Анастасия Баталова - Чтобы желания сбывались

— Вот это да! Ты видел, жирный, как я их? Аж перья посыпались, так засуетились! — хорохорился Эрн, взвешивая на тоненькой полудетской руке очередной снаряд.

Леденцовое солнце уже немного припекало, и мальчишки сидели в одних футболках, расстелив свои куртки на оживающем газоне.

Томми был беленький, полноватый мальчонка с гнусавым голоском и вечными соплями. Низко на носу у него висели маленькие круглые очки. Он тоже подбирал гальку пухлой ручонкой, похожей на наполненную водой латексную перчатку, и пытался швырять в пруд. Разумеется, у него не выходило и в половину так изящно да метко, как у Эрна. Томми был стеснителен и нелеп, никто с ним не дружил. Потому-то он так доверчиво и беззаветно привязался к Эрну, который пожелал с ним общаться: пусть даже их дружба напоминала отношения между рабом и господином, Томми решил для себя, что это всё же лучше, чем одиночество. Он бросил, подражая приятелю, камень в воду, но тот упал сначала на каменный бортик пруда, а потом, отскочив от него, в воду на приличном расстоянии от уток.

Эрн залился весёлым смехом.

— Ну, сало, ты и снайпер! Учись!

Он подобрал камушек, и плавным летящим движением размахнувшись, угодил своим снарядом прямо между уткой и селезнем, которые важно проплывали мимо. Птицы оскорблённо загоготали, снялись и улетели.

Удивительная природная грация была в Эрне: она сквозила в каждом движении, читалась в изгибе юной стройной спины под просторным парусом зеленовато-голубой футболки, в длинных руках с острыми локтями, в подростково-угловатых коленках под потёртой тканью джинс… Даже пакости этот мальчишка умудрялся проделывать так привлекательно, что их хотелось повторить.

Томми безуспешно пытался достать птиц камнями до тех пор, пока какая-то пожила дама, гулявшая по аллее, не решилась прекратить безобразие:

— Пошли прочь, бездельники! Оставьте уток в покое! А не то я пущу в ход палку! — она угрожающе погрозила в воздухе своей тростью.

Эрн легко, словно вспархивающая птица, вскочил и, подхватив куртку, бросился наутёк. На бегу он показал пожилой даме язык и прокричал:

— Если догоните!

Он уносился прочь красивыми широкими скачками, едва касаясь земли узкими ступнями в пыльных тряпочных кедах, а за ним, неуклюже семеня и трясясь всем своим большим телом, с шумным пыхтением поспевал Томми.

Добежав до конца аллеи, Эрн остановился. На щеках у него от быстрого бега проступил румянец, нежно-розовый, точно рассветное небо, волосы растрепались. Быстрым движением убрав чёлку с высокого лба, он плюхнулся на недавно покрашенную вызывающе белую парковую скамью.

— Передохни, жирный… — снисходительно пригласил Эрн приятеля, похлопав ладонью по свободному месту рядом с собой.

Томми прибежал только что и стоял чуть поодаль, мучимый одышкой, потный, малиновый и обиженный на мироздание за те ужасно несправедливые законы, по которым одни рождаются хорошенькими и ловкими, а другие толстыми и сопливыми.

Эрн сидел, развалившись, положив щиколотку правой ноги на левое колено и рылся в нагрудном кармане своей небрежно брошенной на плечи джинсовой куртки. Добыв оттуда какую-то мелочь, он вручил её Томми.

— Слышь, сгоняй мне за колой.

Томми послушно принял у него мелочь, но, рассмотрев её на ладони, нерешительно изрек:

— Ээ… Этого не хватит…

— Ничего, из своих добавишь. Когда придёшь, я кое-что тебе расскажу, — загадочно пообещал Эрн.

Томми был наивен и обожал секреты. Его всегда томило, кто в кого в классе влюблён, кто с кем подрался из-за коллекционных фишек и кто что и про кого говорит за глаза. А Эрн этим активно пользовался. Он знал, что для простодушного толстого Томми фраза «я кое-что тебе расскажу» — самый заманчивый посул, и пускал её в ход всякий раз, когда ему что-нибудь было нужно. Потом он обычно отделывался тем, что придумывал какую-нибудь пустяковую историю или пересказывал газетный анекдот, приплетая в его сюжет в качестве действующих лиц реальных общих знакомых.

Томми вернулся с банкой колы. Эрн привычно дёрнул алюминиевый ключик, газированный напиток зашипел, и несколько сладких капель брызнуло на длинные белые пальчики. Эрн облизал их.

Томми смотрел на него с завистью. Родители никогда не покупали ему колу, потому что он был толстый, и у него была аллергия.

— Ты обещал мне что-то рассказать, — кротко напомнил Томми.

Опрокинувшись на спинку скамьи, Эрн задумчиво закатил глаза и приготовился сочинять.

Но внезапно в кармане у Томми зазвонил телефон. Мама звала его есть диетический ужин и делать уроки. Что тут поделаешь?.. Пришлось расстаться с робкой надеждой узнать секрет и хоть немножечко глотнуть колы.

— Ну, бывай, толстый, — почти ласково простился с ним приятель, лениво щурясь от солнца.

Томми обречённо поплёлся домой. Мама налила ему тарелку прозрачного куриного супа с лапшой и морковью, которым приходилось давиться изо дня в день и как обычно спросила:

— Как прошёл день, сынок?

— Хорошо, — ответил Томми, печально откусывая от тугого квадратного куска безглютенового хлеба.

— Ты опять шатался с Эрном где придётся?

Томми кивнул, он никогда не врал родителям.

— Я уже устала тебе повторять… — наставительно сказала мама, — …ни к чему хорошему это не приведёт. Ваша классная руководительница считает, что общение с ним вредит тебе, оно сказывается на твоём воспитании и успеваемости. Ведь это Эрн подбивает тебя шалить в школе? Он ленив, распущен, у него нет никаких нормальных интересов, и выйдет из него разве что дворник или… альфонс… Ты туда же собрался? У тебя в отличие от него… — мама осеклась, порывисто схватила лежащую на столе ложку и принялась мешать в кастрюле пресные диетические овощи.

— Нет данных? — жалобно спросил Томми. Он с детства запомнил эту обидную фразу. Так отвечали ему, когда он хотел стать сначала танцовщиком балета, потом певцом, лётчиком, крутым хакером…

— Для этого не нужны данные… — глядя в сторону, проворчала мама, досадуя на себя за то, что чуть было не ляпнула ребёнку злую глупость, — это просто стыдно.

Эрн ездил на роликах туда-обратно, лизал эскимо и поджидал Томми. Они всегда встречались на парковке возле огромного продовольственного гипермаркета «ЕстьВсё».

— Чёрт! — воскликнул Эрн, когда внушительный белоснежный кусок мороженого отвалился и, упав на гладкий тёплый асфальт, тут же растёкся на солнце в белую лужицу.

Сзади послышался стук роликовых коньков и знакомое сопение.

— Привет, толстый.

Томми подъезжал, неуклюже махая в воздухе руками для равновесия, похожий во всём снаряжении на киборга из фантастических боевиков. Мама не разрешала ему кататься на роликах без шлема, наколенников и налокотников. Эрн же никогда не надевал неудобную защиту, стесняющую движения, и катался свободно, будто парил над тротуаром, раскинув тонкие руки и легко сгибая ничем не защищенные от синяков коленки. За ним медленно ехал космический робот Томми.