Вячеслав Корнич - Стёртые краски иллюзий

Отдавшись неге мягкого осеннего тепла, Андрей не заметил, как заснул. Во сне он увидел настенные часы, показывавшие половину десятого. Андрея не покидало ощущение, что он опаздывает на какую-то важную встречу к десяти часам, но никак не мог вспомнить с кем, и где она должна была состояться. Это навязчивое ощущение не давало ему покоя, он метался в растерянности по комнатам в поисках хоть какой-то зацепки, но тщетно.

Саранцев проснулся, когда солнце уже повисло над западным горизонтом. На лес опустилась тень, и стало прохладнее. Стряхнув остатки дремоты, он попытался вспомнить недавний сон:

«Часы, время… К чему бы это? Куда я опаздывал? И что значат эти цифры? Может, реальное время или месяц, а может, год… Так, давай прикинем, если это реальное время, то осталось ждать недолго. А если месяц? Сейчас сентябрь, как раз девятый и как раз середина… Н-да, интересно… Ладно, дома всё равно никто не ждёт, можно и здесь у костерка покумекать, вдруг, что и осенит».

Сказано — сделано. В багажнике машины у Андрея всегда было самое необходимое, он частенько вот так экспромтом устраивал ночёвки и не только под звёздным небом. Он искренне любил природу, и она, похоже, отвечала ему тем же. Саранцев со знанием дела оборудовал костровище и вскоре язычки пламени уже облизывали аккуратно сложенный сухостой. Когда костёр разошёлся, он подвесил на треногу армейский котелок на две трети наполненный водой и стал ждать. Цветочно-ягодный чай, который Саранцев неизменно возил с собой для таких случаев, настаивался несколько минут, соблазняя его чувства непередаваемыми ароматами. Чуть позже, расположившись на ближайшем пеньке, Андрей небольшими глотками с наслаждением отхлёбывал из эмалированной кружки чай и любовался игрой озорных искр, устроивших настоящий фейерверк. Между тем лес уже полностью погрузился в ночную тьму, замедляя ритм своей повседневной жизни. Теперь каждый звук в ночной тиши казался каким-то особенным, таинственным.

Закончив с чаепитием, он снова вернулся мыслями к странному сновидению:

«Что же всё-таки обозначают эти цифры, что? Может, в них указан какой-то срок, который нельзя проворонить, пропустить?.. Или что-то вроде счётчика моей жизни… Или… Ну да, самое время покаяться в грехах пока не поздно. Однако юморок у тебя, брат. А если серьёзно — есть ли в чём каяться? Ну, если покопаться, то можно что-то наскрести… жене пару раз изменил, каюсь, но когда это было… напивался в стельку несколько раз, но сейчас же завязал с этим, даже не тянет… так, в основном грешки по мелочам. О войне не буду, это другая тема. Хм, вроде бы душой не кривил, старался жить по совести, да и на войне трусом не был, это точно, бойцы уважали… людям по возможности помогал, пользу какую-то приносил… и любовь не обошла. Гляди-ка, портрет святоши вырисовался, самому смешно. А вот мыслишки всякие непотребные посещали, не спорю, это было… да и сейчас иногда слетаются окаянные на огонёк».

Андрей усмехнулся и поглядел на циферблат мобильника:

«Одиннадцатый час уже, а ничего не случилось. Значит, всё-таки месяц. И сколько же у меня осталось? Недели две если верить часикам. А может, это всего лишь бред моего больного воображения? Ну, как Наташка утверждала и ещё некоторые… Вот в это верить мне уж точно не хочется».

Почему Саранцев так ухватился за этот сон? Да он и сам толком не мог объяснить, просто уже несколько месяцев чувствовал приближение чего-то особенного, необычного, о чём с замиранием сердца мечтал последние годы. Он уже и так и этак со всех сторон оценивал своё состояние и не мог не заметить буквально ворвавшихся в него изменений. Они касались, прежде всего, тех слоёв мировоззрения, которые связывали его с повседневностью. С тех пор, как Андрей занялся духовным поиском, старые связи стали рушиться, у него даже появилось ощущение, что от его души отваливаются целые пласты заскорузлого прошлого, мешавшего ей свободно вздохнуть. Вместе с этим у него потерялся интерес ко всему тому, что лежало на поверхности и являлось смыслом жизни для большинства людей. Его уже не вдохновляла такая жизнь, ему хотелось добраться до чего-то большего, до тех глубин, где, по его мнению, скрывался сам источник жизни. Из книг он знал, что это особенное состояние называется духовной реализацией, в которой погибают все умственные противоречия и двусмысленность, а душа погружается в божественный покой, обретая свой истинный дом. Но это желанное переживание внутреннего мира до сих пор ускользало от него, проявляя себя лишь кратковременными вспышками, ему постоянно чего-то не хватало, что-то мешало.

Саранцев поёжился, напомнив себе, что уже не лето и подбросил в костёр дров. После чего отправился к машине за спальным мешком. Рядом с костром он расчистил небольшую площадку для ночлега и с удовольствием забрался в тёплый спальник. Его взгляд снова устремился в небо с бесчисленной россыпью необыкновенно ярких звёзд. Андрей заворожено глядел на это волшебное небесное таинство не в силах оторвать своего взгляда…

— Ты напоминаешь мне ту бабку из сказки у разбитого корыта, — нарушил тишину леса приглушённый голос.

От неожиданности Андрей вздрогнул. Он не видел говорившего, его силуэт практически сливался с тёмным стволом близстоящего дерева.

— Я не понимаю, о чём ты… И вообще, ты кто? — после некоторой паузы произнёс Саранцев.

— Да всё ты понимаешь. А своих нужно узнавать.

— Какой к чёрту свой?! Я тебя в упор не вижу! — не выдержал Андрей.

— А зачем меня видеть? Вполне достаточно слышать.

«А я ведь где-то слышал этот голос», — мелькнуло в сознании Саранцева, и он решил выяснить своё предположение:

— Ну хорошо… Ты что-то хотел мне сказать? Говори.

— Ты же хотел найти себя, да? — с усмешкой в голосе поинтересовался незнакомец.

— Допустим.

— Искал себя, а потерял всё остальное… Разве не так?

Андрей почувствовал лёгкое раздражение, но не показал этого:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну как же… у тебя была семья, друзья, работа. А теперь, где всё это? Погляди-ка на других людей, они знают, ради чего живут, у них есть какие-то мечты, они хотят пользоваться благами жизни, жить ещё лучше. Погляди, сколько в ней удовольствий! А что есть у тебя, что хочешь ты? Люди не просто бьются за своё счастье, они вгрызаются в эту жизнь. Ну а ты?

— А я не хочу в неё вгрызаться, я хочу её понять.

— Ха-ха, похоже, у тебя с этим полный конфуз — иду туда — незнамо куда, ищу то — незнамо что. Ты мне напоминаешь неприкаянного чудака, который вышел из пункта «А» в пункт «Б» и ненароком заблудился по дороге, прошлого уже нет, а будущего всё не видно. Такое настоящее попахивает пустотой. Тебе не кажется? Не лучше ли вернуться назад, где всё привычно и знакомо.