.

Припекало. Жаркое полуденное солнце немилосердно палило, сжигая длинную склонившуюся к земле степную траву.

Над пылью вздымаемой сотнями ног вилась туча мошки, оводов, слепней и больших степных мух. Огромное их количество объяснялось тем, что сезон дождей в степи закончился. Теперь вся эта летучая гнусь, изголодавшаяся за время вынужденного перерыва, вылезла наружу и причиняла страдания и боль не только невольникам, но и их хозяевам. И если те могли хоть как-то отмахиваться от летучей напасти ветками с засохшими листьями, то невольники были лишены такой возможности.

Время от времени кто-то из людей падал и уже не поднимался. Колонна измученных людей огибала павших и продолжала дальше свой обречённый путь на восток. А тела бедняг оставалось лежать на траве облепленные гудящим роем мелких летучих тварей.

Люди тупо шли вперёд, устало перебирая ногами, даже и не думая о побеге. Да и куда бежать? До места, которое раньше было их домом, было больше недели пути по степи. Сбежать, чтобы оказаться одному, посреди засушливой степи, полной различных хищников, означало обречь себя на верную мучительную гибель. Здесь же хоть невольникам три раза в день давали скудную пищу и несколько глотков воды.

Для них это был путь в один конец. Больше никогда они не увидят родной дом, широких рек и тенистых лесов.

Но в этот день произошло нечто такое, что разрушило тупость и однообразие ежедневного пути.

За очередным степным курганом путь каравану преградила мелководная степная река.

Гоблины, несшие охрану каравана, засуетились, повторяя однообразные слова. Кто-то из пленников, немного знавших язык степного народа, сказал, что идти осталось совсем немного, может быть сутки или чуть больше них. Скоро придёт конец их путешествию.

Дело близилось к вечеру.

Повсюду над караваном раздавались гортанные крики гоблинов останавливающих рабов.

Солнце клонилось к горизонту.

Нужно было готовиться к ночёвке. Одни гоблины стали ставить походные шатры и разжигать костры для приготовления пищи, другие согнали рабов в загон, окружив его длинными тонкими жердями. С каждой стороны загон охранялся десятком часовых.

После ужина к пленницам подошли несколько гоблинов и, отобрав некоторых из них, увели в палатки своих вожаков.

За всем этим мы наблюдали, поднявшись на вершину соседнего кургана. Солнце уже почти село, и на небосклон выбралась его небесная сестра Луна. В её свете серебрилась причудливыми изгибами степная река.

От лагеря отделились три десятка гоблинов и направились к реке за водой.

— Что будем делать? — спросила Алиса.

— Пока они заняты, давайте обойдём и уйдём вперёд. За ночь мы уйдём далеко — предложил Орин, смотрящий на возившихся у реки гоблинов.

— Мы не можем оставить тут этих несчастных. Ты хоть знаешь гном, какая участь их ожидает? — возмутилась Хельга.

— Знаем, — ответил за брата Дори, — мы сами были в рабстве, до тех пор, пока Риттер не освободил нас. И мы также знаем, что даже если мы освободим этих людей, то сами они не смогут вернуться назад к своим домам. Они погибнут в степи. Если не волки и шакалы, то солнце добьёт их. А у нас самих нет времени, чтобы сопроводить их обратно. Вот и выходит так, что лучше нам обойти лагерь и идти дальше, забыв про то, что мы сейчас видим….

— Нет, так не пойдёт. Чем мы тогда будем лучше этих гоблинов, которые гонят этих несчастных в рабство? — оборвал я речь Дори. — Мы должны сделать хоть что-то, чтобы спасти даже нескольких невольников. Итак. Голосуем. Кто за то, чтобы попытаться освободить рабов, прошу поднять руки.

И я поднял первый руку.

Вслед за мной подняла руку Алиса, за ней Хельга, и Хелик. Немного поколебавшись за ними, поднял руку Орин. Не голосовал только Дори.

— Как же, брат? — спросил он у Орина. — Мы же можем там все погибнуть? Гоблинов там почитай, около двух сотен.

— Что ж, — усмехнулся Орин, — тогда их на всех хватит, где наша не пропадала? Риттер, один, умудрился спасти нас и всех невольников в пещере троллей, а нас здесь целых шестеро. Думаю, Дори, нам нужно попытаться.

Взлохматив на голове свои жесткие волосы, Дори громко вздохнул и махнул рукой.

— Записывай меня командир добровольцем.

— Что ж, все проголосовали «за», теперь давайте обсудим, что мы будем делать.

Но выработать конкретный план нам не дали. Откуда-то с другой стороны лагеря до нашего слуха донёсся шум, звон стали и ржание лошадей.

У гоблинов лошадей точно не было, значит, это были чужаки. И они, не побоявшись, напали на рабовладельцев и освобождали пленников.

Это был наш шанс.

— Господа! Мы имеем честь атаковать гоблинов! — скомандовал я. — Ударим им с тыла! А сначала разберёмся с этими.

Я указал на гоблинов-водоносов, которые побросали котелки с водой у реки и сейчас поднимались по откосу наверх.