Саймон Грин - Восход Синей луны [litres]

Руперт свирепо поглядел на него и упрямо набычился:

– Должен быть другой выход.

– Его нет, – ответил король Иоанн. – Мы исчерпали все шансы, Руперт. Нам осталось только пустить в дело мечи.

– Да спасет Господь наши души! – произнес Руперт.

Иоанн, Харальд и Руперт долго сидели в тишине, глядя на огонь. Вскоре им предстоит отправиться в южное крыло и извлечь древние мечи из ножен. Но не теперь. Еще не время. Руперт вспомнил Медный город и волшебный меч, который его подвел.

«Скалолом», «Яркая вспышка», «Волчья погибель».

Руперта начал бить озноб.

В тихом заброшенном зале замка, преддверии южного крыла, было темно. Несмотря на горевшие факелы, масляные лампы и светильники, мрак наполнял воздух подобно грязному туману. Руперт стоял у северных дверей огромного зала, пристально всматриваясь в закрытые двойные двери на противоположной стороне. Где-то за этими дверями находились арсенал и волшебные мечи, единственная надежда Лесного королевства. Руперт нахмурился и неловко переступил с ноги на ногу. Этот зал не понравился принцу. Он чем-то напоминал Черный лес.

Руперт прибыл раньше остальных, чтобы хорошенько осмотреть южное крыло, прежде чем устремиться в него. Огромное количество слухов и домыслов скопилось о южном крыле за тридцать два года, и это были нехорошие слухи. В разное время разные люди пытались раскрыть тайны потерянного крыла, но возвращались только те, кому не удавалось найти вход в него. А теперь Сенешаль и Джулия нашли вход и благополучно вернулись. Руперт огляделся по сторонам. Из того, что предстало его взору, он сделал вывод, что южному крылу лучше было бы считаться утраченным.

Одна из ламп неожиданно погасла, и тени сгустились. Руперта передернуло, но он решительно пошел вперед и извлек лампу из ниши. Он встряхнул ее и понял, что в лампе кончилось масло. Руперт усмехнулся. Что-то в этой тишине и в полнейшей неподвижности воздуха беспокоило его. Руперт вдруг услышал за спиной тихие шаркающие шаги. Резко обернувшись, он увидел Сенешаля. Руперт вложил меч в ножны.

– Простите, господин Сенешаль.

– О, ничего страшного, – ответил Сенешаль. Тяжело опираясь на толстую трость, он, прихрамывая, вошел в зал. – В конце концов, я ведь просто слуга. Никто не обращает на меня внимания. Я хочу сказать: я всего лишь человек, который в одиночку обнаружил и устранил барьер, не пускавший людей в южное крыло. Но разве ко мне кто-нибудь прислушивается? Я говорил: держитесь подальше от южного крыла. Я говорил: там небезопасно. Но кто меня послушал? Они поступают так, как им нравится!

– Вас кто-то огорчил, господин Сенешаль? – спросил Руперт.

– Ха! – хмыкнул Сенешаль. – Огорчил! Меня просто-напросто вытащили из постели и привели к королю. Когда я туда пришел, какой-то неандерталец с узким лбом сообщил мне, что я, счастливчик эдакий, немедленно поведу королевскую семью в южное крыло. И никаких «пожалуйста» или «вы не возражаете?» – Сенешаль ссутулился. Вид у него был усталый. – Не важно, что у меня не оказалось ни единой свободной минутки с тех пор, как прибыли беженцы. Не важно, что мне пришлось рыскать по всем коридорам, чтобы где-нибудь разместить их, потому что наш монарх постоянно меняет свои решения. И вот теперь он хочет, чтобы я вел его в арсенал, это перед рассветом-то, когда любой нормальный человек спокойно почивает! Король стареет, вот что я вам скажу.

Руперт весело улыбнулся, слушая ворчание Сенешаля.

– Господин Сенешаль! – Руперту наконец удалось вставить слово. – Что случилось с вашей ногой?

– С моей ногой? – Сенешаль недоуменно посмотрел на принца, потом перевел взгляд на толстую дубовую палку. – Ах, это! Мы с Джулией встретили нескольких демонов в южном крыле. Но сейчас не о чем беспокоиться: все твари разбежались. У меня даже не было времени поздороваться со своим дедушкой, – продолжал Сенешаль. – Не то чтобы мы были привязаны друг к другу, но все же…

– С вашим дедушкой… – начал было Руперт.

– С Верховным магом, – сказал Сенешаль. – Наверное, прошло лет двадцать с тех пор, когда я видел его в последний раз.

Руперт услышал шаги и обернулся: в зал входили король и Харальд. Сенешаль сердито фыркнул и демонстративно повернулся ко всем спиной. Руперт и король обменялись понимающими взглядами.

– Вы чем-то расстроены, господин Сенешаль? – вежливо спросил король.

– Хм! – буркнул тот.

– Руперт, – спросил король, – господин Сенешаль на нас дуется?

– Я не дуюсь!

– Тогда чего мы топчемся? – спросил Харальд.

– Мы пойдем вчетвером? – спросил Руперт. – Ни охранников, ни эскорта? Если учесть, что мне рассказывал о южном крыле господин Сенешаль, там крайне опасно.

– Ты можешь остаться, – съязвил Харальд.

– Я беспокоюсь о безопасности короля, – заявил Руперт.

– Мы не взяли гвардейцев потому, Руперт, – ответил король, – что если бы придворные заподозрили, что мы направляемся в арсенал, они, вероятно, попытались бы остановить нас. А мы не располагаем временем на подавление очередного бунта.

– И кроме этого, – вставил Харальд, – как только мечи окажутся у нас в руках, то, что скажет двор, не будет иметь никакого значения.

– У нас будет время все это обсудить, – сказал король. – Рассвет неумолимо приближается, а мы еще не добрались до арсенала. Господин Сенешаль, мы следуем за вами.

– Много чести, – раздраженно произнес Сенешаль. – Но я сам виноват. Просто я слишком добродушен, и в этом моя беда. На мне ездят все, кому не лень.

Продолжая ворчать и что-то бормотать себе под нос, Сенешаль повел маленький отряд в южное крыло. Король и Харальд шли за ним следом, а Руперт составлял арьергард. Он пристально смотрел по сторонам, и, по мере того как небольшой отряд быстро продвигался по тусклым коридорам и переходам, все казалось принцу каким-то уж слишком обыденным. После всех россказней, которые он слышал о южном крыле, он испытывал тревогу. В первый раз Руперт почувствовал беспокойство в большом зале, и, по мере того как они углублялись в недра вновь открытого крыла, ему все больше и больше казалось, что во всех этих пустынных гулких коридорах витает дух какой-то незавершенности, словно что-то должно произойти или уже происходит нечто такое, чему нет названия… Холодный ветерок заставил волоски у него за затылке встать дыбом. Но тут его осенила новая мысль, и он ускорил шаг, чтобы догнать Сенешаля.

– Господин Сенешаль, а почему это крыло пустует, в то время как весь замок забит беженцами? Разве мы не можем расквартировать часть их здесь?

– Здесь никто не станет жить, – тихо ответил Сенешаль. – Тридцать два года назад в этом крыле что-то произошло. И это было настолько ужасно, что отголоски раздаются до сих пор. Ощущение запечатлено в этих стенах, и в полу, и даже в самой атмосфере. Ты тоже это чувствуешь, не правда ли, Руперт? Через какое-то время все начинают это чувствовать. Первые люди, которых мы расселили здесь, уже через несколько часов с воплями прибежали обратно. А другие продержались еще меньше. Наконец мы прекратили эти попытки. Что бы тут ни пряталось, в темноте, оно не нуждается ни в чьем обществе.