Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

— Сколько волкаров ты привела?

— Ты все увидишь, дорогой. Пошли.

Они спустились в закопченный зал на первом этаже. Туда, где убили всех родных ведьмы. Несколько десятков волкаров стояли там. Увидев Оглана, они склонили приплюснутые головы.

— Я провела кое-какие ритуалы. Они должны слушаться лучше, чем прошлые.

— Хорошо. Их много.

— Это еще не всё.

— Да. Ведьма обещала лук и много стрел. Правда, теперь у Оглана только одна рука, и лук ему не нужен, — поднял культю и со злобой взглянул на нее.

— У меня есть подарок, который тебя обрадует, — улыбнулась ведьма.

Мы принесем ужас

Когда проснулся, над головой было ночное небо. Оглан понял, что лежит на балконе той комнаты, где оставил принцессу. Уснул в другом месте. Интересно, как крохотная ведьма перетащила его сюда?

Приподнялся, опершись на руки. Последнее, что помнил — Ама дала ему горький, противный отвар. После этого заснул. Голова еще немного кружилась.

Вдруг осознание ударило в голову. Оглан опирался на обе руки .

Посмотрел. Культи больше не было. Вместо нее — покрытая черной шестью лапа с длинными когтями. Лапа волкара. Две разные плоти переходили одна в другую так, словно всегда были вместе.

— Ты доволен?

Оглан вскочил и повернулся. Ведьма стояла в комнате возле пустого алтаря. Силы будто бы покинули ее — она потемнела и сгорбилась, и даже голос звучал как будто со смертного одра.

— Где принцесса?

— Отдыхает, — устало ответила Ама. — Ее ритуал был сложнее и занял гораздо больше дней, чем твой.

— Дней?!

— А ты думал, так легко пришить лапу и заставить ее работать, как следует?

Сжал и разжал пальцы. Они были слишком длинны, чтобы собраться в кулак. Но в самый раз для того, чтобы рвать.

— Ты просил тебя сделать волкаром. Я подумала, что разум лучше сохранить, а лапа будет в самый раз… И у меня есть для тебя еще кое-что. Или, вернее, кое-кто.

В темноте раздался стук когтей о пол, и на лунный свет вышел лохматый безухий пес.

— Гор… Ты оживила Гора!

Бросился и обнял его. Разрубленную шею соединяла металлическая нить, незаметная под шерстью. Гор был прежним — только холодным, как камень. Когда он лизнул Оглана в щеку, то показалось, что по лицу провели мокрой лягушкой.

— Голову срастить сложнее, чем руку, сил пришлось потратить в разы больше. Но ты заслужил.

Заглянул Гору в глаза. Что-то неуловимо изменилось в них. Не понимал, что именно, но восторг сменился непонятными чувствами.

— У меня есть для тебя еще работа, Оглан.

— Что? Еще одна принцесса?

— Нет, — Ама улыбнулась и подошла к нему, едва переставляя ноги. — Скоро все королевство ринется к Дримгарду, чтобы отыскать наследницу трона. Я думала, хъет-марруар отпугнет их, но Алина отыскала способ излечить ее.

— Дримгард не болеет?

— Нет. Эпидемия закончилась. И у меня нет сил на создание новой хвори, — белые глаза на миг прикрылись. — Я хочу, чтоб ты вернулся к Дримгарду, Оглан. Я хочу, чтобы ты принес им кошмар и уничтожил каждого, кто попробует найти принцессу.

— Да!

Оглан встал и поднял свою новую лапу. Посмотрел на Гора. Пес оскалился, показывая новые стальные клыки. Оглан улыбнулся в ответ.

— Да. Мы принесем им ужас.

Северная Лотария

Рейнвиль

«Помни, кто ты такой, и не смей забывать».

Дэнтон так спокойно воспринял слова Грейна, что удивился сам себе. Он будто ждал их всю жизнь. Как будто все это было легко предсказуемо.

Эти люди, следуя пророчеству, верят что Дэнтон — их предсказанный король. Скоро все графство Рейнвиль будет так думать.

И теперь вся жизнь сложилась в единую картинку. Все, что происходило — от учений дедушки и смерти матери до Ария и Баргезара — тонкими ниточками вело к этому моменту.

— Я должен поговорить с ним, — будто во сне сказал Дэн.

— Нет!!

Брон встал перед ним, угрожающе перехватив секиру. Дэнтон никогда не видел у него таких огромных глаз.

— Ты что, им поверил?! Это ловушка!

— Они и так могут нас убить.

Брон раскраснелся. Он схватил Молларда за плечо и ткнул секирой в Грейна:

— Не верь! Как ты можешь верить еретикам! Как ты можешь что-то обсуждать с ними! Ты инквизитор, ты носишь алый плащ! ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ИМ ВЕРИТЬ!

Вопль Брона прозвучал, будто гром, но никто больше не сказал ни слова.

— Оставайся здесь, сир Раддерфорд, — сказал Дэнтон и вложил меч в ножны.

Бронвер шумно глотал воздух. Крепче сжав плечо, он пихнул Дэна в сторону пророка.

— Лучше бы я ушел. Или лучше бы остался в Альдеринге. Лучше бы я вообще тебя не встречал! Не зря говорят, что все бастарды — предатели.

Его слова не задели Дэнтона даже краем. Он подошел к Грейну. Тот глубоко кивнул. Воины Возрождения расступились, и Дэлуин направился в сторону притвора. Моллард и спутники Грейна — следом за ним. Тигрица прятала взгляд. Человека в капюшоне Дэнтон так и не узнал, но немного развалистая, и в то же время твердая походка была донельзя знакомой.

Они остановились, не доходя до разрушенной баррикады из конских тел. В притвор было страшно заглянуть — потемневшая кровь покрывала все без остатка. Застывшие тела валялись нелепой грудой, сжимая мечи и булавы холодными пальцами. Мухи роились тучей, оглушающе жужжа. Солнце заползало внутрь, начинало теплеть. Скоро здесь будет нечем дышать.

— Вам удобно в шлеме, ваше величество? — спросил Дэлуин.

— А ты уже приготовил корону?

Пророк улыбнулся.

— Мы все расскажем. Вы готовы раскрыться, граф?

Человек сбросил капюшон, и у Дэнтона свело внутренности.

— Эллис.

Граф Бальдер упал на колено.

— Простите меня, государь. Если бы я мог знать, что это вы…

— Значит, от тебя Грейн знает все обо мне.

— Не только, — сказал Дэлуин. — Но именно граф Бальдер просил оставить вам жизнь и убедить уйти.

— Он объяснит тебе, Дэнтон! — восторженно воскликнул Эллис. — Речь о судьбе всей Лотарии. Хоть я и не чистокровный, я люблю эти земли и верю в пророчество. Ты, должно быть, не знаешь, — Бальдер лукаво усмехнулся. — Но мой отец и твой дед давным-давно помогали раскопкам Дэлуина.

— Я лично знал вашего деда-герцога, государь, — кивнул Грейн. — И видел вас еще младенцем.

Все это поразительно легко складывалось в голове у Молларда, словно где-то всю жизнь для этого было пустое место.

— Расскажи ему о пророчестве! — потребовал Бальдер тоном ребенка, просящего о сказке на ночь.

Тигрица неловко мялась, поскрипывая полосатыми доспехами. Грейн улыбнулся и торжественно произнес:

— «На руинах порабощенной веры король воздымет свой меч. Небо окрасится кровью в последнюю ночь. Неистовый враг падет, и мертвецы поднимут багровое знамя потерянного короля».

Рексен. Багровое знамя. Король.