Дмитрий Каполь - Не от мира сего

— Но ведь это так! — возмущенно пискнул Егор.

— Вот! — Ахальо поднял вверх указательный палец. — Ты уже мыслишь, как настоящая тетка, правда, еще маленькая.

Егор возмущенно бросил на пол покрывало и надулся. Увидев это, Ахальо засмеялся, обнажив маленькие белые зубки.

— А Вы красивая, — уважительно сказал мальчик, и смех сразу же стих.

Лицо чародея помрачнело, и он буркнул:

— Ладно, хватит лясы точить, давай, помогай собирать вещи, пора в путь выдвигаться. Такими темпами мы еще долго будем до границы Дуумвирата топать.

Собрав вещи и наскоро позавтракав, путники двинулись по протоптанной дороге прямо на юг. По крайней мере, Ахальо утверждал, что граница находится именно с той стороны. Океан куда-то чудесным образом подевался, теперь вместо него шумел по-осеннему золотистыми кронами деревьев лес, то тут, то там блестели серебристые ленты ручейков. С другой стороны раскинулись изумрудного цвета поля с вкраплениями желтых и небесно-голубых цветов; на этих полях мирно паслись животные, отдаленно похожие на коров и вчерашнюю козу. Они мирно щипали травку, что придавало пейзажу некую умиротворенность. Егор время от времени останавливался и разглядывал диковинные пейзажи. Особое неудобство вызывали естественные потребности, такие как опорожнение мочевого пузыря. Егор никак не мог привыкнуть к новой физиологической особенности. Он выискивал кусты, прятался в них, после чего долго поправлял одежду. Чародей, видимо не испытывавший проблем данного рода, смотрел на него с неодобрением.

— Малец, ты чего там застрял? — в очередной раз окликнул его Ахальо и, нахмурившись, посмотрел вперед — на горизонте показалась группа всадников. — Вот черт, — сплюнул в сердцах чародей. — Малец, иди сюда, держись меня. Ничего не говори.

Егор послушно подошел к спутнику и принялся идти рядом с ним чуть ли не в ногу, уныло понурив голову. Минут через двадцать группа всадников поравнялась с ними. Купцы, заросшие щетиной и пропахшие потом, с выпученными глазами посмотрели на двух симпатичных путниц, бредущих по магическому тракту.

— Фью, — присвистнул один из них и поправил шапку на затылке. — Здорово, девицы! Не присоединитесь к нашей скромной компании?

Раздался хохот, затем другой добавил:

— Драз, ты ослеп? Им же в другую сторону!

И снова смех.

— Вижу, — обиделся Драз. — Но ради той чернявой симпатяги я готов развернуть коня обратно в сторону Дуумвирата.

Последние слова купца потонули в общем гоготе.

— Не хочешь за сбрую подержаться, красавица? — ухмыльнувшись, спросил третий купец и преградил путь Ахальо.

Чародей поднял налитые бешенством глаза и с такой злобой посмотрел на нахала, что тот отпрянул.

— В жопу себе засунь свою сбрую, — процедил он, крепче сжимая руку Егора.

— Ну-ну, — нервно усмехнулся купец. — Ты чего такая строптивая, красавица?

Он дернул поводья и уступил дорогу заколдованным путникам. Молча, полностью игнорируя смешки, Ахальо с Егором прошли мимо купцов и, стараясь не бежать, пошли дальше.

— Эй, красавицы, — окликнул их Драз. Путники остановились, и мышцы Ахальо инстинктивно напряглись. — Будьте осторожны. По тракту не только мирные купцы ходят. Имейте ввиду.

Дернув плечом, чародей с шумом выдохнул воздух, и они с Егором зашагали дальше.

Спокойствие их было недолгим. Спустя час, когда они закончили обедать и едва двинулись в дорогу, навстречу им выехала еще одна группа купцов.

— Эй, красавицы, вас не подвезти? — спросил один из купцов, и ситуация повторилась.

Двусмысленные намеки, скабрезные шутки, гогот и напутствие в конце — стандартный набор истосковавшихся по женскому обществу мужчин. Пусть неотесанных, но достаточно благородных, чтобы не учинить насилие над двумя с виду беззащитными девушками — одной постарше, другой помладше.

После встречи с третьей группой, буквально через десять минут после предыдущего расставания, нервы у Ахальо не выдержали.

— Задолбали! — заорал он вслед удалявшимся купцам. — О себе позаботьтесь, кретины!

Он поднял руку с выставленным средним пальцем и плюнул им вслед. Дернул головой, откидывая волосы назад, и задумался.

— Слушай, малец, — сказал он спустя некоторое время. — Мне кажется, пора нам призвать на помощь магию.

— Да? — спросил Егор. — А почему Вы до этого не пользовались ей?

Ахальо на мгновение смутился и тут же, улыбнувшись, ответил:

— Понимаешь, малец, — начал он, покровительственно приобняв спутника за плечи. — Не на каждое действие изменений может быть достойное противодействие у чародея. Артефакты, ингредиенты, в конце концов, просто человеческие силы порой не стоит тратить на заведомо проигрышные заклинания.

— Как сейчас? — захлопав ресницами, спросил мальчик.

— Как проницательно, — пробормотал под нос Ахальо и добавил: — Да, малец, как сейчас. Но поверь, всему на свете наступает предел, и ты готов пожертвовать многим, чтобы вернуть все на круги своя.

— И этот момент наступил?

— Вот именно! — чародей улыбнулся и похлопал спутника по плечу. — А теперь присядь в тенечке и наслаждайся зрелищем борьбы двух магических сил!

Последние слова он произнес тихо, с придыханием, отчего у Егора по спине пробежали мурашки. Он выбрал укромное место у корней раскидистого дерева, присел и принялся наблюдать за действиями чародея.

Ахальо в свою очередь развязал свой мешок и принялся долго в нем копаться, бормоча под нос непонятные для Егора названия магических ингредиентов:

— Волосы удавленного во сне младенца… не то. Чешуя с хвоста трехзубого поплунца… тоже не то. Желчь отравленной мискорки… фу-у-у… не то. Порошок третьего зуба дракона… та-а-ак, это надо. Зерна ржи-травы… вещь хорошая… но нет, не нужна. Масло рви-травы… эх, хоть и не жги-трава, но пойдет.

Минут пять он еще перебирал склянки, пока наконец нужные ингредиенты не были найдены.

— Та-а-ак, — почесывая затылок, протянул Ахальо. — Если верить книге, не хватает семян дикого навозника, но его вполне можно чем-то заменить…

С этими словами он начал оглядываться по сторонам, выискивая ему одному ведомое растение. Чародей сошел с обочины к траве, опустился на колени и стал разгребать руками цветы. Срывая их один за другим, он для начала нюхал их, затем пробовал на зуб, после чего пристально осматривал и отбрасывал в сторону. После пятого сорванного цветка он наконец улыбнулся и встал на ноги с добычей в руках.

— Хоть и не дикий навозник, но на вкус и запах самое то, — пробормотал Ахальо, бросая сорванный цветок ярко-лилового цвета в общую кучу отобранных ингредиентов.

Подобрав подол платья, он уселся, скрестил ноги и принялся в задумчивости одной рукой перебирать отобранное, а второй машинально наматывать локон волос на палец.