Вячеслав Корнич - Стёртые краски иллюзий

Андрей и сам понимал, что оказался на какой-то меже, поэтому в уме в чём-то соглашался со своим оппонентом, но в тоже время чувствовал в его словах некий подвох. Тревога снова забралась в его сердце и не хотела отпускать.

Между тем голос из темноты продолжал:

— А ты, случайно, не забыл о своём бывшем друге? Помнится, вы были — не разлей вода, понимали друг друга с полуслова, даже скучали в разлуке… Когда он заболел, то особенно нуждался в твоей помощи, ему нужна была твоя поддержка… Но ты не приехал, и его теперь нет.

— Я не мог тогда, я долго был в командировке, я просто не успел, — как-то неуверенно промямлил Андрей.

— Слабо верится, и ты сам об этом знаешь. Просто не захотел.

— Он сильно изменился, и мы как-то отдалились друг от друга… он сам так решил, не знаю — почему.

— Всё ты знаешь. Он безумно любил твою бывшую, а она выбрала тебя… Представляешь, что у него на душе творилось?

— Ну да, я догадывался… Но в чём моя-то вина? Это же Наташкин выбор!

— А ему что от этого легче стало? Вам счастье, а ему — обида и боль. Только представь себе, день за днём эти безжалостные прожорливые змейки выедали его сердце, пока оно не затихло совсем… Он не смог с этим справиться сам, а ты не помог. Ты у нас, как собака на сене — ни себе ни людям. Не думаешь, что с ним она бы смогла обрести своё счастье, настоящее женское счастье? А? — подлил масла в огонь голос.

Саранцев даже не нашёлся, чем возразить.

— Перед смертью он ждал тебя, хотел объясниться, а ты так ничего и не понял. Теперь живи с этим.

Откровения собеседника ещё сильнее насаждали хаос в душе Саранцева, подсознательно он понимал, что его загоняют в тупик, но ничего не мог с этим поделать. Казалось, что монотонный голос уже никогда не остановится, он с упорной настойчивостью всё вытаскивал и вытаскивал из памяти Андрея не совсем приятные факты его прошлой жизни, о которых тот старался не вспоминать.

Саранцев проснулся от резкого толчка. В первые секунды он не мог понять, где находится, ощущая только сумасшедший стук своего сердца.

«Фу-ты… я спал, это всего лишь сон», — облегчённо выдохнул он и стал выбираться из спальника.

Для самоуспокоения Андрей всё-таки обследовал дерево, из-за которого доносился тот странный голос. Не обнаружив ничего подозрительного, он немного успокоился и попытался окончательно вернуться из сна в реальность. Однако неприятный осадок в его груди всё же оставался. Вдруг на противоположной стороне костровища что-то зашевелилось. Саранцев пригляделся внимательней и понял что не один. Его компаньоном оказался ужик, свернувшийся на ночлег вблизи ещё пышущих жаром углей.

— И тебе, брат, тепла не хватает, понимаю… ты не бойся, отдыхай, вдвоём веселее, — подмигнул ему Саранцев и снова забрался в спальник.

Ночь была в самом разгаре, она успела заботливо убаюкать лес вместе с большинством его обитателей и теперь переключила свои чары на Андрея. Боролся он недолго и вскоре задремал…

Она появилась словно из воздуха и, не говоря ни слова, улыбкой любящей матери обласкала Андрея. Златовласая незнакомка в белом платье была необыкновенно красива, казалось, что исходившее от неё ослепительное сияние поглощало в себе ночную тьму. Андрей почувствовал, как невесомые солнечные флюиды её естества проникают ему прямо в сердце, отчего в груди становилось необычайно тепло и легко. Когда женщина заговорила, в интонации её голоса Саранцев уловил сочувствие и любовь:

— Милый мой, ты опять пошёл у него на поводу… Разве ты не устал от его бессмысленных нравоучений? Пойми, мой дорогой, он не советчик тебе, ему совершенно не нужно твоё будущее, он боится его, потому, что живёт только прошлым и тем, что ему привычно. Этот безнадёжный скептик ничего не способен менять, а мы вместе сможем. Только не поддавайся его уловкам, не распыляйся на его хитрости, прислушайся к сердцу, оно подскажет, выведет из тени прошлого. У тебя свой путь, не равняйся на других, не вини себя за ошибки, прими всё как есть и прости себя. Прошу тебя, останови эту внутреннюю войну и тогда ты всё поймёшь. Вспомни детство… тогда мы были особенно близки с тобой, вспомни свои ощущения того времени, свою беззаботную радость, лёгкость свободы, ту наивную детскую искренность. Ведь всё это никуда не ушло, оно в тебе, только вспомни…

Саранцев вслушивался в певучие нотки её бархатного голоса, и ему совершенно не хотелось говорить, он готов был молчать целую вечность ради того чтобы этот безумно близкий ему голос не стихал никогда.

— Ты считаешь, что его можно утихомирить, и он отступится, да? — с несвойственной себе вкрадчивостью всё-таки спросил он.

— Ну, конечно же, его назойливость не безгранична, только будь бдителен, не уступай ему и у тебя всё получится. И помни, в памяти детства есть ключик от сердца, найди его, и мы уже больше никогда не расстанемся, — подбодрила его она.

В последний момент Саранцев вдруг вспомнил про настенные часы и хотел спросить её о смысле того сна, но не успел…

У прогоревших углей ночного костра Андрей встретил рассвет и с первыми лучами солнца засобирался домой. Для себя он уже всё решил, прекрасно понимая, что такие знаки судьбы просто так не даются. Его, безусловно, к чему-то готовили и это что-то должно произойти в ближайшие дни. Время уже пошло и он не хотел больше терять ни минуты. Заскочив ненадолго домой, он помылся, перекусил и без промедления сел за руль, чтобы вернуться в город своего детства, где пролетели самые беззаботные и счастливые годы его жизни. Отец Андрея был военным, и их семье пришлось помотаться по бывшему «Союзу», обычно они подолгу не задерживались на одном месте, однако тот военный городок стал исключением.

Эти девять лет особенно врезались в детскую память Андрея, как самое лучшее, что у него было в те далёкие годы. По дороге он с ностальгическим трепетом вспоминал своих школьных друзей, бесшабашные мальчишеские игры и свою первую детскую любовь. Ближе к городу формат его мыслей уже принял философскую окраску:

«Выходит, всё своё я ношу с собой… Неужели для того чтобы это понять — нужно умереть?.. А по сути, крах мировоззрения это та же смерть, смерть того, кто когда-то жил внутри тебя. Но умереть это одно… Как возродиться? Не брызгать же на себя сначала мёртвой водой, а потом живой. Ладно, сказочник, на месте разберёмся, брызгать или не брызгать. Движемся вроде верным курсом, не зря же меня так тянет туда».

Наконец, Саранцев въехал в знакомый город, и немного покрутившись по новостройкам, остановился возле бывшего КПП военного училища.

«Похоже, охрану сняли, даже ворот нет, — про себя отметил он. — Интересно, что здесь теперь?»

Андрей проехал на территорию и припарковался у обочины дороги возле пятиэтажки, в которой когда-то жил с родителями.