Алексей Гришин - Путь офицера

Вот за столиком беседуют трое благородных, вот дворянин разговаривает с простолюдином, видимо дает указания, а вот… Женщина с маленьким ребенком, спускаются в зал. Да, разумеется, дворяне. Но нет? Женщину назвали госпожой Мартой, хозяйкой, а то, что знаменитая Прекрасная, а чаще Крутая Марта простолюдинка, его уже успели просветить. Но аура есть и у нее и у ребенка, то есть их родители дворяне. Судя по взгляду, поведению обоих это мать и сын — в Клиссоне прекрасно учили наблюдательности. А вот и еще загадка — в таверну вошел давешний сержант, дружески поздоровался с хозяйкой, взял на руки ребенка… демон, да они же похожи как отец и сын! Но сержант не дворянин, это совершенно ясно. Загадка, однако. Только отгадывать ее некогда — завтра уже возвращаться в Париж. Что же, запомним этот вызов судьбы, будет время — разберемся. А сейчас нам не до этого, сейчас надо спешить на очень, просто чертовски важную встречу.

Через пару часов вернувшийся в здание полиции сержант Ажан сидел в выделенном ему новом кабинете и с грустью осознавал старую истину: «Назвался груздем — полезай в кузов».

Ему было поручено организовать работу по разгрому разбойничьих банд, сделавших дороги вблизи Амьена самыми опасными в Галлии. И под это дело ему дали в подчинение аж пять человек, вероятно, самых старых полицейских в городе. С такими самое то гоняться по густым амьенским лесам за неуловимыми шайками. В смысле, увы, ироническом.

Час назад его вызвал сам де Романтен, принял как родного, только что не облобызал:

— Сержант, поздравляю! Не знаю, как тебе удалось, но такого я даже не припомню

— вырвать такой гнойник! Клянусь, после этого в Амьене стало легче дышать! Сам Его Сиятельство, владетельный граф передал тебе послание.

— Мне?

— Вообще-то не лично тебе, — интендант смутился. — Он приказал передать тем, кто знает все обстоятельства этого дела, чтобы молчали о них как немые, иначе грозился лично языки повырывать, да и руки отрубить, если грамотные.

— Разумеется, буду молчать, но почему? — воскликнул Ажан, разыгрывая удивление. На самом деле все было понятно, но, как завещал Великий Петр, 12 не следует разумением своим смущать начальство. Вредно это, для карьеры.

— Молодой ты еще, так что вникай. Если народ об этом узнает, он чем займется? Начнет виновных искать, а точнее назначать из тех, на кого глаз неудачно ляжет, и тут же суд править и приговоры исполнять. Народ он такой, ему только дай себя почувствовать вершителем справедливости — устанешь трупы убирать. Это раз. А два — ты же сам нашел ту зашифрованную бумагу, а это уже не наше дело, на то другие люди есть. По секрету скажу — ими старший брат твоей спутницы командует, вот пусть он этим и занимается. Кстати, приказ о том, что ничего не было, именно от него пришел. Действительно, девочки в приюте, мамаша Шантарель с сообщником погибли при попы тке к бегству, остальные слуги разбежались в неизвестном направлении. А уж кто к ней в гости захаживал, так об этом и не знает никто. Не знает? — теперь голос виконта прозвучал твердо, без намека на иронию.

— Не знает, уверен! — Сержант ответил предельно серьезно. Все правильно — этот вопрос должен быть закрыт надежно и навсегда.

— Ну и слава Богу, — явно успокоившись продолжил де Романтен. — Только ты не подумай плохого, господин граф хорошую работу ценит, держи, — и передал увесистый кошель, в котором мелодично звякнули золотые экю.

— Благодарю, господин интендант! — вытянувшись по-военному ответил Ажан.

— Подожди, еще не все. Понимаешь, когда я уже уходить собрался… в общем, нас новой задачей осчастливили… и я даже знаю, откуда она прилетела… Казначей, сволочь, — не сдержавшись, виконт грохнул кулаком по столу, — точно знаю — его работа. Нашептал Его Сиятельству, что мы должны лесными молодцами заняться, вроде как даже профинансировать это дело казна в состоянии, на целых пять человек готовы штат увеличить.

— Но. это. же бред! Господин интендант, бандиты караваны под корень вырезают, что. пять человек сделать могут?

— Почему пять? — горько. усмехнувшись, спросил де Романтен. — С тобой шестеро.

— Я?!

— А кто? — интендант, встал и подошел вплотную к Ажану. — Из наших в лесу только. ты не заблудишься, самговорил — и следопыт, и в горах патрулировал, ну нет у меня никого. больше! Нету! Только, ты и пятеро, покаеще бойцов — я

им. пенсию пообещал хорошую, если все получится. А тебе лично. будет и надбавка, вообще все что. могу — все будет, только, ты уж постарайся, хоть какой-нибудь результат дай. Справишься — лично, к лейтенанту представлю. Нет. — не обижайся, не уволю, но. из Зеленого, квартала ты уже никогда не выберешься. Так что. приступайте, господин сержант, полиции!

Когда же за подчиненным закрылась дверь, интендант, сел за стол и вновь перечитал письмо, которое утромпринес ему Гурвиль. Писал помощник интенданта полиции Тулузы. Сообщалось, что. недавний собеседник в период славной службы в не менее славном. Сен Беа, помимо, геройских подвигов, умудрялся и убийц ловить ипохитителей детей… Ребенок, правда, был один, но. кто. знает, остановились бы эти мерзавцы, если б первое дело, у них выгорело.

Интересный у него. получился подчине'нный, умный, храбрый, знающий. Только. где он этих знаний успел набраться?

С одной стороны этим. грех не воспользоваться, а вот с другой… Де Романтен позвонил в колокольчик.

— Дежурный, — сказал он вошедшему полицейскому, — пригласи ко. мне Гурвиля, срочно..

После этого. разговора и впал Ажан в хандру, не имея ни малейшего. понятия, с какой стороны взяться запорученное дело.

В разгар жизнерадостных размышлений вошел Гурвиль с двумя бутылками вина и корзиной закусок. Что-же, полицейские традиции не зависят ни от страны, ни от века, ни от мира — выпить в своем кабинете с сослуживцем. под хороший разговор — это. нормально, более того, это. правильно. На таких застольях людипознаются не хуже, чем в боевых операциях. Действительно, если я с тобой пью на работе, значит, я уверен, что. не настучишь начальству, не будешь потом. требовать от меня чего-то, с нашей службой несовместимого. Поэтому и рассказать о. себе можно, побольше, особенно, после того, как выпили за службу, за Амьен и за… Жанбыл поражен — третий тост. Гурвиль предложил за погибших друзей!

Тот самый третий тост, о. котором, тогда, еще барон де Безье рассказал своим, однокурсникам. на, их последней пьянке в Клиссоне. Оказалось, что. обычай появился в амьенском, полку пару лет назад, вроде как его. привез откуда-то, младший сын Его Светлости. Потом, уже и полицейские переняли, которые тоже не всегда с патрулирований возвращаются.

А дальше Гурвиля понесло, — он стал рассказывать о. себе. Много, лет зажатый в жестких рамках службы, онвпервые за долгие годы «ослабил галстук». Да какое там, — расстегнулся нараспашку.