Дмитрий Каполь - Не от мира сего

— Вы заболели? — участливо спросил он.

— Не-е-е, — протянул Ахальо, переводя дух, и пояснил, показывая на сигарету: — Первая сигарета за сегодня. В последнее время кашляю как собака после первой затяжки. Бросать надо.

Чародей жадно затянулся, с сожалением посмотрел на сигарету и, немного поколебавшись, отбросил ее в сторону.

— А где Ваш ковер? — немного помолчав, спросил Егор, осматривая притороченную к седлу поклажу чародея.

Ахальо замялся и, неловко улыбнувшись, ответил:

— Я его обменял на некоторые запасы для нас. Понимаешь, ковер уже совсем истлел, толку от него никакого не было, только место занимал. А так я сделал весьма выгодное вложение.

Чародей потер болевшие бока и подмигнул мальчику.

— Понятно, — протянул Егор. — А как Вы нашли меня? Наверное, было очень трудно?

Ахальо совсем не хотелось рассказывать Егору события прошедшего дня, тем более они были малоприятны, а вдаваться в эти воспоминания значило выставить себя в дурацком свете в глазах мальца.

Покинув трактир, чародей отправился на юг, по тому же тракту, что и похитители Егора. Он благополучно миновал поворот к сараю, где разбойники держали своего пленника, и остановился в городке в трех часах езды от места заточения Егора.

Прибыв на место, Ахальо тут же нашел подходящий постоялый двор и принялся узнавать на счет проводников в сторону Дуумвирата. Едва приступив к расспросам, чародей познакомился с одним довольно зажиточным купцом, падким на всякую магию. Представившись магом его величества Мигруда XII, Ахальо своими разглагольствованиями, насколько он это умел, пустил пыли в глаза торговцу и, как бы промежду прочим, упомянул свой чудесный летающий ковер.

— А-а-а-а, — протянул Зуард, тыкая мясистым пальцем в сторону чародея, — так это тебя мы видели вчера, когда ты летел на своей чудо-простыне.

Ахальо смущенно потупил взор и предложил посмотреть на сие чудо чародейской мысли.

Купец презрительно осмотрел уничтоженный молью ковер, брезгливо трогая бахрому пухлыми пальцами.

— И что, он летает? — подозрительно сверля взглядом чародея, спросил Зуард.

— Чтоб мне сдохнуть, — поклялся Ахальо, скрестив пальцы правой руки за спиной.

Торговец отошел на пару шагов назад, наклонил голову и с равнодушием в глазах принялся что-то прикидывать в уме.

— А ну-ка, пусть он взлетит, — приказал он, взмахнув рукой.

— Сей же час, уважаемый! — Ахальо с равнодушным видом махнул рукой в сторону ковра и тот, о чудо, приподнялся над землей на полметра.

— Великолепно, — ахнул купец. — Я видел что-то подобное в Высь-Граде, но за него просили пятьсот полуцельных! Конечно, тот ковер был новенький, и узоры на нем были вышиты золотыми нитями, не то что на этом…

Он опять брезгливо поморщился и принялся что-то обдумывать.

— Хорошо, — наконец произнес Зуард. — Расскажи мне, как управлять этой штукой, и я начну с тобой торговаться.

Ахальо обтер о штаны вспотевшие ладони и приступил к ответственному моменту. Про себя он называл данный этап махинации — общипка. Это значило, что ловушка захлопнулась, и клиента осталось только ощипать, втюхивая неликвидный товар.

— О, это очень просто, — оскалил зубы чародей. — Все управление сводится к похлопыванию по поверхности ковра. Смотрите.

С этими словами Ахальо подошел к парящему половику и принялся хлопать по передней части там, где бахрома свисала более обильно.

— Все зависит от того, с какой стороны Вы будете хлопать. С правой — ковер повернет направо, с левой, соответственно, налево. Если по центру, то он опустится вниз.

Ковер, под воздействием руки чародея принялся опускаться вниз.

— Прошу, — Ахальо жестом пригласил купца забраться на колышущуюся поверхность. — Да не бойтесь, выдержит он Вас!

Зуард осторожно опустил ногу на ковер и, убедившись в его прочности, уселся верхом. На его лице расплылась улыбка.

— Неплохо, да? — угодливо спросил Ахальо, украдкой бросив еще немного порошка на ткань ковра.

— Да-а-а, — протянул купец. — Великолепно!

Он принялся с ожесточением хлопать по половику, пытаясь заставить его двигаться и изменить траекторию движения. С некоторыми усилиями ему это удалось.

— Немного тренировки, и Вы будете управлять им в совершенстве, — подхалимничал Ахальо. — Вы прирожденный пилот!

Вдоволь наигравшись, Зуард слез с ковра и покровительственным взглядом посмотрел на Ахальо.

— Сколько ты хочешь за него, чародей?

Тот сделал вид, что считает, хотя цена давно была готова сорваться с его языка.

— Думаю, сто пятьдесят полуцельных было бы достойной платой за сие чудо.

— Сколько? — расхохотался купец. — Ему красная цена — тридцатка!

Ахальо едва не позеленел от злости. Тридцатка! Да он левитационного порошка высыпал уже на двадцать полуцельных!

— Сто сорок, — немного подумав, ответил чародей.

— Тридцать пять, — отдышавшись, парировал купец.

— Сто тридцать?

— Сорок.

— Ладно, скину десятку. Сто десять.

— Сорок два.

— Это грабеж! — на лбу Ахальо вздулась вена.

— Сорок пять, — пожал плечами Зуард.

— Сто! И не полуцельным меньше!

— Пятьдесят, и я его забираю!

— Девяносто? — спросил Ахальо, делая вид, что собирается забрать ковер.

— Пятьдесят пять, — купец положил пухлую ладонь на руку чародея, как бы останавливая его.

— Восемьдесят, — пробурчал мужчина.

— Шестьдесят. Это мое последнее слово, — Зуард достал платок и принялся оттирать пот со лба.

— Семьдесят и по рукам? — Ахальо протянул ладонь для рукопожатия.

— Шестьдесят три, — купец пожал руку и, довольный тем, как он облапошил чародея, полез за монетами.

— Шестьдесят три, значит шестьдесят три, — вздохнул Ахальо, втайне ликуя в душе.

Он и не надеялся продать ковер дороже сорока полуцельных. Порошок стоил восемнадцать, ковер — одну ночь с некрасивой женщиной, итого чистая прибыль — сорок пять полуцельных. Весьма неплохо, весьма. Порошок Левитации Кольяза должен продержать ковер в таком состоянии трое-четверо суток. За это время купец уже будет по ту сторону изменений. А когда откроется обман, Ахальо будет найти очень трудно.

С этими мыслями чародей спустился в трактир, заказал вина и стал расспрашивать трактирщика, где можно завести приятные романтические знакомства.

Но как всегда что-то пошло не так.

Глубоко ночью, когда чародей спал после бурного вечера, дверь в его комнату сломали, внутрь вошли трое здоровых мордоворотов. Женщина, мирно спавшая на груди Ахальо, с визгом соскочила с кровати и бросилась вон из помещения. Сам чародей с трудом приподнял хмельную голову и спросонья спросил:

— Чем обязан столь позднему визиту, господа?

Вместо ответа господа подошли к кровати мужчины, пинком столкнули его на пол и принялись не сильно, но весьма болезненно, пинать ногами.