Анна Гринь - Ведьма на работе

— Дор, мы, кажется, провалились внутрь картины, — сообщил зеленый ушастик.

— Нет, Вась, нет, нет и нет, — пытаясь сдержать подступающую панику, прохныкала я. — Скажи, что ты шутишь.

— Дор, это правда!

Я всхлипнула, медленно села, потирая бок, которым приложилась о камень во время падения, и открыла глаза. Передо мной были цветущий клевер, камни, дорога, а внизу и чуть сбоку — город в кольце высоких темно-серых стен, на которые падала тень от величественной исполинской статуи каменного воина в полном боевом облачении.

Я долго рассматривала этого титана из белого камня, державшего на весу огромный каменный щит, город, небо, и здесь казавшееся таким же серым и пыльным, как на картине, чаек, Васю в траве, а потом нервно рассмеялась.

— Дор, — позвал кроль через несколько секунд, видя, что успокаиваться я не собираюсь — мой смех стал истеричным, а из глаз гладом катились слезы. — Федечка!

— Ты был прав, Василий, — сообщила я, на секунду перестав заходиться смехом. — Ты был совершенно прав. Я опять вляпалась в неприятности. Опять, Вась! Шарад меня прибьет!

— Дора, — положив лапку мне на колено, прошептал кроль. — Я… Похоже, это я накликал беду.

— Само собой, — согласилась я. — Это ж ты все твердил и твердил о том, что мне нужно быть осторожнее. Но никакая осторожность меня все равно не спасла! Я вляпалась! Я вляпалась, Васька!

Оглянувшись на то место, где, по идее, был вход, я расхохоталась еще громче. Позади нас были все тот же холм, цветущий клевер и небо. Никаких картин, коридоров, родного домика и признаков Семимирья.

— Дор. Дора!

Не обращая внимания на кролика, я шагала по дороге к воротам города. Огромная статуя смущала, как смущали и чайки, но даже спустя час уговоров и приказов ни дверь, ни рама, ни какой-то другой проход не появились. Ужасно хотелось пить. Да и желудок требовал хотя бы чашку чая, а в идеале — бутербродов с ветчиной, на которые я, собственно, еще недавно и рассчитывала, поднимаясь с кровати.

— Дора!

— Давай потом, — попросила я Васю. — Сначала нужно разобраться, что это за место и представляет ли оно для меня опасность, а потом уж мы сядем и поговорим.

— Да нет здесь никого, — с тоской проныл кроль. — Тут пусто, Федь.

Я ушастику не поверила и не остановилась.

— Да ладно? — возмутилась я. — Я еще могу понять, когда рисуют красивый пейзаж без людей. Но все это… — Я повела рукой вокруг. — Выглядит вполне настоящим. Как тут может не быть людей? Зачем тогда целый город, если никто в нем не живет?

Мы без проблем прошли сквозь ворота и оказались на небольшой площади, от которой в разные стороны расходились улочки. Глядя на эти улочки и слушая тишину, совершенно невозможную в таком большом поселении, я вздрогнула. По спине волной пронеслись мурашки.

— Тут никого нет, — повторил Вася.

— Но… как же? — спросила я, осматриваясь. Сглотнула вязкую слюну и нахмурилась.

— Не знаю, — помотал головой Вася. — Но тут пусто.

— Люди погибли? Ушли?

Озвучивая вопросы, я медленно подошла к ближайшему дому и толкнула входную дверь. Та беззвучно открылась, явив мне пустую комнату, где не наблюдалось никаких признаков присутствия людей. Не было личных вещей, оставленных в спешке тарелок, разбитых кружек.

Я вышла из дома и отправилась вперед по первой попавшейся улочке, заглядывая в некоторые дома и видя просто коробки жилья, где мог поселиться любой приезжий, но не осталось и следа от тех, кто жил здесь раньше.

Улочки были чистые и пустынные, без уже знакомых мне признаков присутствия человека: по канавкам вдоль домов не текли ручейки грязной воды, в щелях не виднелся мусор, на брусчатке не валялись комья высохшего в зеленоватую труху навоза.

— Тут словно… много веков никто не жил, — с тихим ужасом заметила я ушастику. — Очень странно.

— Это мир картины, — напомнил Вася. — Вполне возможно, что тут вообще никто и никогда не жил.

— Хочешь сказать, я оказалась внутри иллюстрации? — спросила я Васю. — До этого я из книги вытащила к нам Клубничку, а теперь сама оказалась внутри чего-то выдуманного?

— Может быть, — пожал ушками кроль. — А может… все чуть сложнее.

— Ты о чем?

— Я не вижу границ картины, — сказал Вася, заставив и меня над этим задуматься. — Это выглядит… как реально существующее место. Как самый настоящий мир.

— Хм… Хочешь сказать, что мир возник из картины? — спросила я. — Раз домик стоит в эпицентре соединения миров, то… он может давать начало новым мирам, используя какие-то объекты как основу?

— Все может быть, — вновь пожал ушками кроль. — На самом деле я многое знаю, но этот дом, это место… я не очень четко вижу то, что оно из себя представляет, и поэтому не могу понять, где именно мы находимся. Возможно, часть картин в том коридоре — лишь картины, а часть — изображения реально существующих миров, куда можно попасть, используя картины как портал.

Я прищурилась, на миг прикусила губу, а потом кивнула:

— Все может быть. В библиотеке ведь все книги в бумажном виде, хотя там, откуда они изначально, текст существует совсем в иной форме. Значит, внутри дома происходит какое-то преображение. И раз в доме все становится немного не тем, чем было вне его… Раз можно на время вытащить из книг их героев… То вполне возможно оживить картинку и попасть в нее. Или через картинку существующего мира попасть в этот мир. Ты прав.

— Дом стоит в точке, где все миры связаны между собой, — сказал кроль. — Это какое-то особенное место. В нем все переплетается. Наверняка даже магия. Из-за этого вполне могут возникать новые миры.

Я кивнула и продолжила путь, высматривая взглядом колодец.

— Если я хоть кому-то из своих знакомых — хоть той же тете Оле! — попыталась бы рассказать о доме ведьмы, о семи мирах, о странном искривлении пространства и о той магии, что наполняет дом, мне бы никто не поверил, — пожаловалась я зубастику. — Это слишком… странно. Будто кто-то взял и смешал в блендере кучу всего, а потом еще заявил, что ограничений нет.

— Ну… ты сама знаешь, что все ограничения — лишь в твоей голове, — заметил Вася.

Колодец отыскался, но мне еще пришлось повозиться, прежде чем я смогла вытащить ведро с водой и напиться.

— Удивительно, но в колодце нет мусора, — заметила я кролику. — Хотя обычно в них естественным образом что-то задувает.

Я осмотрелась и призадумалась над новым наблюдением.

— Что? — спросил зеленый пушистик, сев на попу у моих ног.

— Тут нет ветра, — ответила я шепотом.

— Как нет? — не понял кроль.

— А так, — ответила я ему. — Помнишь, мы шли… клевер, чайки. Но ни одного порыва ветра! Благостный тихий облачный день.

Вася подпер лапкой подбородок и почесал макушку ухом.