Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

Больших сил стоило ответить на этот вопрос.

— Могла, инквизитор.

Сариса протестующе завыла сквозь кляп.

— Узурпаторство карается светским судом, не судом Железной инквизиции, — сквозь мычание Сарисы произнес Кослоу. — Но учитывая показания, мы пришли к выводу, что герцогиня Сариса Моллард прибегла к колдовству, дабы создать яд, подаривший ей титул. Оба преступления были совершены с корыстной целью и хладнокровным расчетом, а также с поддержкой сил мрака, что, несомненно, является преступлением в глазах церкви. Именем инквизиции и Святого Престола мы приговариваем Сарису Моллард к казни через погребение. Уведите ее.

Зажатый кляпом вопль герцогини еще долго звучал в ушах Дэнтона после того, как ее увели прочь.

* * *

— Раньше люди были глупы, и все делали наоборот, — говорил Кослоу, крутя в руках дроздовое яйцо. — Праведных оставляли гнить в земле, а преступников сжигали. Но ведь огонь — единственное, что поднимается к небу. Разве таким способом люди не отправляли грязные души к Господу? Просветителя, конечно, невозможно обмануть. Но зачем усложнять его работу?

Для Сарисы вырыли глубокую яму, а на дно вкопали косой деревянный крест. Герцогиня лежала там и кричала, пока солдаты прибивали ее руки и ноги к кресту, а Дэнтон смотрел на нее сверху вниз.

Летнее утро было теплым, несмотря на ветер, но сердце Дэнтона леденело.

— Древние лотарцы хоронили мертвых под открытым небом, — сказал он. — Знатных — на вершине башен.

— Я думаю, в этом есть смысл, — постучав ногтем по зеленому яйцу, сказал инквизитор. — Твои предки были мудры, хоть и не знали Господа.

— Многие лотарцы приняли Просветителя еще до завоевания.

— Объединения, юный Дэнтон, — Кослоу внимательно посмотрел на него. — Это принято называть Объединением Америи.

— Да, инквизитор, я знаю.

Последний гвоздь пробил лодыжку Сарисы насквозь. Герцогиня билась, как приколотое булавкой насекомое, и без остановки кричала. Лицо ее покраснело, голос охрип, так что Дэнтон теперь не мог узнать даже его.

Солдаты вылезли из ямы и подняли за собой лестницы. Инквизитор Кослоу вышел вперед.

— Согласно Железному кодексу и догматам церкви Просветителя, мы, инквизитор Кослоу, от лица Божьего приговариваем тебя, герцогиня Сариса Моллард, к смерти через погребение. В наказание за совершенные пред Богом и людьми проступки душа твоя падет в Небытие, где сгинет навеки без надежды на вечную жизнь, которая ждет истинно праведных. Именем инквизиции и Святого Престола мы избавляем этот мир от тебя!

Кослоу поднял в воздух руку с яйцом и сжал ее. Яйцо разбилось, как символ того, что душа Сарисы скоро исчезнет навсегда.

Солдаты взяли лопаты и стали кидать землю вниз. Кослоу бросил осколки скорлупы в яму и вытер руки о поданное Дэном полотенце.

— Дэнтон, это не я! — вопила Сариса, и черные комья падали ей на лицо. — Клянусь перед ликом Господа, это не я убила твою мать!

«Я знаю», — подумал Дэнтон.

Скоро крики Сарисы затихли, заваленные землей. Дэнтон и Кослоу вдвоем пошли к Альдерингу. Солдаты остались — сейчас они закопают яму и положат сверху дерн, чтобы не было понятно, что здесь казнен грешник. Кослоу не зря сказал последние слова. От тех, кого инквизиция отправляет в Небытие, не должно остаться даже памяти.

Дэн всю дорогу молчал, не в силах сказать то, что должен был. То, что он обещал Эллису и самому себе. Кослоу тоже молчал, что-то мурлыкая под нос.

У ворот Альдеринга их ждал Брон. Он расположился прямо возле рва, на еще покрытой росой траве, жевал хлеб с сыром и запивал вином.

— Все кончено, инквизитор? — утирая черные с проседью усы, спросил он и поднялся.

— Возрадуйся, мой верный Брон — мы избавили мир от очередной ведьмы.

— Когда-нибудь мы уничтожим всех, я надеюсь. Присоединитесь ко мне? Завтрак под солнцем — доступное благо, как говорил один мой дядюшка.

— Почему бы и нет? — Кослоу с некоторым трудом присел на землю и потер поясницу. Моллард остался стоять.

— Садись, Дэн, не скромничай, — пробасил Брон и стал резать сыр.

— Что теперь станет с Альдерингом, инквизитор?

Кослоу задумчиво посмотрел на воробьев, скачущих у подъемного моста, и бросил им немного хлеба. Птицы передрались за угощение, отчаянно чирикая.

— Это решит король Эсмунд. Быть может, он назначит нового герцога. А может, разделит земли между графами.

— Не может быть, — выдохнул Дэн.

Брон хохотнул:

— Ослабь пояс, ты весь покраснел. Эти земли давно не твои, какая разница?

— Я понимаю твои чувства, юный Дэнтон, — утешающе сказал Кослоу. — Грустно смотреть, как твой родной край раздирает на части алчная знать. Но таков мир, и…

— Этому не бывать! — воскликнул Моллард.

Инквизитор переглянулся с Броном и медленно поднялся.

— Ты собираешься помешать этому? Как?

— Я хочу вернуть свой титул, — слова с трудом пробирались через пересохшее горло. — Я хочу выйти из инквизиции.

— Что?! — Брон вскочил, сжимая нож для сыра. — Как ты смеешь говорить такое?!

Он едва не бросился на Дэна — могучий и свирепый, как медведь — но старый инквизитор остановил его, подняв сухую ладонь.

— Когда мы познакомились, ты был еще мальчишкой, — сказал он, сощурившись. — Я мог бы казнить тебя тогда вместе с Арием. Ты помнишь Ария, юный Дэнтон?

— Да, инквизитор, — почти прошептал Моллард.

Кослоу пронзал его взглядом, словно кинжалом.

— Ты доказал, что верен Господу, и я был убежден, что встречу тебя снова. Так и случилось — ты стал моим рыцарем. Я гордился тобой, будто сыном, — голос инквизитора дрогнул. — Хоть не я взрастил тебя, но я дал тебе толчок, направил на верный путь! Как смеешь ты сходить с него?!

— Предатель! — рявкнул Брон и плюнул Дэнтону под ноги. — Ты падешь в Небытие, проклятый бастард!

— Хватит оскорблений, сир Раддерфорд, — Кослоу не сводил с Дэна матовых глаз. — Если он решил, что для него важнее, пусть будет так. Но знает ли юный сир Моллард, как проводится обряд выхода из инквизиции?

— Нет, — выдавил Дэн.

— Брон.

— Да, мой инквизитор.

— Пускай мне принесут перо и бумагу. Я хочу написать молодому инквизитору Хейсу. Пускай пришлет ко мне Зверя.

У Дэна закружилась голова. Как только он вступил в инквизицию, то услышал о Звере — беспринципном рыцаре, готовом на любую жестокость во славу Божью, и не только ради нее. Говорили, что он у Феникса на цепи — и стоит инквизитору Хейсу отпустить эту цепь, как враги его обречены.

Должно быть, Дэнтон побледнел, потому что Брон усмехнулся, а Кослоу кивнул, продолжая колоть его взглядом.

— Именно, Дэнтон. Зверь приедет, и от него ты узнаешь, как покидают инквизицию. А до тех пор я запрещаю тебе покидать Альдеринг. Запри его где-нибудь, Брон.