Марина Эльденберт - Осколки времени [litres]

– Обычно в это время все уже разбегаются. – Сильвен отлично говорил по-русски. Она помнила их первую встречу, тепло и уверенность, исходящие от него, но перед ней был измененный, и это приводило в ужас. – Что ты здесь делаешь? В одиночестве.

– Я… – В горле пересохло.

– Заблудилась? – подсказал Сильвен. Сел рядом с ней на скамью и обвел взглядом сад. – Это место исцеляет. Так что случилось?

Мягкость его голоса никак не вязалась с образом кровожадного монстра из страшилок.

– Я кое-что узнала. – Близость Сильвена помогла справиться с нахлынувшим кошмаром, умиротворяла и успокаивала. – Сэм – измененный. И вы тоже.

– Давно он тебе рассказал?

Ульяна ненадолго замолчала, понимая, что не сможет соврать.

– Нет. Я сама догадалась. То есть сделала выводы. Почитала кое-что и все поняла.

Она опустила глаза и принялась рассматривать свои туфли: светлые сабо на высокой платформе.

– Это все меняет, правда? Одно дело – любить прекрасного принца, совсем другое – чудовище из страшных сказок.

Издевался Сильвен или нет, голос его по-прежнему оставался спокойным. А она вдруг поняла, что никогда не представляла Сэма чудовищем. Все его тайны не имели никакого отношения к ее чувствам, ведь он для нее самый родной и близкий. Нежность в темных глазах всякий раз отзывалась счастьем, которое словами не выразить, рядом с ним хотелось засыпать и просыпаться всю оставшуюся жизнь. Так какая разница, что сокрыто в его веках?

– Нет, – сказала она, – для меня не меняет.

– Тогда почему ты сидишь здесь? – усмехнулся лекарь. – Почему не поговоришь с ним?

– Потому что боюсь его потерять. Боюсь, что лезу не в свое дело. Как вам удалось выжить? Как это вообще можно вынести?

Говорить об этом с Сильвеном было легко, она не боялась случайно ранить его. Не боялась прочесть в глазах неприязнь, не боялась, что он развернется и уйдет, оставив ее наедине с вопросами и сомнениями.

– Потерять можно, только если одного заберет смерть. – Во взгляде Сильвена мелькнула тоска, которая тут же сменилась привычной отчужденностью. О ком он говорил? Ульяна с трудом подавила порыв обнять лекаря: вряд ли тот пришел бы в восторг от такого жеста.

– Долгая жизнь летит быстрее, чем кажется, иногда месяц дороже сотни лет. – Сильвен прищурился на заходящее солнце и продолжил: – Как мы выжили? С помощью Дариана.

Необычное имя. Кто он такой? Сэм никогда о нем не говорил.

– Дариан?

Сильвен изогнул бровь:

– Если ты не знаешь, кто такой Дариан, ты не знаешь Шеппарда.

Раньше их часто принимали за сводных братьев: Дариан был таким же высоким и смуглым, с темными густыми волосами, от него веяло уверенностью и силой. Разве что глаза Древнего были синими, а черты лица более экзотичными, напоминавшими о его южном происхождении. Раньше он многое мог рассказать о прошлом – настолько далеком, что страшно даже представить, и о настоящем – если требовалось напутствие. Теперь же больше слушал, чем говорил, часто терял нить разговора. Видеть его таким было больно, но еще больнее – знать, что каждая встреча может стать последней. В последние дни Древний редко выходил из комнаты, когда же такое все-таки случалось, Сильвен сразу звонил Сэму, и тот спешил в Центр.

Сегодня Дариан напоминал застывшее изваяние. Неподвижно сидел на кованой скамье, стоящей в тени: то ли наблюдал за разноцветными рыбами в фонтане, то ли блуждал в своих мыслях. Сэм подошел ближе и сел рядом, а Древний вздрогнул, словно очнулся от транса.

– Мне очень нужен ваш совет.

Лекарь запретил говорить о делах, но Сэм не знал, с кем еще поделиться сомнениями.

– Что тебя беспокоит?

Даже его голос звучал устало, не говоря уже о глубоких морщинах, что залегли на лбу и вокруг глаз. В древности он был сильнейшим алхимиком, стал первым человеком, который победил в симбиозе с иномирной сущностью и повернул силу Разлома себе во благо. Благодаря паразиту и энергиям, пробивающимся в наш мир из пространственного разрыва, Дариан прожил тысячи лет, дожидаясь дня, когда Разлом будет ослаблен настолько, что появится возможность его закрыть и возродить планету ото сна. Все произошло три года назад. Современные люди, которые были глухи к энергиям, даже ничего не почувствовали, а Древнему это стоило жизни – теперь он медленно угасал.

– Идеалы Ордена просочились в Новую Полицию. Они продолжают воевать с измененными, хотя наше время уже истекло.

Чтобы не потеряться в предстоящей ему вечности, Дариан создал существ гораздо сильнее и выносливее людей, почти бессмертных. Секрет долгой жизни был основан на частице созданий из другого мира и алхимических экспериментах. Поначалу опыты были провальными: кто-то превращался в безумного монстра, жаждущего крови, кто-то умирал сразу. Лишь спустя несколько тысяч лет появилась первая измененная, от которой произошла вся их раса.

Они жили рядом с людьми на протяжении веков: сильные, неуязвимые, способные управлять разумом человека и более слабых сородичей. Сила и власть, которой они обладали, сводила их с ума. Кто-то относился к людям как к пище, кто-то объявлял себя полубогом и собирал вокруг идолопоклонников. Такие чаще всего долго не жили, но если с молодыми измененными справлялся Орден, с зарвавшимися возрастными разбираться приходилось тем, кого Дариан выбирал лично, чтобы не позволить миру соскользнуть в кровавую пропасть межрасовой бойни. И Сэм был одним из них.

– Ты привык все контролировать, Сэмюэль.

– Знаю. Но не представляю, что мне делать дальше.

– Отпусти. Позволь людям решать самостоятельно. Время пришло.

Все твердили об этом. Отпустить, перестать цепляться за прошлое. Попрощаться с Дарианом, хотя именно он отвел от края, с которого Сэм готов был сорваться. Когда-то встреча с ним позволила начать все сначала, но сейчас близость смерти наставника сводила с ума. Отпустить работу, которая была смыслом его жизни. Сэм бросил все свое время и силы на создание Новой Полиции, проработку связей, но теперь отлаженный механизм не требовал вмешательства. Главы филиалов и сотрудники справлялись и без него, инспекцией открывающихся по миру отделений и развитием судебной системы занимались люди и пробужденные.

В Новом мире ему не было места. Старого больше не существует.

– Я хотел, чтобы вы мной гордились. Хотел доказать, что достоин быть вашим преемником.

– Доказательства нужны только нам самим, Сэмюэль. Я горжусь каждым, кто был рядом со мной все эти годы. Все, что есть сейчас, – Дариан пристально посмотрел на него, – существует только благодаря вам. Тебе, Клотильде, Сильвену и другим, чьи имена я буду помнить до последнего вздоха. – Он улыбнулся и добавил: – Разумеется, если память не подведет. Сам понимаешь, в моем возрасте ни в чем нельзя быть уверенным.