Алексей Гришин - Путь офицера

Оказалось, что, Гурвиль сам, выходец из Зеленого, квартала. Много, лет назад отчаявшегося сироту поймали наворовстве. Добрый судья второго-третьего, раза решил не ждать, тем, более, что. мальчишку взяли шурующимименно в его, доме, а закрыть вопрос сразу и кардинально, чтобы больше уже никогда и никак. Спаслозаступничество. тех самых полицейских, что, его, и поймали. Мужики вышли к присутствовавшему на, суде владетельному графу и попросили о, помиловании, а один, недавно, потерявший жену с ребенком, даже поручился своей полугодовой зарплатой.

Мальчишке было, глубоко, плевать кто, и за что. поручился, он только, понял, что, руки рубить не будут, и надоделать ноги. Одна беда — бежать было, некуда. А поручившийся полицейский предложил жить у него, так чтоворовать теперь стало, незачем — тот и так делился всем, что, имел. Даже фамилию свою дал — нет. в Зеленомквартале фамилий.

Потом, мальчишка выучился, вырос, сам, пошел в полицию служить, даже карьеру сделал, для нросто. шодинаночти невозможную. Но. никогда не забывал кем он был и откуда родом.

И в конце разговора, когда вторая бутылка наполовину опустела…

— Жан, а что, у тебя с Мартой? Тут, такое рассказывают…

— Кто, рассказывает? Скажи, будь другом, — к тому времени они уже перешли на ты,

— я ему зуб выбью.

— Не надо, ничего, выбивать, лучше ответь, пожалуйста?

— О-о, господин майор, — Ажан пьяно, улыбнулся, — а ведь это, не просто, вопрос. Уж не строишь ли ты метри., мотри… ма тримониальные планы? Если так — будь уверен, я не соперник и не противник. Родственник я ей, дальний. Но. я прав, прав?

— Ну да, прав. А толку? Я к ней как-то. подошел, обратился, понимаешь, по-людски, да она не так поняла, — иГурвиль почесал левую скулу.

Жан понимающе кивнул,

— Да, если Марта, чего, не так поймет, это, больно, по, себе знаю, — и почесал лоб, по, которому когда-то, получил ме'дным тазом, слава Богу, пустым. — Но ничего, в этом, деле главное — не сдаваться. Если ты, конечно, всерьез, ане так, побаловаться…

Друзья разошлись по. домам, затемно, мечтая поскорей добраться до. своих холостяцких постелей.

А наутро, придя на. службу, Ажан поверил, что. сможет решить проблему с разбойниками, иначе, откуда этотзнак судьбы?

В роли вестника на этот раз выступил уборщик, который подошел к нему с поклоном, как к большому начальнику. Седой, но. еще шустрый старик, бывший полицейский, который патрулировать уже не мог, ноуборка и мытье полов были ему еще вполне по. силам.

— Г осподин начальник, — старик явно, не привык к появившимся званиям, — позвольте сказать, выслушайте, пожалуйста.

— ?!

— Тут. ребята украшения передавали на. хранение, вроде как у преступников отобранные, ну те, которые в доме Шантерель нашли, так я взглянул.

— Головы поотрываю, тоже мне, хвастуны. Ну да ладно, так в чем. дело?

— Там. украшения моей дочки. Она с обозом. в Кале ехала, так обоз, значит, разграбили, всех убили. А украшения — вот они. А убили всех, я тот обоз

сам. провожал, а потом. сам на. место. ездил… Все там. лежали, никто, не убежал… — по. морщинистому лицу покатились слезы. — Я знаю, это. Вы тех гадов взяли, так я умоляю, найдите и этих… которые… младшенькая она. у меня была, жена. умерла, старшие все разъехались, только. онаоставаласы… а теперь я один… Вы уж найдите их, а уж я… все, что могу…

Украшения в борделе и рулон ткани у адвоката, побывавшие в руках разбойников

— совпадение?

— Найду, отец, обещаю, — дал опрометчивое обещание Ажан. Почему опрометчивое? Да потому что. выполнять надо. Знать бы только, как.

12 Указ Петра I "О подчиненных перед

лицом. начальствующим…". "Подчине'нный перед лицомначальствующим. должен иметь вид лихой и придурковатый, чтобы умом. своим. не смущать начальства".

Но госпожа удача — дама непредсказуемая, иногда улыбается лишь мимолетно, а иногда и задержит на избраннике благосклонный взгляд. В данном случае полоса везения продолжилась вечером, когда усталый Ажан ужинал в таверне «Прекрасная Марта».

Внимание его привлекла компания молодых людей. Богато одетые юноши и девушки, впрочем, бедным вход в эту таверну был закрыт по определению, весело болтали, смеялись, все достойно, прилично, но иногда кто-то из компании отпускал язвительные замечания в адрес одной из девушек — худой, невзрачной, но это же не повод, чтобы так-то… Та в ответ улыбалась, иногда даже смеялась, только актриса из нее была невеликая. Проглоченные обиды были видны невооруженным глазом и, кажется, доставляли острякам истинное удовольствие. Так бывает, к сожалению. Компания негласно назначает жертву, а дальше объявляется опять же негласное соревнование — кто ужалит побольнее. О чувствах человека, попавшего под огонь, никто не думает — это же так здорово, когда у тебя власть, когда можешь наслаждаться чужим страданием, когда уверен в безнаказанности. За несчастную что — вступиться некому? Ни брата, ни отца? А ведь одета она, пожалуй, побогаче других… Но от злых языков бриллианты явно не спасают…

Простая вежливость требовала вмешаться, однако жизненный опыт подсказывал, что девушка может быть и не благодарна, мало ли какие там отношения.

Прислушался — «шутки» крутились вокруг одной темы — благородных дворян и глупых, жадных купцов и банкиров. На купчиху или банкиршу девица за молодостью лет не тянула, заинтересованный Жан отошел в кабинет Марты, надеясь, что она своих посетителей знает.

— Никак у Вас благородство взыграло? Неужто вмешаться решили, господин? — Марта была в своем репертуаре — иронична, но не злорадна. — Хочешь старую знакомую защитить, как положено верному рыцарю? Или впечатление произвести? Она, действительно, кусок для многих лакомый, только шансов у тебя сейчас, извини, нет…

— Погоди, погоди, — прервал собеседницу Ажан, — какую старую знакомую?

— Ну как же, Вы же с ее батюшкой ужинали вместе, я сама видела. Не узнал? Это же дочь метра Ренарда, надеюсь, его-то хоть помнишь?

Вот это да! Точно, младшая дочь главы купеческой гильдии Амьена, как ее зовут — напрочь забыл, но вот то, что девчонка умница, еще три года назад помогавшая отцу вести дела, запомнилось отлично.

— Папаша купил себе дворянство, теперь хочет в зятья истинного дворянина, вот и отправляет ее с благородными дружить, — продолжила Марта. — В деньгах и товарах разбирается как Бог, но в молодежи, тем более аристократах, ничего не смыслит. А девушка послушная, старается, терпит, потом плачет, но в уголке, чтобы никто не видел. Как же, родитель ведь огорчится, дурак, хоть и умный.

— Последний вопрос, она тебя узнала?

— Шутишь? Нет, конечно, можешь действовать спокойно. Я же вижу — очередную каверзу задумал. Удачи!