Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

Унна вытер пот с лысой головы.

— Чуть было не случилось страшное, — сказал он. — Скорее, идемте в дом, от солнца мой жар только сильнее.

Как только они оказались в душной тени поместья, Моллард схватил Черлинга за грудки и впечатал в стену.

— Что вы делаете?! — взвизгнул граф.

— Вы с ними заодно, — прорычал Дэнтон. — Не пытайтесь дурить меня. Вы думали, я поддамся? Испугаюсь толпы и уйду из города?!

— Я лишь хотел предотвратить кровопролитие, — проблеял Унна.

— Вы трус, недостойный графского звания.

— Да, я не воин, и что с того?! — вскричал вдруг Черлинг. — Титул достался мне по праву!

— Вам дорого придется заплатить за свою дерзость.

— О чем вы, Просветитель помилуй?!

— Когда нас прервали, мы собирались написать несколько указов. Идемте, напишем их, — Дэн отпустил графа и подтолкнул его вперед.

Америя, Кроунгард

Покои короля

«Не было предела Нашему возмущению, когда Мы узнали о подлом обмане, обращенном против народа, так или иначе вверенного вам Господом. Подлецов, посмевших напасть на паладинов Престола, вы помиловали и желали тайно увезти из города! Поистине, теперь Мы видим, сколь глубоко мрак проник в вашу душу. Вы заставили Нас принять заточение, вы начали богопротивную войну, вы причиняете страдания тысячам людей. Мы молимся о спасении вашей души, но, чувствуя волю Божью, можем сказать почти наверняка — вам уготована бездна.

Нам приходит множество писем от разных служителей Божьих, но за каждым Мы ясно видим ваш коварный замысел. Нет, Мы не согласны на проведение выборов. Традиции преемника несколько сотен лет, не вам ее менять. Известно, что Великий Наместник слышит волю Божью, и не может ошибиться в выборе.

Мы требуем немедленного освобождения и обеспечения безопасного проезда до Первого Града. Только там, у тела Господня, Мы сможем вознести молитву, которая, вероятно, подарит вам шанс на Небесный дом.

Люцио Третий, Наместник Господа в Мирисе».

Не может ошибиться в выборе?! А как же Алонимо Первый, который перед смертью впал в безумие и назвал преемником свою ручную козу?

Эсмунд порвал записку на мелкие части и отдал их ветру. Кусочки бумаги, кружась, полетели вниз. Эсмунд оперся на перила и глубоко вздохнул.

С балкона он видел город. Черные змеи вырастали из глубин кварталов, и даже здесь было слышно вопли бунтующих людей. Дым поднимался отовсюду. После рокового признания Лавеллета на Кольце Вальдара начался настоящий мятеж. Кровь полилась по улицам с неукротимостью рек.

Герцог Фрамм был прав. Дожди прошли, но Годы гроз еще не завершились. Быть может, они только начинаются.

— Что перьедать Великому Намьестнику?

Эсмунд повернулся и встретился глазами с Витторио эль Гарра. Проклятый паладин хмуро взирал на него через прорезь шлема.

— Ничего. Прочь отсюда.

— Великий Намьестник ждет ответа, — сказал Витторио. — Он требует освобожденья.

— Я сказал прочь! — возопил Эсмунд.

Паладин поклонился, без капли уважения в этом жесте, и направился прочь.

— Твой мартелло еще у меня! — воскликнул король ему вслед, сам не зная, зачем.

Гнев и разочарование сжирали его изнутри. Со дня казни прошло несколько недель, и Эсмунд почти не ел и не спал все это время. Беспорядки в городе оказались только началом. Простолюдины Длани и Ясных холмов услышали об обмане Эсмунда, и по всем столичным землям вспыхнули мятежи. Где-то крестьяне отказывались обрабатывать землю, тем более, что от засухи многие посевы погибли. Где-то они брали оружие и выплескивали гнев на дома своих лордов. Армия Длани разбежалась — графы и рыцари спешно возвращались в свои владения. Кровопролитие началось повсюду.

Эсмунду казалось, что все это — ночной кошмар. Он столько лет провел в попытках улучшить жизнь государства, но стоило допустить единственную ошибку, как народ возненавидел его. Он столько сделал для них — уменьшил налоги, позволил крестьянам выкупать себе свободу и землю, даровал им право охотиться и рыбачить, когда наступили голодные времена. Эсмунд знал наверняка, что жизнь простых людей стала гораздо лучше при его правлении. Но для них самих это как будто не имело значения.

Эсмунда посещало желание наплевать на все и устроить на Кольце Вальдара жестокую резню. Ввести остатки армии и уничтожить любого, кто посмеет сказать хоть слово против короля. Отрезать проповедникам их лживые языки и украсить головами Гвардейский мост.

Но в нем еще остались силы, чтобы усмирить этот гнев и понять — бойня ни к чему не приведет. Все станет только хуже.

Раздался грохот. Эсмунд повернулся и увидел, как в Третьем квартале рухнул маяк, поднимая тучу дыма и пыли. Следом в воздух взлетел торжествующий вопль. Люди радовались разрушению собственного города.

Несчастные глупцы. Как они могут так поступать? Ведь даже животные помнят добро и не кусают руку, которая их кормит. А кто, как не Эсмунд, спас горожан от голода, позволив сколько угодно рыбачить в Скованном море? Эта вода — королевские угодья, и за каждую рыбку, пойманную без разрешения, раньше взимался огромный штраф. Но когда людям стало нечего есть, Законник без раздумий принял верное решение, не говоря уже об отмене налогов на ввоз пропитания, что позволило купцам не слишком задирать цены.

Но людям было наплевать!

— Ваше величество, капитан Теодриг Вельд просит приема, — раздался за спиной голос Герды.

— Кто? — Эсмунд, задумавшись, не расслышал имени.

— Теодриг Вельд, — сжимая зубы, ответила Щит. — Капитан стражи Кольца.

— Впустите его.

Эсмунд вышел с балкона и направился к креслу. Йоэн поспешно поправил подушку, не поднимая при этом глаз. Он почему-то считал себя виноватым за то, что случилось тогда на площади.

Войдя, Теодриг низко поклонился королю. Это был невысокий, но крепко сложенный мужчина с аккуратно подстриженной бородкой на вытянутом лице. Длинная кольчуга выглядела потасканной, сапоги были стоптаны. Широкий нос пересекала поджившая ссадина, под глазом красовался желтый синяк. Но несмотря на это, в чертах легко узнавался Защитник Государства — предок Теодрига.

— Добрый день, ваше величество.

— Давно я уже не видел добрых дней, капитан. Садись. Йоэн, принеси вина.

Теодриг уселся напротив короля и сцепил руки в замок. Хранитель принес два кубка. Капитан пробурчал «спасибо» и сделал большой глоток.

— Очень вкусно, ваше величество, благодарю. Давно я не пил вина.

— Расскажи, что происходит в городе, — велел Эсмунд.

— Думаю, что вам и так прекрасно видно, — сказал Теодриг, кивая на балкон.

— Я спрашиваю тебя, — поморщился Эсмунд.

— Простите. Что ж, — капитан вздохнул, — тогда я скажу прямо. Дело хреновое, ваше величество. Народ обезумел. Они убивают стражников и друг друга, грабят и жгут дома. Мне кажется, многие позабыли, из-за чего все началось, и просто упиваются разрушением.