Мартин Аратои - Аржо. Новобранец [СИ]

Оседлал Раужо и выехал в город. Ашал застоялся, косил на меня лиловым глазом и все норовил покусать. Да друг, нам бы на простор с тобой.

Печальное зрелище представлял город. Еще не руины, но еще пара встрясок и тут камня на камне не останется. Купол, что ограждал Эхизтари смягчил удар. Городу же прикрыться было нечем. На улицах повсюду лежали трупы, к их незрячим глазам липли мухи. Серые лица, потерянные взгляды выживших, вой, стон, плач, мужчина с кровавым ошметком вместо левой кисти, здоровой рукой баюкает ребенка. И не понимает что она уже не жилец. Женщина, рыдая ищет своих, кто — то бьется у входа в дом, отбиваясь от грабителей. Куда стража смотрит? Зря я их хаял. Буквально через секунду из-за угла выскочил десяток стражников. Мигом оцепили улицу. Зазвучали уверенные команды. Второй десяток с ходу, прикончил пяток мародеров, и пса, что лакал кровь из набежавшей лужи. Подельники успели убежать, их никто не преследовал.

Успел заскочить на базу и отдать распоряжения. Гоблинам тренироваться и если выйдет шанс отрабатывать навык. Гномам строить и творить. По одному никому не ходить и дом оборонять. Орк с мальчишкой оказались в городе по делам. Надеюсь, с ними ничего не произошло. Дольше пришлось объяснять, почему я никого не могу взять с собой.

Быстро выехать из города у меня не получилось. Беженцы. Бредущие пешком, с холщовыми мешками за спиной, кто богаче — на телегах и каретах. Как назло и дождь заморосил. Ни угрозы, ни обещания монет, ни плетка не помогли протолкнуться. Никто не хотел быть погребенным заживо или оказаться в желудках у чудовищ. Гомон, плач детей, вой собак, еще долго сопровождали меня, пока я не свернул с тракта по дороге к Дхору.

Раужо злобно пофыркивал, пока я не позволил ему свободно охотиться, а сам взмыл ввысь. Как же я соскучился по этому чувству. Словно ветер и огонь бурлили во мне, даря наслаждение силой и мощью, буквально пьянея от восторга.

Дорога обошлась без приключений. Вид на город изменился. Торговых судов стало меньше, зато добавилось военных. Гавань была полна кораблей. Король стягивал войска, я плохо разбирался в местной геральдике, но некоторые стяги принадлежали союзникам. Насколько я мог разглядеть со своего места. Перед городом раскинулся полевой лагерь. Стихийный какой-то. Палатки, шалаши, военные патрули, отдельно обозы с провиантом и шлюхами. Ветер доносил запахи пота, вони, костров и прогорклой еды. Раздавались отрывистые команды командиров, гомон солдат, удары кузнецов. А куда они беженцев подевали? И как мне в этом безумии искать барона?

Я тронул пятками бока ашала и тот двинулся к ближайшему проходу между шатров. Двигался нарочито не спеша, чтоб не схлопотать арбалетный болт, промеж ребер. Насколько новая способность сильна или как быстро успею окаменеть, проверять не хотелось.

— А я значица, ей подол задираю и давай…

— А Брукс и говорит…

— Перед боем все равны, и не важно какого ты звания и каким ничтожеством был…

— Ты уже был у сотника?

— Да. Удивительно, но сотник у нас тот же.

— Ничего удивительного, у него же была лошадь.

Чем ближе я приближался тем отчетливее становились доносившиеся до меня фразы. И тем больше убеждался, что нам всем конец. Если у Химеролога много тварей вроде той, что нам попалась вовремя побега, то собранная здесь шваль с ними не справится. Именно так. Неорганизованность, грязь, пьяные потасовки за внимание шлюх. Разномастное вооружение и доспехи. Либо здесь собрано мясо на убой, и у короля есть еще лагеря, либо он думает здесь навести порядок.

За своими мыслями я непростительно расслабился и не заметил, как меня обступил десяток тяжелых пехотинцев. Первый был офицером в полном боевом облачении: кожаный доспех, тяжелая, до колен, кольчуга, стальные наголенники, шлем с кольчужной бармицей. Большой щит висел на спине, короткий меч сдвинут вперед. От простого солдата пехоты его отличали только красные нашивки на плаще и шлеме.

— Кто? Куда? Откуда? К кому? — осыпал меня вопросами офицер.

— К азору Хасроку. Эфр Аржо Чама, эхизтари.

— Арестовать шпиона!

Щиты сомкнулись вокруг, копья хищно нацелены и готовы вонзиться в податливое тело. Драться или сдасться? Что у них тут происходит? Незаметно под доспехами меняю структуру кожи. Лишняя защита не повредит. Рука легла на рукоять меча.

— Не дуркуй, парень! Ваши игры кончены, вашему князю крышка. С одной стороны диа Грабош, с другой король, — ощерился офицер, зло сплюнув.

Валить надо. И с этой мыслью взмываю ввысь. Прямо со спины черныша.

— Раужо на прорыв!

Ашал делает громадный прыжок, утробно рычит и мчится в сторону леса. Я за него спокоен, в этом лагере его не остановят.

— Ргул! Лучники! — истошно вопит лейтенант, — Митко бегом к магам!

Лишь пара стрел бьет в крылья, выбив каменную крошку. Огрызаюсь выстрелами в ответ. Хаскра вам в гузно! А не ргула в небе подбить. Набираю высоту, рядом пролетает копье пущенное скорпионом, еще пара взмахов и я вне досягаемости для обычных стрел, а от больших снарядов смогу увернуться.

Делаю круг над городом, чтоб прикинуть численность войск. Размен не в пользу нашего князя. Он и против химер бы с трудом выстоял, а против двух таких противников не устоит точно. К гадалке не ходи. С другой стороны Дхора ровными рядами стояли палатки регулярных войск, магических орденов. Войска марширует и вливаются в лагерь. Кони ступают шагом, пехота волочит по жаре ноги, солдаты тащат не только щиты и копья, но и котелки, одеяла, запасные сапоги и лопаты. Миски и тряпки. За ними тянется вонь и рои мух.

Прикинув какими войсками располагает король Иранга, ретируюсь. Надо предупредить своих, да и маги врага могут создать проблему. Не хочется получить разряд молнии или воздушным кулаком в полете.

Догоняю Раужо, снижаюсь, свистом даю понять, что я рядом и отдаю команду следовать за мной.

Чем ближе к родным местам, тем гуще толпа навстречу. Я пересаживаюсь на ашала и дальше двигаюсь верхом. Раужо рычит и порыкивает расталкивая людей и нелюдей широкой грудью. С остатками скарба в корзинах, тысячи полунагих нищих бегут, куда глаза глядят. Как можно дальше от захватчиков, князя, командиров. В глазах безумие и боль утрат. Толпа искалеченных, избитых людей, прикладывающих к лицам быстро краснеющие тряпки. Все идут с опущенными головами, даже младенцы и те не плачут. Слышны лишь кашель и шорох тысяч подошв.

Кое-как удалось растормошить одного мужичка, что вел под уздцы полудохлую клячу, с девчушкой лет одиннадцати в седле.

— Эй, дед, что случилось?

— Химеры у города, штурм был, — и увлекаемый потоком идет дальше.

Глупцы, там их никто не ждет. Попадут в кабалу. Но и выбора нет. У них уже нет дома, мастерских, стад и полей. Только котелок, миска или фигурка со стола. Наивные они бегут в ловушку, тая надежду, что раз им позволили сбежать, то они будут в безопасности.