Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

— Все связаны с ним, инквизитор. Боюсь, вы прибыли слишком поздно.

Граф Черлинг лежал в постели на четырех подушках, по уши укутанный в пуховое одеяло, несмотря на тепло. На столике рядом с кроватью сбились в кучу мешочки, свертки и пузырьки с лекарствами. Окно было плотно закрыто, в комнате стояли духота, запахи трав и чеснока. Черлинг и впрямь выглядел больным. Кожа его была зеленоватого оттенка, на висках блестел пот. Он был стрижен наголо, и лоб прорезали морщины глубокие, как раны. На старика он, впрочем, не походил.

— Инквизитор, — граф приподнялся на подушках. — Я граф Унна Черлинг. Счастлив видеть вас, но увы, не могу подняться.

— Не стоит, — Моллард снял перчатки и придвинул к кровати стул. — Больному нужен покой, мне ли не знать.

«Но как сказал один мой рыцарь, лежа в постели, сильнее не станешь. И он был прав».

— Здоровье мое хрупко, увы, — пожаловался граф и как будто для вида кашлянул в кулак. — С детства я страдаю от всяческих болезней… Вы никогда не болели чахоткой, инквизитор?

— Господь миловал, — Дэнтон сотворил святой жест.

Водянистые глаза графа прикрылись, и он повторил за ним. Хорошо. Хотя бы он избежал ереси — или хочет, чтобы инквизитор так думал.

Унна взял со стола какой-то бутылек и разбавил пару капель в стакане с водой. В какофонию запахов добавился еще один — резкий и удушающий.

— Не желаете? — спросил он, встряхивая пузырьком, будто бутылкой дорогого вина. — Моховой уксус улучшает пищеварение. После него не бывает запоров, и…

— Его ведь делают из гниломоха? Он растет у Шрама.

— Верно, — Черлинг опрокинул стакан и поморщился. — Запах омерзительный, но вправду помогает. Иначе я часами сижу над отхожим местом в позе орла, не могущего расправить крылья. А сам гниломох, кстати, отлично лечит нарывы и чирьи, если его нагреть и…

— Давайте поговорим о делах, граф Черлинг. Я вижу, что прибыл не в счастливый час.

— Что такое счастье, инквизитор? Мимолетное чувство… Мир так и стремится забрать его у нас. В Просвещении ведь сказано: «Боритесь, и счастливы будете», так ведь? Но когда же быть счастливым, если все время бороться?

— Возрождение, граф. Расскажите мне о них.

Унна тяжело вздохнул и положил руку на грудь. Второй потрогал лоб.

— Кажется, снова горячка. Только вчера я…

— Хватит! — вскричал Дэнтон. — Вы собираетесь говорить со мной?

— Но мы ведь говорим.

— О деле!

— У меня точно начинается жар, — снова вздохнул Унна. — Вы всегда так напористы, инквизитор Моллард?

— Мне некогда слушать о ваших болезнях, Черлинг, когда речь идет о ереси. Вы знакомы со статьей Железного кодекса о допросах?

— Увы, не имею счастья, — Черлинг сощурился. — Но я знаком с Хартией людских свобод. Там сказано, что знатный человек имеет право на уединение. И сейчас мне хочется этим правом воспользоваться.

— Эдиктом его величества Эсмунда Первого от июля девятьсот тридцать седьмого года, Железный кодекс считается выше Хартии во всех противоречиях.

— Да, и в том же году этот эдикт сыграл против короля, когда Ричард Хейс обвинил королеву в ереси… А вы подкованы в законах, инквизитор.

— Только в тех, что мне надлежит использовать, — Дэнтон не скрывал презрения к тщедушному человечку, лежащему в огромной постели и пахнущему, как набальзамированный труп.

— Хорошо, — граф вытащил из-под одеяла грелку из бычьего пузыря и отложил в сторону. — Что вы хотите знать?

— Кто такой Грейн?

— Их лидер, должно быть. Я постоянно слышу это имя.

— Как и я. Где его найти?

— Не имею представления, — граф поморщился и поерзал на кровати. — Будь проклят геморрой. Давайте я расскажу вам, что знаю.

— Я слушаю, — Моллард откинулся на стуле.

— Возрождение появилось лет пять назад. Похоже, что Грейн раньше был ученым, историком, — Унна, закрывшись, чихнул и вытер руку об одеяло. — Простите. Говорят, он отыскал в Лоттеринге древнее пророчество, а потом увидел знамения и решил, что пророчество сбывается. Не знаю, как, но у него очень быстро появилось много сторонников, и вот они уже ходят по деревням и обращают людей в свою веру.

— Как вы это допустили?

— Что я мог сделать, инквизитор? У меня нет гвардии. Пятнадцать человек для охраны поместья, вот и все. У городского дуна сотня стражников, но какая это армия? Мы не смогли бы пойти против народа.

Черлинг стал перебирать мешочки на столе, потом взял один, раскрыл и глубоко вдохнул. Моллард ожидал продолжения.

Унна отложил мешочек:

— Красные целебные соли из Стоунгарда. Прочищают легкие.

— К делу, граф.

— Грейн оказался умен, и начал с отдаленных мест, — продолжил Черлинг, будто не прерывался. — С шахтеров и камнетесов у Костяного гребня, с торфорезов на востоке… Когда я спохватился, половина моего графства оказалась под его властью.

— И он ни разу не показался вам? Не попытался выдвинуть требования или что-то еще?

— Однажды он прислал мне письмо. В нем он попросил соблюдать нейтралитет. Должен признаться, там не было ни одной угрозы, он был вежлив, как королевский посол. Он написал… как же там было? Память подводит, особенно когда начинается жар… — граф помассировал виски. — В общем, он сказал, что намерен свергнуть церковь и вернуть народу старую веру. Здесь ведь осталось больше всего коренных лотарцев, инквизитор. На юге много америйцев, вилонцев, даже миреданцев и юмов хватает. А здесь почти все — лотарцы.

— Однако вы — америец.

— Так уж вышло, — вздохнул Унна. — Я всегда ощущал себя тут чужим.

— Итак, вы послушались Грейна?

— Что я мог сделать? — повторил граф. — Пойти с сотней против народа? Возрождение стерло бы меня в порошок.

— И как обстоят дела теперь?

— А вот как, — Черлинг обвел рукой душные стены опочивальни. — В моем графстве не осталось ни одной церкви. Какие-то священники поверили Грейну, какие-то были изгнаны. В городе есть храм, но он почти пустует. Над теми, кто еще ходит туда, насмехаются все остальные.

— Большой храм?

— Да, вполне. Но службы некому проводить — наш епископ недавно ушел вместе со всем клиром. Люди молятся так, как учат их проповедники Грейна. Под открытым небом, без всяких книг, «чистой молитвой», как они говорят, — Унна посмотрел на плотно закрытое окно. — Кажется, сквозняк, вы чувствуете?

— Вам бы не помешало тут проветрить, — скривился Дэнтон. — Сколько людей у Грейна?

— Вы имеете в виду армию? Разное говорят. Судя по всему, не меньше пятнадцати тысяч.

— Пятнадцать тысяч человек? — изумился Моллард. — Откуда?

— Из народа, — печально ответил Черлинг. — Его посланцы собирали в деревнях молодых парней. Уж не знаю, насколько они обучены, но их много, и они хорошо вооружены. Вместо офици… истинной церкви люди платят ему, кузнецы куют для него оружие, крестьяне выращивают для него рожь. Грейн уже давно стал богаче меня.