Лана Волкова - Неласковый отбор для Золушки

Элган шагнул ко мне. Схватил за плечи, жесткие пальцы впились в мою кожу.

— Запомни. Кто бы что ни говорил тебе — я не собираюсь тебя убивать!

— О да! Федайру тоже не собирались? Я не верю ни одному вашему слову. Ваши поступки говорят за вас.

— Что она говорила тебе? Кто она такая? Зачем ей понадобилось похищать тебя?

— Понятия не имею! — выпалила язвительно. — Вы вломились прежде, чем она успела рассказать о себе хоть что-то!

Он стиснул меня еще крепче. Я испугалась, что в порыве гнева он сейчас саданет меня головой об стену. Но взгляд Элгана из яростно-обжигающего вдруг стал ледяным. Меня будто пронзило сосулькой. Я почувствовала, как под темечком похолодело. Что он делает со мной?

В следующие несколько секунд у меня в сознании будто прокрутилась кинопленка в ускоренном режиме. Все разговоры с Федайрой от начала до конца. Когда «кино» закончилось, я почувствовала нестерпимую слабость. Будто на мне поле пропахали железным плугом в оба конца.

Пошатнулась и чуть не рухнула на пол. Элган мгновенно подхватил меня. И прижал к себе куда крепче, чем просто для моего равновесия. На миг я вновь ощутила себя не обреченной пленницей, а женщиной в объятиях сильного, могущественного мужчины, желающего защитить ее от всех напастей любой ценой.

Дура-баба. После всего, что Федайра раскрыла мне о нем, по-прежнему видеть заботу и защиту там, где была только смерть. И расчет.

Да, Элган заботился обо мне по-своему. Как фермер заботится о курах и поросятах, прежде чем зарезать и продать их тушки. Только женщина-идиотка может видеть мужчину в убийце.

Дернулась и оттолкнула его.

— Не трогайте меня!

Его губы скривились. Но он позволил отстраниться, хоть из объятий не выпустил.

— Тогда сядь. Ты слишком слаба после магического считывания, чтобы держаться на ногах. Вот сюда.

Он подвел меня к большой куче тряпья на полу. Ногой подтащил к себе и развернул одеяло, усадил меня на него. Кивнул на оставшуюся кучу:

— Твоя компаньонка с сегодняшнего дня.

Очешуеть как остроумно. Стендап [13] Комедийное искусство, в котором комик выступает перед живой аудиторией, обычно говоря напрямую со зрителями. по нему плачет. Каменная пещера тебе нынче хоромы, куча ветоши — компаньонка. А питаться, наверно, солнечной праной. А потом ждет тебя счастье на алтаре.

Элган продолжал как ни в чем не бывало:

— Сейчас она спит. Я укрепил ее сон магией, чтобы наши голоса не разбудили ее.

— Вы о чем вообще? Издеваетесь надо мной или просто у вас галлюцинации? Куча тряпок спит?

Он недоумевающе посмотрел на меня, а потом расхохотался:

— Да нет же, приглядись получше!

Осмотрев ворох внимательнее, я разобрала очертания человеческого тела. Элган протянул руку и откинул край одного из одеял. Я вскрикнула и зажала рот рукой. Сразу же отпустила, вспомнив его слова «укрепил сон магией».

Передо мной лежала и мирно посапывала Рианна Вальдер. Это ее имел в виду Элган — компаньонка с сегодняшнего дня.

— Как она тут оказалась? Она должна быть во дворце, участвовать в отборе…

Тут я вспомнила рассказ Федайры, что девушка исчезла.

— Это вы ее… Но зачем?

Он усмехнулся:

— Твоя подружка хитра. Она не сказала тебе лишнего. На случай, если не удержит тебя под крылышком. Не стану говорить и я. Ни к чему тебе знать все мои секреты.

Слезы брызнули из глаз. Как циничен Элган. Как бессердечен. Так говорить о Федайре, которая уже мертва и ничем ему не помешает. А я сама… Зверушку пожалела, а о Федайре не подумала! Могла бы сообразить, что Элган ни за что не отстанет.

Маг вперился в меня пытливым взглядом.

— Оплакиваешь ее? Если бы на ее месте был я, ты бы радовалась?

— А вы как думаете? Если бы мой будущий убийца погиб, я бы не радовалась, что могу перевести, наконец, дыхание? Что никто не будет за мной охотиться?

Я и не поняла, как он оказался так близко. Только что стоял в паре шагов от меня — и вот уже сидит вплотную. Вновь схватил за плечи, с силой встряхнул.

— Ты не слышала, что я тебе сказал? Я не собираюсь тебя убивать! А если ты думаешь, что, кроме меня, за тобой некому охотиться… Эта ошибка может стать роковой, Юлия. Я и только я стою между тобой и твоими убийцами. Ты понятия не имеешь, что я уже сделал, чтобы укрыть тебя от них! Именно поэтому она, — он мотнул головой в сторону спящей Рианны, — здесь. Так что хватит называть меня убийцей. Настоящих убийц ты в глаза не видела.

Он выпустил меня и встал.

— Ты останешься здесь. Рианне Вальдер ничего не скажешь обо мне. Она не знает, кто выкрал ее с отбора и привез сюда. Говори, что тоже не знаешь. Чары твоей тангрийки на удивление стойки — с тебя до сих пор не сошла личина. В ней и останешься перед Рианной.

Только после его слов я посмотрела на свои руки и обнаружила, что они смуглые, как у Изаймы Грейн. А на грудь падают черные локоны.

— Скажешь, что я нанял тебя дуэньей вместо Федайры. Вас обеих похитили. Намекни, что это работа кого-то из родни соперниц. Расчищают себе место.

— С чего это я буду петь с вашей подачи? — фыркнула я. — Что помешает рассказать ей правду о себе и о вас?

Элган прищурился.

— Не догадываешься? Если ты по-прежнему не веришь мне и считаешь убийцей, подумай как следует. Что я сделаю с девчонкой, если она будет знать правду? Ты не хотела убивать даже илано. Вряд ли пожелаешь смерти Рианне.

Меня затрясло. Негодяй. Знал, куда надавить. Конечно, я не скажу ей ни слова.

Элган продолжал:

— Там в углу еда, теплая одежда и книги. Позавтракай и оденься тепло. Днем пещера прогревается, а ночью можно простудиться. Чуть позже я привезу… — Маг запнулся и поправился: — Пришлю Юграта. Он приготовил для Рианны любовные романы. А ты ведь у нас предпочитаешь мэтра Эонеска. Вот его и будешь читать.

Ухмыльнувшись, маг отошел от меня. Свистнул — и из отверстия в своде пещеры спустился илано. Элган запрыгнул в седло и проговорил:

— Будь благоразумна, Юлия. Не заставляй меня делать то, о чем мы оба можем пожалеть.

Ответа он не ждал. Илано поднялся в воздух и скрылся в проеме каменного свода.

Илано поднимался по каменному лабиринту, ведущему из пещеры наверх, в небо. Элган стискивал поводья, стараясь успокоить клокотавшую внутри ярость.

Убийцей называла его Юлия. Не желала слышать его заверений, что он не собирался ее убивать. Не тогда, когда узнал ближе. Если бы она представляла, сколько всего он проделал, чтобы укрыть ее от Верды. На что уже пошел и на что готов пойти.

Упрямая девчонка, как нарочно, выбирала слова острее, больнее. Чтобы ранить как можно сильнее, без промаха.

Называя убийцей, она винила его еще и в гибели проклятой тангрийки. Вот в чем Элган не раскаивался ни капли. Точнее, не раскаивался бы, если бы было, в чем каяться.