Сергей Комяков - Посредник

Начальник ракетодрома быстро собрал коммуникатор, планшет и вышел.

Утром, после передачи ключей Академик и Мельцер Фрис собрались у пункта управления полетами. Вдали виднелось облако аэрозоли отмечавшее место стартового стола.

Появился Фердинанд Стиг.

— Уважаемые господа, — командир ракетодрома замялся, — я просил бы вас немедленно перейти в бункер. Скоро старт. Здесь нельзя находиться.

— Что-то может случиться? — наивно поинтересовался Академик.

— Если ракета не сможет стартовать, — ответил командир ракетодрома, — то ее обломки могут достать до этого места. Такие ракеты никогда не летали с Байконура. Поэтому мы не знаем радиуса разлета осколков. Возможна и утечка ракетного топлива. При здешних параметрах влажности и скорости ветра мы не можем этого предсказать. Укрыться в бункере не помещает.

— То есть вы рекомендуете нам? — уточнил Академик.

— Конечно, конечно — быстро произнес Фердинанд Стиг, — это только рекомендация. Приказать я вам не могу.

— Если так, то я предпочту остаться на воздухе, — отмахнулся Мельцер Фрис.

— Вы знаете, — присоединился к нему Академик, — отсюда лучше видно. Но личный состав вам Стиг действительно не мешает укрыть.

Фердинанд Стиг посмотрел в сторону ракеты, мельком взглянул на часы:

— Хорошо, поступайте, как знаете. Как считаете лучше. Но если все, же случиться авария, то у бункера есть небольшой окоп. Окоп расположен рядом с восточной стенкой бункера. В нем можно укрыться от разлетающихся осколков. Химической защиты он не обеспечит.

— Спасибо, вы очень добры, — поблагодарил ракетчика Академик.

Фердинанд Стиг кивнул. Постоял несколько секунд, смахнул капельку пота с седого виска:

— Мне хотелось бы вам сообщить. Наверно, вы должны знать то, что ночью в степи приземлились два корабля. Мы не смогли установить их названия. Однако эти корабли имеют автоматические опознаватели. Один из них принадлежит Антарктиде, а второй подземелью. Но что это за корабли, кто в них находиться мы не знаем. И зачем они здесь, мы не знаем. Корабли приземлились в нескольких десятках километрах. Они и сейчас там. Сидят тихо, соблюдая полное радиомолчание, радары их тоже заглушены.

— Хорошо, — легонько пожал плечами Академик, — что нам с этого?

— Это может быть серьезно, — заметил командир ракетодрома.

— Наверно, — согласился Генеральный контролер, — просто так корабли не летают. Тем более в такую глушь. Для полетов кораблей есть планы передвижения. Все полеты согласованы с руководством. Любой полет преследует определенную задачу.

— Если вы считаете, что есть какие-то сложности, — Фердинанд Стиг пожевал нижнюю губу, которая стала бледной, — то вы можете вылететь отсюда на моем ледолете. Он принадлежит международной космической службе. И он имеет специальную идентификацию. Это будет безопаснее. Ваша миссия на ракетодром фактически закончилась, вы уже передали ключи. И вылететь можете немедленно. Мой ледолет в двух минутной готовности к старту и может вылететь немедленно.

— Спасибо, — поблагодарил Академик, — но в этом нет никакой необходимости. Зачем рисковать вашим кораблем? Мы совершенно уверены, что эти неизвестные корабли прибыли сюда с мирными намерениями. Наверно, это еще одна ступень контроля, о которой не знаем ни вы, ни мы. Обычная подстраховка бюрократов.

— Конечно, — согласившись с Академиком, кивнул Мельцер Фрис, — совершенно нет смысла рисковать вашим кораблем и его экипажем. Мы отправимся на наших ледолетах. Тем более, что у них нет пилотов, а лишь стоят системы автоматического полета.

— Я вас понял, господа, — Фердинанд Стиг отдал честь и ушел в бункер.

Мельцер Фрис аккуратно достал из полевой сумки портативный бинокль:

— Мне почему-то показалось, что оптику надо привезти собой. Здесь нам ее не выдадут.

Академик горько усмехнулся.

— Хотите, посмотреть — вежливо предложил Генеральный контролер Академику.

— Нет, спасибо, — отказался Академик, — Солнце слепит глаза. Оно низко, да и зрение у меня не очень. Вы лучше сообщайте, что происходит с ракетой.

Мельцер Фрис начал комментировать запуск:

— Зажигание. Ракета в клубах белого и серого дыма. Наконец, она тяжело оторвалась от стартового стола. Ракета пошла. Медленно. Скорость нарастает. Ракета все быстрее и быстрее. Отделение первой ступени. При разделении первой и второй ступеней все окутывается выплесками дыма и пламени. Создается впечатление, что произошел взрыв. Но вот яркий чистый факел устремляется дальше. Ракета летит.

— Летит?

— Летит, — глухо отозвался Мельцер Фрис, — а выше я уже не могу различить детали. Виден только дымный шлейф. Теперь он редеет. Вот яркая точка. Теперь будет видно только ее.

— Вот и хорошо, — сказал Академик, — будем надеяться, что запуск прошел успешно. А нам нужно собираться. Мы загостилсь.

— Надеюсь, что этот тритий не пойдет во вред человечеству, — буркнул Мельцер Фрис медленно опуская бинокль.

— Надо надеяться. Человечество страдает только от своей гордыни, — отметил Академик, — Древний поэт сказал: «Открылась бездна звезд полна, звездам числа нет, бездне дна». За последние четыреста лет человечество распахнуло врата в волшебный мир и рухнуло в глубочайшую пропасть в своей истории. И из этой бездны ему карабкаться и карабкаться.

— Долгие годы? Десятилетия? — спросил Мельцер Фрис.

— Боюсь, что дольше. Значительно дольше.

— Так у нас с вами нет столько времени, — с сомнением покачал Генеральный контролер.

— А у нас, вообще, не осталось времени, Мельцер. Нам пора уходить, оставив сцену для нового действия. Для новых страстей и новых актеров. Это непреложный закон бытия. И не нам его отменять.

Мельцер Фрис, наконец, упаковал бинокль и громко хлопнул застежкой полевой сумки.

Академик обернулся к Генеральному контролеру:

— Не переживайте Мельцер, — почетная опала после большой победы удел всех великих полководцев. Неважно чем они победили — дубиной, мечом или остротой мысли. Так было всегда. Так всегда и будет.

— А знаете, — грустно улыбнулся Мельцер Фрис, — я уже как-то привык к отставке.

— Наши дела Мельцер, наши победы принадлежат человечеству. Они уже не наши и никогда не будут их. Тех глупых и завистливых медиакратов 11 11 посредственностей , что послали карательные ледолеты, которые ждут нас в степи.

— И все же жаль, — глубоко вздохнул Мельцер Фрис.

Генеральный контролер присмотрелся и только сейчас отметил, как сдал Академик. Как выцвели его глаза, поблекли губы, шершавой и морщинистой стала кожа.

Академик, казалось, уловил мысли Генерального контролера:

— Время. Оно непобедимо Мельцер. Мы прошли свой отрезок и пора уступить место другим. Будем надеяться на успешный исход полета. На то, что капсулы с тритием доставят на Землю. И на о, что человечество сможет им разумно распорядиться. И не наделать ошибок больше, чем наделало до сих пор.