Юлия Риа - Академия Полуночи

Закрыв глаза, я мысленно потянулась вглубь себя. Ощутила пульсирующий на ладони порез, вязкую липкость под пальцами. Нос защекотало ароматами сандала и мирта, воздух стал казаться плотнее. Я чувствовала его прикосновения, ощущала кожей, словно ткань. Он давил на грудь, заставляя дышать медленнее и глубже; на плечи, вынуждая опустить их настолько, что напряглась шея. Казалось, я все сильнее погружаюсь в толщу воды: темную и бесконечно манящую.

Внезапно сердце дернулось, словно его поймали на крючок и резко потянули наружу. Я шумно вдохнула, прижала ладони к груди и с ужасом осознала — откликнулась моя светлая суть.

Нет! Только не сейчас!

— Хм-м, — задумчивый голос магистра вызвал во мне вторую, еще более мощную волну паники.

В последний миг, хватаясь за нить воззвания, ускользающую, точно предрассветный туман, я потянула ее на себя и развеяла. Потом распахнула веки и испуганно встретилась с очень внимательным взглядом желтых глаз.

Магистр молчал. Смотрел на меня, прищурившись, и будто силился понять, что же именно произошло. Ведьмин круг пустовал. Ивовые прутья в нем усохли и сжались, а клык рассыпался пеплом. Я знала, что грубое прерывание ритуала не пройдет бесследно, но не ожидала настолько мощного отката. Если бы он ударил не по элементам призыва, а по мне… Нет, даже думать об этом не хочу.

Тишина становилась удушливой. Мысли, словно напуганная стайка воронят, разлетелись в разные стороны, и лишь некоторые из них уронили черные перья страха и сомнений.

— Прискорбный результат, — наконец произнес магистр Торн. — В вашем возрасте столь простой ритуал не должен вызывать проблем. Однако, судя по всему даже «ведьмино зрение» дается вам непросто. Прискорбно, — повторил он. — Остальным я даю выбор, лерната, но вам настоятельно советую не тратить время понапрасну — мои занятия не для вас. Ваш дар слишком слаб. Он не позволит вам постичь таинства ритуалов.

— Я… я понимаю, — произнесла, совладав с голосом. Расправила плечи и посмотрела на магистра с уважением, но без страха. — Благодарю, что дали шанс. Да будет Полуночная Матерь к вам великодушна, — я склонила голову, как следовало сэле перед артиэллом, потом выпрямилась. — Могу я идти?

— Идите. И, лерната, — окликнул Аларис Торн, когда я развернулась к двери, — советую вам посетить библиотеку. Выучите границы Лунной империи. С вашим уровнем дара знать их следует лучше, чем собственное имя.

— Благодарю за совет, магистр, — я снова сдержанно поклонилась и вышла.

Лишь закрыв за собой дверь, я позволила себе шумно выдохнуть и расслабить спину. Напряжение, словно невидимый штырь, прошило тело насквозь. Я чувствовала его каждым миллиметром кожи, ощущала на кончиках подрагивающих пальцев, слышала во взволнованном биении сердца.

Не попалась…

Осознание случившегося проникало в меня медленно. Просачивалось сквозь панцирь страха и неверия, отвоевывая место у роя сомнений. Губы медленно растянулись в улыбке. Сначала робкой, но с каждой секундой все более уверенной.

Не попалась.

Воздух стал казаться упоительно сладким. Душа пела, словно радующаяся солнцу птаха. И все во мне отзывалось ее пению, уносилось на волнах незнакомой мелодии. Незнакомой, но уже любимой.

Не попалась!

Оглядевшись и убедившись, что коридор пуст, я запрокинула голову и крутанулась вокруг себя. Мои руки — крылья. Взмахни я ими, и они унесут меня отсюда далеко-далеко. Дальше академии, дальше поместья Мак-Моров, дальше самой Лунной империи.

На несколько секунд я замерла, наслаждаясь ощущением легкости. Потом вернула на лицо маску воспитанной сдержанности, оправила платье и, послав мысленный приказ Путеводному свету, зашагала к библиотеке.

Нет, я не собиралась следовать совету Торна. Границы Лунной империи я выучила еще в восемь лет — когда осознала, что бегство в Солнечное царство станет для меня единственным спасением. Сейчас меня интересуют олеандровые ящерицы. Я хочу узнать об особенностях их содержания, кормления — обо всем. Пусть моя нежданная соседка по комнате оказалась разумной, но не стоит мучить нас обеих моим невежеством.

Библиотека, как и большинство помещений общего пользования, располагалась в Корпусе Ораха. Шагнув сквозь огромные, украшенные растительным орнаментом двери, я остановилась и огляделась.

На несколько этажей вверх убегали полки с книгами. Они были не прямыми, а закручивались на манер воронки, из-за чего долго смотреть на них оказалось невозможно — голова становилась тяжелой, а к горлу подкатывала тошнота. С потолка на длинных цепях свисали огромные люстры, чей мягкий свет укутывал помещение с такой любовью, словно мать — заснувшего малыша одеялом. Витые лестницы с отполированными перилами казались невесомыми — до того ажурно они выглядели. На столах из темного дерева замерли лампы. В воздухе пахло… светом. Удивительный запах, который едва ли можно описать в полной мере: теплый, располагающий, успокаивающий.

Здесь хотелось остаться. Если не навсегда, то хотя бы еще на один час.

— Первый халцедон в этом году, — раздалось сверху.

Я вскинула голову и уже без страха встретилась взглядом со спускающейся на тяжелых каменных крыльях горгульей. Она улыбалась щербатым ртом и с видимым любопытством меня разглядывала.

— Яркой вам луны, — отозвалась я с почтением, и, судя по довольному всхрапу, горгулье это понравилось.

— И тебе темноты. Зачем пожаловала?

— Мне бы про… ящериц, — в последний момент я проглотила слово «олеандровых».

— Ингредиент или маскота?

— Маскота. Пока думаю, — добавила я, заставляя голос звучать неуверенно.

— И правильно, — одобрила горгулья, поманив меня за собой. — Лучшие маскоты — это змеи. Пауки еще неплохи. Можно летучую мышь на крайний случай, хотя с ними мороки не меньше, чем с ящерицами. Но зато и поспокойнее, — добавила она назидательно.

Я послушно шла следом, углубляясь в лабиринт стеллажей. Потом так же безропотно поднялась по лестнице на пол-этажа вверх.

— Отсюда и во-он до того выступа — все по ящерицам. Если надоест и решишь переключиться на пауков, они на два раздела правее. Вроде бы, — горгулья в задумчивости почесала макушку между витых рогов. — Да не, точно! На два раздела правее, — повторила уже уверенно. — Книги не слюнявить, страницы не рвать, не загибать, не… В общем, ты поняла меня.

Она взлетела выше и выразительно наклонилась так, чтобы смотреть на меня сверху вниз. Я кивнула. Тут с потолка посыпалась едва заметная золотая пыль, и горгулья встрепенулась.

— Новые посетители!

Не прощаясь, она спешно улетела. Я повернулась к полкам.

Информации оказалось много — даже больше, чем я могла представить. Но все же мне без труда удалось отыскать в одном из томов раздел, посвященный олеандровым ящерицам. Спускаться к столам не хотелось. Мне нравилось уединение между этажами на перешейке-балкончике, огражденном резной балюстрадой. Разумеется, то, что я собиралась сделать, не дозволялось ни одной артиэлле… но в Академии Полуночи я сэла. И если уж я приняла на себя все обязанности низкородных, то почему бы не воспользоваться послаблениями, которые даются их манерам?