Александр Ульянов - Годы гроз (СИ)

Невыносимо длинные дни сменяли бесконечные ночи, во время которых Моллард думал о том, что хотел бы вернуться в забытье. Забытые видения по-прежнему внушали тревогу и даже ужас. Но в них он хотя бы не чувствовал боли.

Она давила изнутри, словно пытаясь вырваться, и завершить то, что начала булава свинара. Лекари сказали, что трещина срослась и опухоль спадает, но Дэну казалось, будто она все время становится больше.

Он ни разу не поднялся с тех пор, как очнулся. Первая же попытка обернулась тем, что он оказался на полу без сознания. Так же закончились остальные три, пока Кассандра со слезами не упросила его лежать. Она бы не отходила от его постели, но по непонятным для самого Дэнтона причинам ему было противно ее присутствие. Как и чье-либо другое. Принцесса Алина много раз порывалась осмотреть его рану, но Дэн запретил стражам впускать ее. Сегодня Лавеллет начал по этому поводу ссору, но тут вмешался Эллис.

— Согласно Хартии людских свобод, знатный человек имеет право на уединение. Церковный титул инквизитора считается равным графскому.

— Это оскорбление! — кричал Эльтон.

— Оскорблением будет врываться в комнату тяжелого больного, — холодно ответил Эллис.

— Но я желаю помочь! — воскликнула Алина.

Дэнтон поморщился.

«Хватит с меня твоей помощи. Пожалуйста, Эллис, уведи их».

— Простите, ваше высочество. Я прекрасно понимаю вас. Но инквизитором занимаются мои лекари, вы можете не беспокоиться. Брат Кослоу прислал письмо — мощи до сих пор мироточат. Они собрали немного миро и отправили нам. Святой Джерри, а с ним и Господь, даровали Дэнтону жизнь.

Слова затихли, и Моллард вздохнул с облегчением. Бальдер будто услышал его мысли и увел Алину и Эльтона от комнаты.

За окном тихо шел полуденный снег. Фыркали лошади, стрелы с характерным звуком вонзались в мишени. Звенело железо. Над всем этим гудел Брон. Он собрал с окрестных деревень почти сотню молодых мужчин, еще пятьдесят прислал граф Линед из западной Лотарии. Правда, эти оказались мальчишками не старше тринадцати. Похоже, Линед просто отдал инквизиции лишние рты. Урожай в этом году был еще скуднее, чем в прошлом. Люди не могли накормить скотину и голодали сами.

Хорошо, что запасы Альдеринга были велики. В замке никто не голодал, и новобранцы, наверное, благодарили Бога, что попали в инквизицию. Хотя Брон не щадил их с рассвета до заката.

Дэнтон был рад, что рыцарь ответственно подошел к делу. И одновременно это вселяло беспокойство. Солдаты, особенно новенькие, будут видеть в нем лидера. Инквизитор Моллард для них — призрак, восставший из могилы. Что, если они слишком привыкнут подчиняться Брону?

С этим нужно что-то делать. Но думать об этом было столь же больно, как и о всем другом. Пока что Дэнтон был не в силах что-либо решать.

Он потянулся и достал из-под подушки монету. Большую, размером с ладонь, созданную из двух металлов. На серебре была отчеканена молния, бьющая снизу вверх, на золоте — грифон. Символ Просветителя и древний герб лотарских королей. Герб Моллардов — рода, который можно считать угасшим. Инквизиторам нельзя иметь детей.

В дверь тихонько постучали.

— Дэнтон, это я, — раздался голос Эллиса.

— Войди.

Граф Бальдер приоткрыл дверь и оказался внутри. На нем был подбитый мехом дублет, по полу волочился тяжелый плащ. Круглое лицо Эллиса раскраснелось от холода. Граф располнел с тех пор, как они виделись два года назад.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как еретик в темницах Низарета. В чем я должен покаяться, чтобы эта боль прошла?

— Тебе лучше знать, — ухмыльнулся Эллис и придвинул табурет к кровати Дэнтона. — Воды?

— Хочется мяса, но желудок не принимает. В последний раз меня рвало, как пьяницу.

— Ты сравниваешь себя то с еретиками, то с пьяницами. Что с тобой, Дэн, ты себя разлюбил?

— Я стал реальнее смотреть на вещи. Ты знал, что инквизитора тоже можно убить?

— Только дремучие крестьяне считают вас бессмертными послами небес.

— До сей поры я думал, что смерть далеко от меня, — Дэнтон закрыл глаза и тяжело вздохнул.

— Она подошла вплотную, но ты обманул ее.

— Не знаю, я ли это был. В прошлый раз меня исцелил колдун, — Дэн открыл глаза и посмотрел на Эллиса. — Теперь — святой. Означает ли это что-нибудь?

— Богословская задача, — покачал головой Бальдер. — Спроси лучше Кослоу или напиши в Низарет.

— Я хотел бы увидеть Кослоу, — Дэн сглотнул. — И возблагодарить святого Джерри. Как только смогу, я первым делом отправлюсь в монастырь.

— Они пришлют тебе миро.

— Я слышал.

Эллис кивнул и закинул ногу на ногу. Задумчиво посмотрел в окно, теребя козлиную бородку.

— Твой сир Раддерфорд усердно взялся за обязанности.

— Он опытный рыцарь.

— Говорят, он хотел бы стать инквизитором.

— А я хотел бы стать тучей и сражать грешников праведной молнией. Что с того?

Эллис рассмеялся.

— А я хотел бы быть облаком. Мягким и безмятежным. Плыл бы себе по небу, радуясь солнцу.

— Всякое облако когда-нибудь становится тучей.

— Или развевается ветром, — Эллис вздохнул. — Грустно мы закончили нашу шутку.

— Да уж, — Дэнтон снова закрыл глаза. Боль давила на них изнутри.

— Как ты думаешь, новые люди будут тебе верны?

— У них нет выбора.

— Выбор есть всегда, — Дэн услышал, как Эллис встал и подошел к окну. — Так ты отправишься на север, когда придешь в себя?

— Да. Ересь не ждет.

— Безусловно. Доходят слухи, что Церковь возрождения обрела невиданную мощь. Они подчинили себе весь Рейнвиль. Я давно уже не видел торговцев оттуда — с прошлой весны.

— Я разберусь с ними.

Солнце вышло из-за облаков и заглянуло в окно. Дэнтон положил на веки ладонь.

— Тебе нужно больше, чем эта малышня, — сказал Эллис. — Чтобы сделать, что должно.

— У меня осталась сотня после Баргезара. Они настоящие воины. И я попросил подкрепления у архиепископа Симона.

— И все равно, — Бальдер сел обратно на стул и положил руку на плечо Дэна. — Я хочу, чтоб были люди, верные лично тебе. Сорок всадников будет довольно?

— У тебя есть лишние люди? — Моллард отнял руку от глаз.

Эллис улыбнулся во весь рот.

— Мощь Старого Утеса возросла с тех пор, как ты был здесь в последний раз.

— Ты собираешь армию? Зачем?

— Времена нынче смутные, Дэнтон. Теперь король зовет на войну. Я не пошел, как и многие. Дождусь весны.

— Отправишься на запад?

— Вряд ли.

— Ты не ценишь свою присягу.

— Я дурной вассал, — подмигнул Эллис. — Но верный друг. Остаюсь им даже, когда меня обманывают.

— Нет, — Дэнтон отвернулся. — Не начинай.

— Что? Тебе не нравится вспоминать наш уютный заговор?

— В том не было ничего приятного.

— Разве не приятно было смотреть, как умирает убийца твоей матери?