Ольга Белова - 8848

С Анной Тимофеевной их познакомили. Не думал, не гадал, не успела сестра вывезти последние вещи покойницы Марьи, а тут нарисовалась новая пассия, да какая женщина! Локоток с ямочкой, не идет, а плывет, присядет на тыкву, ручками всплеснет, всё в ней ходуном так и ходит, так и волнуется!

Мужчина перекинул длинную прядь слева направо и аккуратно распределил по всей сияющей ровным блеском поверхности, свет над головой несколько рассеялся. Пустяки его не волновали, лысина сейчас сплошь и рядом, никого ею не удивишь, он же для своих семидесяти выглядел еще каким молодцом. Подкорректировав прическу, мужчина въедливо оглядел костюм, кого-то он себе напоминал, но вот кого? Убей, не помнил.

Голова слегка дернулась, складка легла на чело, но Николай Иванович тут же себя успокоил. Подергивание головы — дефект скорее эстетический, недавно его всего просвечивали, серьезных неполадок не обнаружили, все органы функционируют, как часы, сосуды в норме, да и ему ли на скворечник жаловаться? Кроссворды досе без всяких справочников разгадывает, судоку как орешки щелкает. Что же касается болячек, так по мелочи сейчас у кого хочешь букет наберется, среди молодых и то здоровых нет!

Повернувшись боком, мужчина подобрал живот, какое бы позитивное впечатление ни произвел костюм, в глубине души Николай Иванович понимал, что уже не тот… однако так же хорошо он понимал, что женщина рядом с ним должна быть соответствующая.

Долгие годы идеалом для него была Валентина Толкунова. Русская красавица. А как пела… А какая коса… Второй такой, конечно, не сыскать… Мужчина отдавал себе в этом отчет и даже готов был пойти на некоторые уступки. Роскошной толкуновской косы у его новой знакомой не было, на голове Анна Тимофеевна таскала такого же барана, как и его покойница Марья, но зато какая грация, какие манеры…

Но, что бы там ни говорили, одних внешних данных для совместного проживания недостаточно, тут нужно что-то большее… Николай Иванович всегда уважал немцев, сумевших дать краткое и тем не менее ёмкое определение достоинств женщины.

Киндер. Китчен. Кирхен.

Женщина должна быть матерью. Хозяйкой. И не какой-нибудь там шалопутной.

Из трех составляющих Николай Иванович придавал, пожалуй, особое значение кухне. Снегурочку в его возрасте уже не сострогать, а вот хозяйка в дом нужна до зарезу. Половник без всякого уведомления выпал из рук покойницы Марьи, минувшим летом на даче делов наделала смородина, да и сам он вот уже полгода как был без надзору, жил хуже собаки, да что там говорить, опустился до того, что за счастье считал бульон из пахучих кубиков.

В свою очередь и ему было что предложить новой хозяйке. Квартира в тихом районе, ни одной трубы из окна не видать. Летом можно прокатиться на дачу. Сто пятьдесят км от города, воздух, как хрусталь, машина на ходу, чуть что — ТР-ТР-ТР — и Анна Тимофеевна едет на дачу, подышала воздухом и — ТР-ТР-ТР — возвращаются обратно. Имущество, может, и не бог весть какое, но, опять же, абы кому вручать его не хотелось бы.

Не успели их познакомить, Анна Тимофеевна уже три раза позвонила. Вот и сегодня — дзынь-дзынь-дзынь — набрала ему с самого ранья, эдакая курочка, бурю какую-то выдумала, дескать, как ваше самочувствие? Вискѝ не сжимает ли обручем?

Выгнув грудь колесом и шаркая тапками, мужчина прошелся по комнате:

— Нет сегодня никаких бурь! Дважды все газеты просмотрел! Еще б солнечное затмение приплела, — хихикнул Николай Иванович. — И надо ж какая цыпочка! Сама себя везет к нему давление мерить. Вот тебе и разница в двадцать лет!

Из глаза неожиданно потекла слеза, проморгавшись, Николай Иванович глянул на только что выдранный из носа волос и поспешил в ванную прореживать бурьян. К приходу гостьи все должно быть безупречно. Почикав волосы, Николай Иванович задумался о том, в чем ему лучше встречать гостью. В домашнем — вроде как неприлично, хотя и вполне естественно, он же больной, в костюме — не к месту, хотя и очень импозантно.

Решение пришло само собой. Анна Тимофеевна позвонит в дверь, он встанет с постели, как будто больной, впустит гостью в дом и тут же попросит позволения удалиться, в соседней комнате переоденется и явится пред ясные очи в лучшем виде. В проекте выходило все замечательно.

Николай Иванович шаркающими шажками пошел поскорее в свою комнату, по-быстренькому разобрал с утра еще прибранную кровать, постарался предать ей хоть и не прибранный, но все же живописный вид. Проходя мимо зеркала, мужчина краем глаза поймал свое отражение.

Строгость, но в то же время лоск. Стильные полоски. Чикаго 30-х годов. Ни дать ни взять Аль Капоне! Николай Иванович треснул себя по лбу. Ну наконец-то! Вспомнил!

Вылезая из костюма, мужчина в трюмо опять поймал свой силуэт. Нательный гарнитур доходил почти до самых колен, Марья всегда заботилась о тепле, никто стараний её не умалял, но сейчас нужно было несколько иное. Как озарение, на ум пришла пижама. Надеванная только единожды, в больницу, а после того лет пять пролежавшая затворницей в заточении шкафа. Мужчина изрядно повошкался, прежде чем ночной костюм увидел свет божий.

Да, именно так все и произойдет. Сначала он выйдет в пижамном костюме, а потом галантно извинится, и появится Аль Капоне.

«Костюм лучше было бы перевесить в другую комнату, — на ходу соображал мужчина, — чтобы за ним было куда идти». Женщине нужно сразу дать понять, что у него не одна и даже не две комнаты, как у кого-нибудь дырявого пельменя, что и он за свою жизнь кое-что нажил!

Время в приготовлениях пролетело незаметно, звонок в дверь весело задребезжал, мужчина заметался по комнате, но взял себя в руки и степенно пошел открывать.

Анна Тимофеевна, красивая, курчавая, вплыла в квартиру. Борта у нее были такие, что Николаю Ивановичу пришлось не без удовольствия посторониться.

— Ложитесь, ложитесь, — проговорила она бархатным грудным контральто, осмотрелась и поставила сумку на как будто бы специально приготовленный для нее пуфик.

Николай Иванович засуетился вокруг окружности.

— Где у вас ванна? — пышно вздохнула гостья.

Пока Анна Тимофеевна мыла руки, Николай Иванович успел нырнуть под одеяло и терпеливо ждал ее появления. Завершив гигиенические процедуры, гостья покинула санузел и поплыла по коридору в сторону хозяйской опочивальни, нечаянно заглядывая в каждую попавшуюся дверь.

Наконец появилась на пороге спальни, Николай Иванович не успел заметить, когда гостья успела надеть собственные тапочки. Предусмотрительная, хозяйственная.

Николай Иванович как-то сам собой, автоматически принял вид умирающего. Приятно, когда за тобой ухаживают, тем более когда это делает женщина молодая и симпатичная.