Кристина Зимняя - Расколдуйте это немедленно!

Карвил точно не хотел, но глубоко вздохнул и попросил товарищей:

— Можете оставить нас на минутку?

Толпа заговорщиков дружно кивнула и стройной вереницей потянулась к выходу. Завершал процессию хромой, укатанный в магический гипс Иллу, причём он не только гремел «костяной ногой», а ещё ворчал и пыхтел.

Именно его Велария проводила искренне-заинтересованным взглядом, а едва дверь комнаты закрылась, спросила:

— Что с эльфиком?

— Заклинание перепутал, — солгал явно не готовый к долгим рассказам Карвил.

— А Датс почему в одеяле? — уже без всякого сочувствия, а с настоящим подозрением спросила бабушка.

В этот раз полярный медведь ответил честнее:

— Спонтанный оборот.

— Правда? — подозрение из голоса Веларии никуда не делось. — А каковы причины этого оборота?

— Не знаю, не присутствовал, — вернулся на скользкую дорожку лжи белобрысый.

— Хм… и глаз ему тоже не ты подбил?

— Я? Бить Датса?! Бабуль, даты что!

Прозвучало не слишком искренне, но у Веларии, по всей видимости, времени на разговоры тоже особо не было. Так что бабушка кивнула и перешла к главному:

— Я, медвежоночек, чего звоню… — Она на миг отвела глаза, вздохнула, и… — Это, конечно, не моё дело, но я тут случайно увидела, и… в общем, я уже купила новый ковёр и на днях отправлю его с курьером, чтобы вы с Мариэллочкой на себе не тащили. Но до этого времени будь, пожалуйста, повнимательней, ладно?

— Ба, ты о чём? — нахмурился оборотень. — Какой ковёр?

— Такой, — ответила Велария благожелательно. — Я всё понимаю, это молодость и она… очень активна, но… У девочки все коленки содраны, а это не дело.

— Какие ещё коленки?

— Обыкновенные, — прямо-таки пропела Велария, и вот тут до Карвила дошло…

Белобрысый мишка заметно порозовел и точно хотел возразить, однако Веларию возражения не интересовали.

— Вилли, всё в порядке! И лучше сейчас, потому что после обряда, — тут Велария сладко причмокнула и закатила глаза, — сразу медвежатки пойдут.

Карвил покраснел, но точно не от смущения, а леди-медведица помахала рукой и опять-таки пропела:

— Всё! Пока-пока!

На этой «оптимистичной» ноте звонок завершился, а воздух вокруг оборотня наполнился знакомым мерцанием. Карвил в пару шагов одолел расстояние до двери и, распахнув её, прорычал:

— Будем ловить на зверя! Мариэлла не должна уйти!

Увы, на этом остром моменте я была вынуждена покинуть наблюдательный пост — просто от продолжительного воздействия холодного каменного пола не спасала даже морозостойкая мышиная шкурка, и выпитый чай усиленно просился наружу. А я же всё-таки не кот, чтобы сделать лужу, не отходя от кассы. И даже если бы могла, не стала бы — крайне глупо гадить там, где ещё не раз придётся побывать.

Терри наотрез отказался остаться на посту, заявив, что одна я непременно опять во что-нибудь вляпаюсь. Он вообще был крайне недоволен ночными знакомствами, о которых я умолчала. В результате, пока мы на максимальной скорости мотались в санузел и обратно, комната Карвила обезлюдела, и даже Филька исчез — призрачный компаньон по моей просьбе слетал и проверил все уголки, в которые я не могла заглянуть из смотрового окошка. Никого не было и в спальне Иллукара, пустовала кухня. Днём Антерран не контролировал местонахождение студентов в полной мере, а обращаться с вопросами к коменданту счёл опасным. Так что остаток дня я ошпаренной белкой металась по тайным ходам, пытаясь отыскать отряд ловцов Мариэллы, но так никого и не обнаружила. Парни как сквозь землю провалились.

Пришлось возвращаться в свою каморку в обнимку с узлом провизии, натасканной по чуть-чуть на разных этажах, но совершенно без информации. И, что значительно хуже, без Филимона. За усато-полосатого было откровенно страшно — я места себе не находила от мыслей о том, что способны сделать с бедным котиком великовозрастные балбесы. Терри утешал, как мог, и уверял, что оборотни никогда просто так зверя не обидят. У них, мол, так заведено, что или это объект охоты, или младший товарищ, которого следует оберегать. И раз Фильку сразу не прибили, то явно ко второй категории отнесли.

К вечеру я совсем извелась и, едва ночной смотритель отправился на свой пост, вопреки его строжайшему запрету выползла на разведку. Днём Антерран показал мне ещё несколько смотровых окошек — он проникал в комнаты и искал следы маскирующих чар под потолком. Если находил, то проходил сквозь стену в этом месте и двигался по потайным ходам мне навстречу.

Забавно, но глазками для подсматривания оказались оборудованы исключительно лучшие, одноместные апартаменты. Иллу, Карвил и Ларн жили именно в таких, поскольку относились к местной аристократии. Так же отдельная комната имелась у Фила, но, по словам призрака, исключительно потому, что талантливый алхимик постоянно ставил какие-то опыты и был на особом положении, поскольку снабжал полулегальными зельями половину преподавателей.

Дате делил территорию с ещё двумя оборотнями тремя этажами ниже. У Риза тоже имелся сосед. А вот рыжий проживал в самых шикарных условиях — у него кроме спальни и ванной имелась ещё и гостиная, из чего следовало, что он какой-то местный принц. Инкогнито, поскольку ничего примечательного о нём Терри не знал. Эти королевские покои были снабжены аж четырьмя окошками, одно из которых и вовсе открывало вид на ванную — словом, просто рай для папарацци. Поневоле задумаешься, так ли хорошо быть богатым и знаменитым.

Поочерёдно и безрезультатно обойдя все наблюдательные пункты, я добралась до обители рыжего — она была самой дальней от моей каморки — и вот там-то наконец-то обнаружила свою пропажу.

Команда заговорщиков полным составом заседала в гостиной. Прямо на ковре, посреди которого на подушке возлежал Филька. Кот выглядел вполне себе живым и невредимым, но ситуация в целом как-то напрягала. Казалось, что вот-вот парни затянут ритуальные песнопения, кто-то заскачет вокруг с бубном, а рыжий на правах главного шамана принесёт моего котика в жертву.

— Зверь должен быть у меня! — обведя товарищей суровым взглядом, провозгласил Ларн, потянув подушку за уголок на себя. Филька приоткрыл один глаз и ловко шлёпнул по наглой эльфийской лапе своей — маленькой и пушистой. Длинноухий блондин взвыл и гневно уставился на три глубокие царапины на руке. — Эта тварь царапается! — возмутился он.

— Просто ты ему не нравишься, — ухмыльнулся Карвил, передвинул кошачье ложе обратно и мимоходом почесал пушистую шейку. Филимон тут же затарахтел, охотно выражая своё расположение к мишке.

— Почему это у тебя? — запоздало поинтересовался Иллу.

— Потому что я добыл вот это! — подскочив, Ларрейн метнулся к стене и развернул прислонённое к ней зеркало в массивной каменной раме.