Снежана Альшанская - Полюбить бездушного [СИ]

Все это ранит мое сердце, хочется заплакать, но сил нет. Закрываю глаза и комната начинает кружиться, из-за чего кажется, что корабль снова попал в шторм.

Постепенно она исчезает. Как и весь корабль. Пропадают звуки. На все становится плевать.

Я во сне.

Стою посреди цветочной поляны. Рядом мягко кивают ели, роняют красные листья клены. Мимо пробегает заяц. По небу плывут редкие пушистые облачка.

— Ты мне должна, — слышу чей-то голос, поворачиваюсь, и вижу духа.

Полупрозрачная человеческая фигура сидит на пне посреди поляны. Подпирает рукой голову и смотрит на меня. У призрака нет глаз, но ощущаю на себе его взгляд.

— Помнишь, я помог тебе увидеть, кто принес на корабль змею? — говорит дух. — За тобой должок.

Чего тебе нужно? — спрашиваю я, понимая, что он не отцепится.

Если не выполню обещанное, он будет постоянно являться ко мне, создавать неприятности. Начнется полоса невезения. То я заболею, то зацеплюсь и упаду, то потеряю деньги или еще что-то. Убить он не убьет, трупы долгов не возвращают, но помучить может.

— Шкатулка, которую вы нашли, капитан отдал Айсену фон Манлингеру. Для исследований. Укради её и выброси за борт.

— Зачем это нужно? Что в ней находится?

— Верни свой долг, — говорит дух и исчезает.

Уснуть не могу, хоть очень устала.

Чувствую, как корабль касается моря, как его подбрасывает на волнах. Слышу, как кто-то громко говорит на палубе. Мысли мешаются.

Зачем духу понадобилась эта шкатулка? Почему мне нужно выбросить её за борт? Что в ней, в конце-то концов?

В итоге не выдерживаю, поднимаюсь, иду к каюте фон Манлингера и стучусь в дверь. Он открывает почти сразу же. Снова опрятно одетый, причесанный, в застегнутом на все пуговицы костюме.

— Добрый вечер, мисс Анесьенна, — приветствует он, склоняя голову. — Хорошо, что вы зашли. Чевинфорд просил меня разобраться со шкатулкой, а без помощи мага тут, кажется, не обойтись.

Шкатулка стоит на столе в его каюте. Рядом с ней несколько пузырьков, щипцы, какой-то аппарат с множеством линз.

— Проходите, — говорит он, уступая мне путь.

Если дух просит выбросить эту шкатулку, значит, она очень важна. Что это вообще за призрак? Он похож на дух недавно погибшего человека, но множество подобных сущностей может менять свой облик. Была бы здесь энциклопедия призраков…

Я вхожу в каюту, замечая, что шкатулка излучает едва заметное голубое свечение. Не замечала его раньше.

— Это похоже на так называемую «коробку Амирия», — говорит фон Манлингер.

— Амирия?

— Да, в академии ведь не изучают неразрешенных видов магии, — фон Манлингер искривляется. — Когда-то жил маг Тени по имени Амирий. Он придумал способ прятать информацию так, чтоб она не попала в другие руки. Такие вот шкатулки, которые может открыть или тот, кто положил туда предмет, или тот, кому она адресована. Верхняя крышка слегка зеркальна. Если приглядеться — в ней можно заметить собственное отражение. И откроется она только тому, чье отражение соответствует нужному.

— То есть можно использовать иллюзии…

— Нет, нельзя, — отвечает ученый. — Присмотритесь.

Он пододвигает к шкатулке стоящий неподалеку подсвечник, и я замечаю его отражение в крышке. Его звериное отражение. Зубы скалятся, Глаз горит, на морде виднеется густая шерсть.

— Так это не работает, — говорит он, отодвигая подсвечник. — Эта крышка всегда видит мир таким, какой он есть. Может вы, как маг, сможете как-то взломать или обмануть механизм?

— То есть её может открыть только Архиепископ, — говорю я про себя. — А если поискать похожего на него человека? Или родственника? Даже если их нет в живых, всегда остается некромантия.

Что я такое говорю? Я проведу ритуал некромантии? Да никогда!

Тут же чувствую, как дух наблюдает за мной и будто насмехается. Ждет, когда я отдам ему долг…

Но ведь он не просил выбрасывать содержимое. Он говорил о шкатулке. И если открыть её, забрать то, что в ней находится, а саму шкатулку отправить за борт — договор с духом будет считаться исполненным. Сдаваться я не собираюсь. Тем более какому-то призраку.

Правда, больше призрака, меня беспокоили слова Налькара о том, что мне что-то внушили. Не знаю что и почему, но неспроста я могу ранить Чевинфорда. Почему тогда до сих пор я не сошла с ума и не бросилась на него?

Наверняка кто-то на корабле знает это. Потому меня попытались убить. И может, он все еще тут? Заплатил одному из матросов, чтобы тот сдался вместо него, а сам спокойно ходит рядом и ищет способы чтобы напасть?

Вдруг он один из так называемых «чародеев часа», чья сила появляется только в определенное время суток или месяца, а потом исчезает, и магию в нем не разглядеть?

— Еще вопрос — если Архиепископ оставил шкашулку на этом острове, то зачем? — вслух думает фон Манлингер. — Для кого? Или он спрятал что-то важное для себя? Но зачем тогда это прятать на острове-яйце и не забрать перед вылуплением? Конечно, он не знал, что яйцо потревожат инквизиторы и гигаморф появится на свет раньше положенного, но в это время Его Святейшество должен присутствовать на восьмом магическом соборе в Дурмсенге.

— Там был портал куда-то в другое место, — говорю я. — Может, есть и другие, сквозь которые можно туда попасть? Знать бы, что это за место.

— Опиши его, — говорит фон Манлингер.

— Горы, много снега, похожий на захоронение алтарь, статуя Безымянного Бога. Если бы я не знала, что тело Безымянного Бога рассыпалось в прах, решила бы, что это его могила.

— Может, это не могила самого Безымянного Бога, но могила его имени, — предполагает фон Манлингер. — Судя по некоторым записям, легендам и слухам, когда Безымянный бог отрекся от имени, его похоронили. Архиепископы тоже отрекаются от имени, но не хоронят, а сжигают его.

— Это обычный показной ритуал для публики, — отмахиваюсь я. — В нем нет ничего магического. Традиция и ничего более.

— Сейчас так и есть, — отвечает фон Манлингер. — Но есть записи, согласно которым отказавшись от имени становишься ближе к некоторым иногда запретным магическим практикам. Ты же чародейка и не знаешь, что имя — это магическая метка.

— Это я знаю. Имена часто используются во всяческих проклятиях, — отвечаю я, переводя взгляд на шкатулку.

Её крышка поблескивает в полумрачной комнате. Отчетливо чувствуется, что она наполнена волшебством. На острове я этого не ощущала. Но там множество помех. А вот здесь…

Не ясно только, сама шкатулка излучает магию, или её содержимое.

Надо бы провести с ней несколько экспериментов, попробовать реакцию на алхимические субстанции…

— Выбросить её за борт, — тихо шепчет дух.

Сдаваться ему я пока что не намерена. Впрочем, я сама заключила с ним сделку и сама же виновата во всем.