Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

Дверь покосившегося домика распахнулась, и на пороге появился обнаженный безумец.

— Оно подчинится или будет страдать!

Вместе с криком раздался порыв ветра, едва не столкнувший Брона в болото.

— Ты мучаешь меня почти восемь лет, тварь. Ты убил моего друга. Я не подчинюсь!

Проревев последние слова, Брон кинулся вперед. Колдун рассмеялся и исчез. Дверь захлопнулась, и старый рыцарь ударился в нее, как в каменную стену. Он оглянулся.

Вокруг были стены и двери, и ничего больше. Над головой мерцали далекие звезды — Брон словно оказался в круглой комнате без потолка.

Одна из дверей вдруг дернулась, словно кто-то пнул в нее снаружи. Другая скрипнула и приоткрылась, будто от ветра. Из проема на землю полилась черная, вонючая вода.

— Оно сдастся.

— Только если сдохну!

Брон толкнул ближайшую дверь. Упругая и теплая, как конский бок, она на миг поддалась, а затем захлопнулась с металлическим звуком. Бронвер толкнул другую дверь, и та рассыпалась в труху, а за ней оказалась кладка из черепов. Он ударил третью дверь секирой, брызнули искры, и на лезвии появилась щербина.

Четвертая дверь распахнулась навстречу, и за ней Брон увидел себя.

Согбенный, ссохшийся Другой Он поднял ослепшие глаза. Подбородок старца подрагивал, впалый рот как будто все время что-то жевал. Другой протянул к Брону бессильную трясущуюся руку.

Брон отшатнулся и захлопнул дверь, но та раскололась напополам, и старик вошел в деревянный круг. Неотвратимо, он приближался. Беззубый рот распахнулся, и раздался холодный стон.

— Оно подчинится или будет страдать.

Брон презрел сковавший его ужас и обрушил секиру на голову Другого. Коснувшись лысого черепа, сталь рассыпалась пылью. Ощущение было таким, словно оружие прошло через воздух, а Брона бросило вперед, и он упал под ноги старцу.

Дряхлая нога опустилась ему на спину с сокрушительной силой. Левая рука онемела, колющая боль возникла в груди, не давая вздохнуть. Брон застонал сквозь зубы.

— Оно подчинится.

Колдун возник прямо из воздуха. Он стоял на четвереньках, его пальцы врывались во влажную землю, а гениталии болтались, как у животного. Шрамы на коже в виде змей и тарантулов белели под звездами. Колдун наклонился. Ноздри его были вырезаны, а в переносице висело несколько сережек. Узкие глаза уставились в лицо Брону. Никогда еще он не видел колдуна так близко.

— Пускай оно подчинится. Иначе оно будет страдать.

Свистящая речь исходила из приоткрытого рта колдуна, как ветерок. Старец продолжал давить на ладонь, и боль в сердце становилась все жарче.

— Загадка, — прохрипел Брон. — Загадка!

Колдун наклонил голову. Сережки на носу шевельнулись.

— Оно подчинится?

— Отстань от него! — раздался недрогнувший детский голос.

Горячий отвар облил нагую спину колдуна. Он выгнулся, будто кошка, и исчез. Стены вокруг затряслись, из щелей меж досками посыпалась пыль.

Загадка оказалась рядом с Броном с зеленой флягой в руках. Во сне она была куда ухоженней — огненно-рыжие волосы разливались по плечам, светлая кожа была чистой, как у принцессы Алины.

Она плеснула отваром на старца, и тот отступил, прижимая руки к дымящемуся лицу. Загадка взяла Брона за руку и помогла подняться.

— Ты говоришь?! — первое, что он выпалил.

Девочка улыбнулась, а потом мотнула головой:

— Смотри!

Бронвер повернулся. Кожа стекла с лица Другого, и под ней оказался череп с глазами пустыми, как пересохшие колодцы, но порождение кошмара все еще стояло на ногах.

Доски вокруг падали и исчезали в трясине. Перед Броном открылся привычный пейзаж — болото вокруг и одинокий домик в конце брода.

Загадка схватила его за руку.

— Бежим!

Они бросились вперед. Легкие наполнялись воздухом, мышцы сокращались, сердце билось без боли — силы наполняли тело Брона, и он крепче сжал руку девочки.

— Как тебя зовут?! — выкрикнул он на бегу.

— Икелия.

— Что за имя? Откуда ты?

Девчонка остановилась прямо перед домиком. Непрозрачное окно светилось, но дверь была заперта.

— Сожги его!

В руке Икелии неизвестно откуда появился факел. Она вылила остатки из фляги на дверь и сунула факел Брону.

— Сжечь? Подожди! Кто ты такая?!

— Сожги, это поможет! — выкрикнула девчонка.

— Нет-нет, погоди! — хмурясь, воскликнул Брон. — Расскажи мне всё!

— Он идет!

Икелия ткнула пальцем в сторону болот. Бронвер повернулся — старик с обнаженным черепом двигался к ним.

— Его не победить! Быстрее! — надрывно кричала Загадка.

— Ладно!

Он ткнул факелом в дверь, и пламя тут же охватило ее, а через несколько мгновений — и весь дом, будто он был пропитан кальдийским маслом. Чудовищный старец издал долгий хрип и рассыпался на части.

Стоило моргнуть — и дом колдуна сгорел дотла, осталось только пепелище.

— Кто ты такая? — повернулся Брон к Загадке.

— Я не успею рассказать, — она неловко улыбнулась и попятилась.

— Погоди! Ты должна объяснить! Что, Небытие нас возьми, происходит?!

— Извини, — она шагнула в топь и канула в нее, не оставив кругов.

— Эй! Подожди! Что за…

На полностью черном небе вдруг засияло солнце. Оно ослепило Брона и он зажмурился, а когда открыл глаза — то оказался на своей постели.

— Загадка? — он поднялся.

Полная фляга лежала рядом на подушке. За окном занимался рассвет. Девочки нигде не было.

Северная Лотария

Графство Рейнвиль

Рейнвиль стоял впереди, желтеющий на фоне покрытого белыми росчерками неба. С стороны города дул резкий ветер, словно он был заодно с Возрождением и пытался прогнать Дэнтона прочь.

Моллард оглядел зубчатые стены, над которыми бились голубые знамена графа Черлинга. Вокруг города не было рва, стены были невысоки. Единственное преимущество — расположение на плато с довольно крутыми склонами, и к воротам восходит только одна извилистая дорога. Интересно, сколько внутри защитников?

Дэнтон отвернулся от порыва ветра, бросающего в лицо каменный песок. И вдруг понял, что уже прикидывает, сможет ли взять город. Не хотелось верить, что все, действительно все вокруг перестали служить америйской церкви и Святому Престолу. Что такого есть у этого Грейна, если он смог завоевать умы всего народа?

Тот крестьянин сказал, он отыскал нечто на руинах Лоттеринга. Этот город, давным-давно заброшенный, когда-то был столицей Лотарии. Именно там Карх Объединитель казнил последних лотарских королей, далеких предков Дэнтона. Город считался проклятым, туда ходили умирать суеверные старики и колдуны искали древние артефакты. А среди заросших землей фундаментов бродили дикие громадоры — далекие предки тех лотарских волкодавов, что есть сейчас.