Марина Эльденберт - Осколки времени [litres]

Сэм опустился рядом и провел пальцами от щиколотки до бедра. Сначала с внешней стороны, а затем с внутренней – до той самой грани, когда терпеть становится невыносимо. Ульяна вскинулась, выгнулась, но он мягко надавил на ее плечи, укладывая на спину, и снова склонился над ней, слизывая с бедер капли воды, погладил живот и накрыл ладонями грудь. Когда его пальцы задели напряженные соски, по телу прошла дрожь. Ульяна скользнула рукой ниже, и Сэм хрипло выдохнул, его блестящие глаза сейчас казались почти черными. И при всем при этом он еще умудряется над ней издеваться?!

Мягко, но решительно он перехватил ее руки – сначала одну, затем вторую – и завел их над головой.

– Сегодня, русалка, все будет по-моему, – прошептал он и заставил перевернуться на бок.

– Как скажете, мой капитан.

Уголки его губ дрогнули, и на мгновение показалось, что хваленая выдержка Сэма Шеппарда дала сбой. Увы. Дыхание давно сбилось, сердце пыталось выпрыгнуть из груди, Ульяна дрожала и выгибалась, когда он ласкал ее между ног, то отводя край трусиков в сторону, то поглаживая через ткань. Это было что-то невообразимое, казалось, что она задохнется от наслаждения или просто умрет, когда он окажется внутри. Похоже, Сэм решил на ней отыграться за ту маленькую провокацию с кремом.

– Пожалуйста, – со стоном выдохнула она, – я больше не могу…

Он стянул с нее белье, вошел, и Ульяна всхлипнула, подалась назад. Ощущение наполненности, растянутости и томительная нега удовольствия в каждом движении. Хриплый выдох и стон за спиной говорили о том, что он сам еле сдерживался, но она уже едва помнила, где находится. Кричала, выгибалась, насаживалась и переплетала свои пальцы с его до тех пор, пока оргазм не обрушился всей своей силой, стирая остатки реальности. Ульяна содрогнулась и сжалась на нем, кусая губы и чувствуя, как ее наслаждение переходит в его. Опустошенная и счастливая, закрыла глаза. Они так и лежали на палубе, и Сэм прижимал ее к себе. Биение его сердца и дыхание по разгоряченной коже – так мало и в то же время так много. Она хотела повернуться и посмотреть на него, но поняла, что в глазах как-то слишком влажно. Она что, плачет? Этого еще только не хватало! Держаться столько лет, чтобы потом разреветься… отчего?!

Оглушенная, она потерла глаза тыльной стороной кисти, уткнулась лицом в локоть и улыбнулась.

– Море полно сюрпризов.

Сэм уткнулся носом в ее плечо.

– Самый приятный сюрприз, который случался со мной за последнее время, – это ты. – Он помолчал и с сожалением добавил: – Кажется, я выбросил твое белье за борт.

Ульяне показалось, что она ослышалась, она даже оглянулась, чтобы убедиться, что он не шутит. Но он не шутил. Трусиков действительно нигде не было, а еще у Сэма было выражение лица как у нашкодившего мальчишки – довольное и озорное. Глаза сияли, а солнце бликами играло на в кои-то веки взъерошенных, почти высохших волосах. И тогда она сделала то, чего уж точно не собиралась делать: закрыла лицо ладонями и громко, заливисто рассмеялась.

Счастье – лучшее лекарство от сомнений и страхов. Это правда, но это же и лирика. А если вернуться с небес на землю… Ну, она все-таки сгорела. Сгорела так, что с трудом натянула на себя юбку и подсохшую блузку. О том, чтобы надеть бюстгальтер с дурацкими резными лямками и жестким замком, речи не шло. И знала ведь, что так будет, но решила предаться любви и романтике! Что мешало перед этим намазаться кремом?

Вдобавок к пылающей коже разболелась голова, поэтому из каюты Ульяна выползла, только когда Сэм пришвартовался. Она надеялась, что он не обратит внимания на ее сходство с вареными ракообразными, и постаралась тихонько просочиться к лестнице, пока он возился с покрывалом на палубе. Но он все-таки заметил. Бросил покрывало, спрыгнул на причал и подскочил так проворно, что она и туфли не успела надеть.

– Ульяна! – Сэм нахмурился, рассматривая ее. – Ужин в городе отменяется.

– Прости, что испортила нам вечер. Я похожа на оживший томат?

– Скорее на клубнику. Не испортила, мы просто перенесем его домой. Если, конечно, ты не против.

Еще бы она была против! По пути пришлось покупать лекарство от аллергии и крем. Ульяна проглотила таблетку и устроилась прямо поверх покрывала, которое приятно холодило кожу. Она лежала на кровати, а он осторожно мазал руки, плечи, спину и даже ноги – они тоже слегка поджарились. В кои-то веки, когда Сэм касался самых разных частей ее тела, хотелось не продолжения, а чтобы он прекратил, но если не сделать этого сейчас, дальше будет только хуже. К тому же он трогательно морщился, когда она кусала губы. Когда лечебная пытка закончилась, она пообещала ему, что полежит минут двадцать и будет как новенькая, а потом закрыла глаза. И проснулась, когда тени уже расползлись по углам, а по комнате расплескалось багряное марево заката.

Приятная комната, уютная. Кровать, тумбочки, шкаф и комод – все светлое, винтажное, изящное. На стенах интересные панно, то с морскими видами, то с цветами. В изножье кровати небольшой коврик, под столиком у окна корзина с книгами. Не безликий холодный коттедж для очередного гостя, настоящий дом.

Ульяна потянулась и поднялась. Дотронулась до плеча – по-прежнему пекло, но не так, как несколько часов назад. Даже коротенький голубой халат, который она откопала в недрах чемодана, не казался сущим наказанием.

Сэм хозяйничал на кухне, а увидев ее, улыбнулся. На столе, поверх белой узорчатой скатерти, уже стояли небольшие салатницы с чем-то на вид очень вкусным, и Ульяна не удержалась, опустилась на стул, поерзала и подтянула тарелку к себе. Есть хотелось зверски. Учитывая, что завтрак в самолете был давно, а обеду она предпочла плотские утехи, организм настойчиво требовал поправить положение чем-то солидным и желательно мясным.

– Хотел спросить, как первые впечатления от Мальты, но, судя по тому, как ты морщилась, пока все сложно.

– На самом деле я в восторге, – Ульяна подперла голову рукой и посмотрела на него, – правда.

То, что голова кружится и знобит немного, – ерунда. Главное, что он рядом. В одежде Сэм выглядел не менее привлекательным, чем без нее. Кажется, она только что начала понимать смысл фразы: «Не могу на тебя наглядеться».

Чтобы не пялиться так откровенно, Ульяна принялась разглядывать небольшие и невесомые на вид резные шкафчики с посудой, сувенирные тарелки. Все светлое, красивое и такое… домашнее, что ли.

– Я рад. Узнаешь ее получше – и уже не сможешь забыть. – Сэм помешал соус и выключил плиту. – А на ужин у нас мальтийские спагетти.

Ульяна понятия не имела, чем отличаются мальтийские спагетти от итальянских или русских макарон, но запах от сковороды шел потрясающий: бекон, томаты и специи. В салатницах были смешаны сыр, орехи и груша, рядом стояли соусница с пряной заливкой, бутылка вина и два бокала.