Ольга Белова - Командировка

Мари вышла из лифта и осторожно, так, чтобы не развалить свою пирамиду, зашагала за смотрителями.

Мокрый последовал за ней. Процессия направилась по коридору.

«Можно отстать, — переставляя ватные ноги, подумала Мари. — Бросить коробки, вернуться обратно к лифту или удрать в другой рукав коридора». — Варианты спасения, как подводные бульбы, нехотя всплывали в её голове. С кем поведешься…

Мари слышала у себя за спиной монотонное пыхтение Мокрого. Вдруг коробки из пирамиды её спутника одна за одной стали перекочевывать к Мари, делая Пизанскую башню у нее в руках катастрофически высокой. Мари распахнула глаза от возмущения. Мокрый, не обращая на нее внимания, продолжал шагать, время от времени подталкивая Мари в спину. В руках его осталась единственная коробка.

До Мари донеслось шуршание.

— Так и знал, — недовольно пропыхтел он, закрыл крышку и быстренько забрал у нее свою часть коробок.

— Что там? — шепнула через плечо Мари.

— Да так, — откликнулся Мокрый и опять замолк.

— Ну! — рассердилась Мари.

— Да все то же самое, что у тебя под матрасом, — прошептал Мокрый. — Всякая дрянь: часы, трусы, папиросы, короче, всякая ерунда, которую каким-то образом удается зацепить с собой вновь прибывшим. Здесь они больше никому не нужны, вот их и утилизируют.

— Ути… что? — спросила Мари (даже не удивившись тому, что Мокрый успел исследовать её конуру).

— Избавляются, — пояснил Мокрый. — Кстати, они здесь не так уж хорошо выполняют свою работу, если кое-что оседает в кое-чьих карманах. — Мокрый подмигнул Мари и подтолкнул её вперед — не стоило отставать от амбалов.

Процессия продолжала двигаться по коридорам, двери открывались, закрывались, хлопали лифты. Очередная дверь распахнулась, ворвался яркий свет, на мгновение ослепив спутников. Всё вокруг постепенно стало приобретать четкие очертания.

Кто-то подошел, забрал у Мари и Мокрого коробки и оставил их стоять у стены. Первым сообразил, что нужно перестать маячить у всех на виду и поскорее спрятаться, конечно, Мокрый. Схватив Мари, он забрался в первый попавшийся закуток. Лучшего наблюдательного пункта было не придумать.

Перед ними раскинулся гигантский пункт передачи. Извиваясь, лентой тянулась гигантская полоса транспортера, на ней были грудой навалены… тела. Руки, ноги, торчащие волосы, пальцы — все перемешано.

— Одного не понимаю, зачем им здесь весь этот хлам? — прошептал Мокрый на ухо Мари. — Я раньше думал, что все это остается у нас.

Мари бросила на него полный негодования взгляд.

— Сорри, Сорри, — пробубнил Мокрый, конечно же, без всякого сожаления в голосе.

— Значит, вот здесь и застревают такие, которым еще непонятно, туда или сюда, — продолжал разглагольствовать молодой человек.

Мари вопросительно посмотрела на него.

— Потом объясню, — отмахнулся от девушки Мокрый. — Боже мой, да это же сенсация! — Молодой человек стиснул руку Мари. — Мне, конечно, никто не поверит, но… это же сенса…

Мокрый не договорил, стены, в которых они находились, вдруг затряслись, Мари уперлась во что-то руками, потом вцепилась в Мокрого — их временное пристанище взмыло вверх и поплыло по воздуху. Мокрый, вертя головой во все стороны, казалось, был ошеломлен не меньше Мари, но в его глазах, помимо страха, светился еще и неподдельный восторг! Они оказались на дне чего-то похожего на гигантский ковш. Ковш некоторое время поболтался над конвейером, как бы прицеливаясь, потом раскрылся — и они полетели… Вниз! Навстречу ленте конвейера! Приземлились они, что называется, мягко. Мари лежала, боясь пошевелиться. Конвейер внушал ей ужас. Мокрый был, как всегда, в своем репертуаре, вел себя неожиданно и беспардонно. Оправившись от полета, молодой человек с интересом лазил по телам, все осматривал, шевелил, ощупывал. Наконец, подполз к бездыханному телу Мари.

— Ты что, сдохла? — Мокрый похлопал её по щекам. — Спящая красавица?!

— Отстань, — простонала Мари. — Я не хочу! Я не буду во всем этом участвовать! Я боюсь! Я, в конце концов, женщина!

— Нашла когда вспомнить! — прокудахтал Мокрый. — Может, ты ею когда-то и была… но не сейчас, подруга. Лучше смотри, сколько здесь всего интересненького! — Мокрый опять отполз от нее и стал осматривать очередное тело. — Ты гляди-ка, какая чистенькая, аккуратненькая, ночнушечка в мелкий цветочек. — Мокрый разглядывал какую-то бабушку. — А я думал, у таких сразу экспресс в одну сторону!

Мари возмущенно посмотрела на Мокрого.

— И все-таки можно хоть чуть-чуть поуважительнее относиться ко всем этим… людям!

— Ага, — кивнул головой молодой человек.

— И можно потише, — прошипела Мари. — Мы же здесь не одни!

Предупреждение, если и подействовало, было сделано слишком поздно: лампы над их головами ярко заморгали. Мокрый упал, растянулся на телах, принимая неподвижно-дурацкую позу. Мари последовала его примеру. Тот же самый ковш, который скинул их на ленту, направился к Мокрому, подцепил его за шиворот, молодой человек снова взмыл, поболтался в воздухе, после чего ковш опустил его на пол. Мари не шевелилась. Хотя, конечно, притворяться было бесполезно. Если вычислили его, значит, доберутся и до нее. К тому же это было не по-товарищески. Девушка, собравшись с духом, подгребла к краю ленты и стала наблюдать.

Мокрый, широко расставив ноги и по-деловому подбоченясь, стоял перед двумя охранниками и тыкал им в нос какую-то красную книжечку, которую Мари раньше не видела. Молодой человек что-то доказывал. До нее долетали скудные обрывки фраз: «Свобода… пресса…» — и еще какая-то белиберда.

Мокрый сражался, как тигр, но на амбалов, похоже, ничего не действовало — ему заломили руки. Мари в ужасе закрыла глаза и уткнулась в чье-то плечо, замерев в позе страуса, — не дыша и боясь даже шелохнуться, она ожидала, что будет дальше. Мокрый тем временем вывернулся, рванул к контейнеру, вскарабкался наверх и стащил плохо соображающую Мари вниз.

— Окей, окей, — поднял руки Мокрый. — Я — ваш! Только она пойдет со мной! — В голосе его звучал металл.

Ошеломленная Мари не верила своим ушам — даже сейчас Мокрый умудрялся диктовать свои условия!!

Смотрители переглянулись, о чем-то посовещались, вытащили что-то типа пейджера, с кем-то переговорили и утвердительно кивнули головой. Одним больше, одним меньше. Похоже, им тоже не терпелось поскорее избавиться от шебутных нарушителей.

Все, что было после, Мари помнила плохо. Их куда-то отвели. Бородавочник, лабиринты и коридоры — все осталось позади и исчезло. Она очнулась на кровати в совершенно незнакомом помещении. Мокрого поблизости не было. На столе рядом с кроватью она нашла записку довольного странного содержания: