Ольга Белова - 8848

Со скоростью 55 м/сек по экрану чиркнуло слово «КОНЕЦ» (по данным исторических хроник именно такой скорости достигал ветер на вершине Эвереста во времена его существования).

Посвящается всем погибшим и добравшимся альпинистам, мужественным шерпам, Джорджу Эвересту, который, по некоторым сведениям, вовсе не хотел, чтобы Пику XV было присвоено его имя, и нашему дому планете Земля.

Наталья Леопольдовна вот уже битый час рыскала по офису, ругая себя на чем свет стоит. Часы на бледной стене офиса проблымкали ровно шесть нуль-нуль, час был ранний, и это несколько облегчало поиски. На рабочих местах никого не было, можно было избежать косых взглядов, хотя по роду своей службы Наталья Леопольдовна в какие только уголки могла нос свой не сунуть, кому только под хвост не заглянуть.

От мысли о том, что та, которую она искала, могла попасть в чьи-нибудь недобрые руки, аж у нутрях холодело. (То, что руки могут оказаться добрыми или, на худой конец, нейтрально-равнодушными, в голову женщине не приходило.) Досада брала ещё и от того, что сама она воспользоваться попавшей к ней ценностью не сумела. Пока она придумывала ей применение, находка уплыла в неизвестном направлении.

Задним умом мы, конечно, все сильны. Сейчас женщина сокрушенно думала о том, что можно было бы смотаться в ту же самую ЮАР, причем с такими способностями даже билет на метлу покупать не потребовалось бы. Еще заманчивее была перспектива проникнуть на заседание правительства и посидеть за одним столом с каким хочешь государственным мужем, хоть бы даже самим Брандахлыстовым…

Женщина, перевернув вверх дном корзину, вытряхнула содержимое в длиннющий пакет, волочащийся за ней по полу. Улов оказался жиденький. (Бытовых отходов, разумеется, не было, откуда им взяться в офисе, а львиную часть бумаг сжирал троглодит-шредер, из угла пугающий всех картиной «Удушение галстуком». )

Каждый, трудясь на своей ниве, формирует не только особое, свойственное данной профессии мироощущение, но даже вырабатывает определённый навык, позволяющий делать меткие выводы об окружающей действительности. Наталье Леопольдовне многое о человеке мог сказать, пардон за тривиальность, мусор — то, что человек после себя оставляет.

Загребая на савок остатки чьей-то жизнедеятельности, женщина успела собрать целую палитру характеров. Иной скромняга не всё осмелится бросить в открытую всем взорам корзину, что-то и приберёт тихонечко в сумку и по дороге домой выкинет — деликатный человек, не желает смутить ближнего, уважает труд уборщиц. Другой — мимо корзины бросит, и не от того, что попасть не может (хотя руки у людей откуда только не растут), а потому что все ему с высокой башни — вот такая вот кучерявая эгоистическая личность. Нервный, неспокойный человек — бумажульку на мелкие кусочки искромсает, неудовлетворенный — теннисный мячик из нее скомкает.

О благосостоянии и социальном статусе тоже можно много чего узнать. Взять, например, Желткову. У нее что ни день, то в мусорке коробочка, да такая, что и выбросить жалко! Ну как тут не догадаться, что Желткова — человек обеспеченный, с хлеба на воду не перебивается. А вот у Пятаковой всякая выброшенная бумажка по делу — скучно! И жизнь у нее скучная, и сама она скучная.

Нагнувшись, Наталья Леопольдовна влезла под стол в надежде на то, что пропажа ждала её здесь, но выгребла оттуда лишь замызганный носовой платок и носок. За пять лет работы в офисе чего только она не находила… А уж после всякого рода сабантуев, мамочки родные! Но… в каждой профессии своя этика, нашел — держи язык за зубами, нечего трындеть на всю Ивановскую, кто что во время корпоратива обронил…

Обследовав пространство не только под столом Тучкина, но и под всеми соседними столами, женщина нахмурилась, пошла на кухню, взяла стул, подтащила к стеллажам и вспорхнула на него шустрой птичкой: на верхотуре, как она и ожидала, кроме тучного слоя пыли, ничего не было — в здании напротив уже полгода катавасия с ремонтом, шум-гам-бедлам, окна в дымке от пыли. Женщина сокрушенно покачала головой: «И тут ничего нет… Ах ты, батюшки! А ежели и правда ктой-то уже вовсю орудует…»

— Вот профукала так профукала! — Уборщица покосилась на недвижимое кресло. А может, этот «ктой-то» сейчас спокойненько сидит в кресле Желтковой и смотрит так с ухмылочкой на её тщетные поиски? Женщина поспешила отвести глаза и даже как бы невзначай плюнула через плечо, хотя ничего нечистого во всем этом не было — очередной виток науки, а уж в детских сказках давно про это сказано.

Разбирая посудомойку на кухне, женщина еще раз прикинула: со дня пропажи минуло три дня. За эти три дня она уже шесть раз тщательнейшим образом проверила все офисные углы и закоулки. Если пропажа и попала в чужие руки, то пару деньков уйдет на то, чтобы нашедший докумекал, чего он теперь является обладателем, потом день или два, смотря по тому, как у него котелок варит, будет думать, что ему со всем этим богатством делать, и только потом пустится во все тяжкие…

Так ничего и не найдя, женщина решила на всякий случай получше приглядеться к сотрудникам — может, и заметит какие странности в чьем-либо поведении. Слава богу, работа её это позволяет. Вроде как всегда на виду, а вроде как её и нет, шурши из кабинета в кабинет да гляди в оба. В разгар рабочего дня, чтобы ничего не пропустить, можно заняться пересадкой цветов. А что, весна на носу, в прошлом году такие деньжищи в землю зарыли, когда пригласили озеленителей, а тут можно два зайца одним махом убить — и пропажу найти, и перед начальством себя лишний раз зарекомендовать. Глядишь, к празднику и её премией не обнесут. В том, что нашедший будет обкатывать предмет на работе, а не в каком другом месте, Наталья Леопольдовна не сомневалась. Где ж еще? Нынче человек разве что не спит на работе, вся жизнь у него тут сосредоточена!

Прежде чем уйти в свой закуточек перед началом рабочего дня, чуток передохнуть, уборщица недовольно поелозила тряпкой в кабинете директора: «Все такие пиндитные, ни одной бумажки трогать не разрешают!»

***

Утренняя дымка потихоньку рассеивалась. В офис со всех сторон паутиной раскинувшегося города начали подтягиваться сотрудники, и, пока Наталья Леопольдовна безмятежно дремала в подсобке, за стенкой уже начали происходить странные вещи.

Пропала бухгалтерша Селезнева!

Причем пропажа даже не сразу обнаружилась. До обеда Татьяну Егоровну даже не кинулись искать, подумали, в налоговой или статистике, мало ли куда может занести бухгалтера по роду службы. Однако минуло двенадцать, а Селезневой на рабочем месте так и не было. Тут-то все и всполошились, за Селезневой давно было замечено, что, какие бы ни были у нее внеофисные дела, к обеду она как штык на работе. Кто-то догадался позвонить на мобильник, телефон замычал под бумагами на её столе, выходило, что телефон — на месте, а Татьяны Егоровны — нет. Чудеса да и только. Это тем более было странно, так как Селезнева, женщина деловая, главбух, с телефоном практически не расставалась. В любой момент мог позвонить сам директор Борщов Александр Ефимович.