Саймон Грин - Восход Синей луны [litres]

Руперт краем глаза заметил короткую вспышку света, блеснувшую на кинжале Дариуса, и быстро прижался к стене. Он упал, и клинок Дариуса разрезал ему кольчугу, но не коснулся ребер. Руперт перекатился по полу и быстро вскочил на ноги. Меч уже был у него в руке, а Дариус вновь подбирался к нему, что-то бормоча себе под нос.

Маленький клинок короткими резкими дугами мелькал перед глазами принца. Дариус наступал, а Руперт отходил назад. Он знал, что кинжал отравлен, и не хотел рисковать.

В дверях арсенала появились Харальд и король Иоанн, и Дариус повернулся к ним. Огонь сбегал с его вытянутой вперед руки. Харальд выхватил «Яркую вспышку» из ножен и быстрым движением занял оборонительную позицию. Огонь втянулся в огромный сверкающий клинок и исчез. Дариус обернулся к королю, но тот уже вытащил «Скалолом». Дариус отошел от Руперта и поднял руки, словно взывая к кому-то. Перед ним на полу появилась длинная, с неровными краями трещина, над которой вился грязный кроваво-красный туман. За ним вынырнула целая толпа когтистых бесов. В воздухе запахло серой. И Харальд и король на миг застыли в первобытном ужасе, но затем с боевым кличем бросились вперед. «Скалолом» и «Яркая вспышка» сверкали красным светом в адском малиновом зареве. Дьяволы визжали и скулили, едва их касались мечи, но всякий раз вставали и нападали вновь. Раны их исцелялись сами собой и исчезали в мгновение ока. Харальд и король сражались, стоя спиной к спине.

Дариус вновь бросился к Руперту, ища слабое место в его обороне. Он хотел убить Руперта кинжалом, почувствовать, как клинок проворачивается в сердце принца. «Это доставило бы мне большое удовольствие». Руперт искусно владел мечом, предупреждая все движения Дариуса. Надо было заканчивать игру, так как, судя по всему, Харальд и король отчаянно нуждались в его помощи.

Нараставшая боль в руках подсказывала принцу, что долго он не продержится. Несмотря на заклинания Верховного мага, ему еще требовалось немало времени, чтобы полностью излечиться от ран. В то же время сила и ярость Дариуса, казалось, не имели предела. Руперт нахмурился. «Надо что-то делать, пока у меня еще есть силы».

Он отразил очередной удар и чиркнул мечом перед самыми глазами Дариуса. Тот инстинктивно отшатнулся, и Руперт бросился вперед, пытаясь перехватить руку врага с кинжалом. Они повалились на землю, и тут же дьяволы и трещина в полу исчезли, от них не осталось и следа.

Руперт и Дариус, пошатываясь, встали на ноги. Дариус еле слышно засмеялся и бросился на Руперта. Харальд преградил ему путь и рассек его одним ударом «Яркой вспышки». Удар отшвырнул Дариуса к стене коридора, и кровь широкой струей полилась из его тела. Огромный меч разрезал его чуть ли не надвое, и все равно каким-то образом Дариус попытался развернуться и убежать. Харальд нанес удар ему в спину. Дариус зарычал, а потом медленно заскользил по стене, оставляя на древних деревянных панелях широкие пятна крови.

Харальд попытался вытащить меч из спины Дариуса, но клинок не поддавался. Красное пламя медленно поползло по стальному лезвию, «Яркая вспышка» сама все глубже вонзалась в проделанную ею рану. Харальд дергал меч обеими руками, и наконец клинок нехотя, рывком высвободился. По всей длине лезвие приобрело мрачный малиновый оттенок.

– Что ж, – тихо произнес Сенешаль, стоя в дверях арсенала. – Это адское изобретение подтверждает свою репутацию. Едва его вынули из ножен, он уже пролил кровь.

– Да, – сказал Харальд. – Эти мечи любят кровь. – Он задумчиво уставился на «Яркую вспышку», а затем вложил меч в ножны. Вдруг Харальд заметил, что руки его забрызганы кровью, и вытер их о свой камзол.

– Важнее всего то, – тихо произнес он, – что мы наконец-то поймали предателя. Наверное, это Дариус впустил демонов в южное крыло по отдушинам и воздуховодам, которые так хорошо знал. И, скорее всего, это он помешал заклинанию Верховного мага о переброске своим только что приобретенным умением колдовать. – Он посмотрел на поверженного Дариуса, валявшегося на земле. – К счастью, это небольшая потеря.

Еще не покинув зал главного вестибюля, Руперт почувствовал страшный холод, царивший во дворе замка. Температура в зале снижалась по мере того, как он приближался к главным дверям. Дыхание его превратилось в пар. Руперт застегнул плащ и кивнул стоявшему в дверях гвардейцу. Тот приоткрыл двери, и Руперт выскользнул на главную лестницу. Двери быстро затворились за ним, чтобы сохранить хоть какое-то тепло. Холодный ветер полоснул принца как кинжал, и он вздрогнул. Угольные жаровни и огромные костры горели посреди забитого людьми и животными двора, но все равно давали очень мало тепла и света. Зубчатые стены и крышу конюшен покрывал толстый слой снега и льда. На равном расстоянии друг от друга вдоль стен мерцали факелы, однако основной свет исходил от полной Синей луны, которая высоко парила в бесконечном черном небе.

Руперт, приплясывая и потирая руки, глядел на толпу, заполонившую двор. Старухи и дети на время переместились в замок, и сейчас здесь находились только мрачноликие мужчины и женщины, готовившиеся к сражению. Разговоров почти не было слышно. Снаружи Черный лес вплотную подступил к замку, он терся о стены словно огромный охотничий пес, почуявший добычу. Руперт содрогнулся: его вновь охватило дурное предчувствие. Он пересилил страх, не желая поддаваться ему и понимая, что если сейчас, в этот самый момент не сделает этого, то не освободится от кошмара на всю оставшуюся жизнь. Он внимательно смотрел на собиравшуюся внизу армию и раздумывал, как поведут себя все эти люди, когда они наконец войдут в Черный лес и обнаружат, что демоны – это всего лишь часть зла, с которым им придется столкнуться.

Он сумрачно наблюдал, как примерно пятьсот мужчин и с полсотни женщин прикрепляют оружие, пробуют клинки на вес. Многие из этих людей никогда не пользовались оружием. Гвардейцы обучали их приемам боя, а купцы, фермеры и горожане старались изо всех сил подражать фехтовальщикам и неловко размахивали мечами перед собой. Священники переходили от группы к группе, поддерживали и укрепляли дух людей, успокаивали их, как могли. Конюхи вывели из конюшен нескольких уцелевших лошадей, говоря им ласковые слова. В последний раз, когда Руперт пробирался через Черный лес с лошадями, гвардейцам пришлось зашорить им глаза и вести под уздцы. «Надеюсь, лошади в замке сделаны из более прочного материала».

Он слегка улыбнулся, заметив небольшую группку гоблинов, которые сидели возле конюшен. Они оживленно переговаривались, шлифуя зазубрины на своих мечах и натирая их свежим конским навозом. А на зубчатых стенах другая часть гоблинов готовила котлы со смолой и кипящим маслом.