Марина Ясинская - Сердце лётного камня [litres]

«Остается надеяться, что ни одна газета не захочет брать этот репортаж», – подумала Ника. Но вслух этого, разумеется, не сказала.

Тайрек поджидал соседа по комнате с газетой в руке, развернутой на странице объявлений, и некоторые из них были подчеркнуты карандашом.

– Поздравь меня, я снова – личный секретарь замдепартамента! – торжественно провозгласил он, едва только Ансель перешагнул порог их унылого жилья. – В связи с чем у меня к тебе предложение: давай уже съедем отсюда, а?

– Куда? – отстраненно осведомился Ансель, усаживаясь на свою кровать и фокусируя взгляд на какой-то одному ему видимой точке под скошенным потолком.

– Да куда угодно, лишь бы не пахло вареной капустой! – ответил Тайрек и выжидательно уставился на соседа. – Что, даже не спросишь, как мне это удалось?

– Как тебе это удалось? – послушно повторил Ансель.

Тайрек нахмурился: механический тон и отсутствующий взгляд соседа настораживали. Но ему слишком хотелось выговориться, поделиться важной новостью, и для этого было достаточно даже самого формального вопроса, заданного безо всякого интереса.

– Наше посещение фабрики монкулов оказало на Вивьен очень сильное впечатление. Я бы даже сказал – неожиданно сильное. Она была вся на эмоциях, ее прямо колотило. Ну, а я оказался в нужном месте, в нужное время и предложил нужное утешение…

Тайрек снова выжидательно уставился на соседа – не мог же тот оставить без внимания такую многозначительную реплику!

Ансель и впрямь оживился. Но вопрос задал совсем не тот, который ожидал Тайрек.

– Ты видел, как обращают в монкулов? И как это происходит?

Вновь назначенный личный секретарь замдепартамента новых исправительных технологий раздосадованно вздохнул – он хотел поговорить совсем не о том!

– Вообще-то я не должен ничего рассказывать, это все-таки имперская тайна…

– Но ты же все равно расскажешь, – уверенно, словно о чем-то давно решенном, сказал Ансель. – Так что можешь сэкономить нам обоим время, которое уйдет на упрашивания и уговоры, и рассказать прямо сейчас.

Тайрек пожал плечами в свойственной ему легкомысленной манере – ну, имперская тайна, и что с того? – и согласился с соседом: да, он все равно расскажет.

– Ну, хорошо, слушай. На фабрике есть специальное помещение, в центре которого стоит аппарат, похожий на большой закрытый пенал. А в нем наверху какой-то кристалл. Осужденного помещают внутрь, включают аппарат, тот начинает вибрировать, а кристалл – светиться. Это может длиться от четверти часа до сорока минут, а потом аппарат открывают… и в нем уже не человек, а монкул.

– А как монкулам возвращают сознание, видел? – задал Ансель самый животрепещущий вопрос.

– Это тоже секретные сведения.

Ансель фыркнул, выразив свое отношение к услышанному.

– Одну тайну ты мне уже рассказал, зачем останавливаться на другой?

– Нет, ты не понял, – покачал головой Тайрек. – Меня выгнали за дверь, когда я это спросил. Так что я ничего не видел… Слушай, тебе что, совсем неинтересно, как именно я утешил Вивьен?

– Очень интересно, – эхом отозвался Ансель. – Но они хоть что-то про эту процедуру рассказали?

Тайрек раздраженно вздохнул:

– Нет. Правда, директриса фабрики куда-то уводила Вивьен. Возможно, тогда и показала, как происходит обратная процедура…

– А ты можешь у нее узнать? – перебил Ансель. – Раз уж теперь ты снова нашел к ней подход…

– Ага, значит, ты меня все-таки слушал! – с довольным видом кивнул Тайрек. – Так рассказать тебе, как мне это удалось?

– Так ты спросишь у нее? – перебил его Ансель.

– А ты проведешь меня в ангар, где вы строите этот ваш новый авион? – огорошил сосед неожиданным вопросом. – Как его там? «Шторм»? «Буря»?

Ансель даже немного опешил.

– «Ураган», – автоматически ответил он и добавил: – Не думаю, что смогу, это же секретный проект.

– Вот и я не думаю, что смогу тебе помочь, мне же ясно сказали: это секретные сведения, – развел руками Тайрек.

Ансель вздохнул. Он прекрасно понял, что хотел продемонстрировать сосед.

– Извини.

– Ладно, если будет возможность, то я Вивьен спрошу, – сдался Тайрек. И, смирившись с тем, что сегодня никому не интересна его история о том, как он наладил отношения с начальницей, продолжил: – Но ты мне взамен хотя бы расскажешь об этом вашем новом авионе.

– Зачем тебе? – искренне удивился Ансель. Он никогда не замечал, чтобы его соседа волновало хоть что-то, связанное с авионами и авионавтикой.

– А зачем тебе так важно узнать про монкулов? – снова парировал его же оружием Тайрек.

Ансель закрыл глаза, запрокинул голову и сдавил пальцами переносицу. От событий сегодняшнего дня голова гудела.

– Одного моего… друга обратили в монкула, и, по моим подсчетам, его срок скоро должен закончиться. Вот мне и интересно, как происходит возвращение монкулам сознания.

Тайрек нахмурился. Ответ звучал вполне искренне. Почти…

– Почему у меня ощущение, что ты что-то недоговариваешь?

Ансель ничего не ответил. Так и сидел, массируя переносицу. Несколько мгновений Тайрек изучающе на него смотрел, а затем вздохнул:

– Ладно, взаимность за взаимность. Насчет этого вашего нового авиона… Мне просто очень интересно глянуть хоть глазком, как будет выглядеть летная машина, подобной которой еще не знала Империя. Да, это обыкновенное любопытство! – добавил он почти с вызовом. – Ну и что? Любопытство – это, конечно, порок, но не худший на свете.

– Не худший, – согласился Ансель, открывая глаза. – Что ж, если тебе и впрямь интересно, то слушай…

Ника не стала тянуть и спросила про Мию на следующее же утро.

– В прошлом году сюда приезжала моя землячка, Мия эр Валла, – обращалась она к преподавательницам. – Хотела стать авионерой. Вы ее не помните? Если у нее получилось, она должна была здесь учиться…

Ответы были односложными: «Нет».

И настолько решительно односложными, что это сразу давало понять: разговор лучше не продолжать и с дальнейшими расспросами не приставать.

Возможно, преподавательницы не помнили Мию именно потому, что она и правда не разбудила аэролит и не училась в летной школе. А родным домой написала, что стала авионерой, потому как не хотела выглядеть в их глазах неудачницей – вполне естественное желание, которое Ника легко могла понять.

Возможно, Мия не поступила в летную школу, и ей пришлось выживать как получится. А выжить в Сирионе в одиночку совсем непросто. Возможно, она сошлась не с той компанией, возможно, сделала плохой выбор… Словом, множество вариантов и множество объяснений.