Александра Лисина - Дикий пес

— Просто ты еще не нашел свою пару, — внезапно успокоилась и Белка. — Когда найдешь, сразу сообразишь: она. И тогда никакие руны тебя волновать не будут. Ни до, ни после обручения.

Темный эльф на это ничего не ответил, а Белка, вздохнув, с сочувствием на него покосилась: Тиль действительно был упрям, как все мужчины рода Л’аэртэ. И, однажды увидев, какой может быть настоящая пара, уже не хотел мириться с тем, чего никогда не имел. Он действительно хотел все или ничего. Но второй измененной на Лиаре не было и уже не будет, а найти кого-то, подобного ей, было нереально. По крайней мере в этом мире. Так что, смирившись с одиночеством, он просто перестал обращать внимание на выразительные взгляды красавиц своего народа, за которыми, как правило, не стояло ничего, что заслуживало бы внимания.

Только в этом вопросе он пока не пришел к согласию с Белкой. А настойчивые попытки знати сломить его сопротивление вызывали в нем раздражение и острое сожаление от мысли, что своей настоящей пары он, наверное, уже никогда не отыщет.

С этого дня они перестали петлять. Проклятый лес rio-прежнему поражал незваных гостей, оставаясь непривычно тихим, покладистым, не только позволяя любоваться собой, как драгоценной жемчужиной, но и безропотно убирая с их пути колючие ветки, иголки, ядовитые шипы и зверье. Будто почуял наконец присутствие хозяйки и добродушно раскрыл зеленые объятия.

За целый день Стрегон, как ни старался, не сумел увидеть поблизости ни одного крупного хищника, хотя Белка не раз и не два останавливалась и предупреждающе шипела. Одновременно с этим татуировки на предплечьях братьев начинало пощипывать, но вскоре они остывали, показывая, что неведомые звери, предпочитавшие оставаться в тени, бесшумно удалялись в поисках более подходящей добычи.

После полудня, когда солнце стало припекать особенно сильно, Лакр едва не упал, попав ногой в огромную рытвину. С тихим проклятием вытащил из ямы застрявший сапог, но лишь потом сообразил, что не просто провалился в чью-то нору, а наступил на очень глубокий след невероятно огромной лапы.

— Медведица, — кивнула Белка в ответ на его дикий взгляд. — Похоже, охотилась тут с утра.

Лакр опасливо отступил, изучая громадный след и силясь хотя бы представить себе зверя, который мог вырасти настолько громадным. Получалось плохо, потому как выходило, что косолапая «зверушка» размером была с немаленький сарай. А если бы встала на задние лапы, то дотянулась до верхушек некоторых деревьев. Пусть не до всех, а лишь до самых молодых и тонких, но все равно знать, что где-то поблизости бродит этакая махина, было неприятно.

— Не волнуйтесь, не тронет, — хмыкнула Белка, подметив, как подобрались ее спутники. — Она уже далеко. Но даже если бы не ушла отсюда, все равно бы не стала лезть на рожон: мы с ней несколько лет… хм… близко знакомы. Даже, помнится, как-то охотились за одним оленем, которого ей потом пришлось уступить.

— Кому уступить? Тебе? — не поверил Лакр.

— Естественно. Но я тогда без оружия был, поэтому провозился долго. А вот если бы мечами воспользовался… Впрочем, чего это я? Какие мечи на хорошей охоте?

Стрегон сделал пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться и принять к сведению тот факт, что Белик неспроста легко управился с медведем у водопада. Раз он уверенно соперничал с местными чудовищами, то тот косолапый наверняка показался ему жалким детенышем. Если бы не напал сдуру, может, и ушел бы целым, а так… Удавил зверюгу голыми руками! А потом ел жареное мясо и морщился от непривычного вкуса!

«Спокойно, — напомнил себе полуэльф. — Если считать, что Дикие псы с каждым прожитым годом набирали силу и даже в старости могли любому медведю шею свернуть, то Белик, если действительно живет уже пять веков, наверняка способен на большее».

— А вот теперь тихо, — внезапно посерьезнела Белка, ступив на очередную поляну. — Он где-то поблизости и наверняка охотится. А поскольку бросок у него всегда был отменным, то мне бы не хотелось вытаскивать вас из его пасти, которая, к слову сказать, изрядно побольше, чем у медведицы, вежливо уступившей нам дорогу.

Сделав знак побратимам замереть, Гончая ступила на залитую солнцем лужайку, настороженно принюхиваясь и низко пригибаясь к земле.

Здесь было удивительно хорошо: игриво порхали мотыльки, деловито стрекотали кузнечики; по огромному черному бревну, перегородившему путь, бежала вереница рыжих муравьев, тоже удивительно больших, что тащили в жвалах какие-то белесые комочки. Под бревном цвел синеватый мох, клочьями прилепившийся к шершавому боку. Вокруг раскинулся нетронутый зеленый ковер, где без устали шныряли жуки и полевки. Сверху едва заметно колыхался нагретый солнцем воздух, в котором то и дело поблескивали тончайшие нити паутины… Как-то тревожно тут было. Непонятно тревожно для уютного лесного уголка.

— Молчите, — велела Белка, остановившись возле поваленного дерева, которое доставало ей почти до бедра. — Ни звука. И не шевелитесь, что бы ни случилось: он реагирует только на движение, ясно?

«Кто — он?!» — молча завопил Лакр, лихорадочно крутя головой в попытках отыскать неведомого хозяина полянки.

Но ответ пришел сам собой, как только Белка что-то прошипела и коснулась мшистого, покрытого старыми листьями бревна. Потому что бревно… на самом деле не было бревном и вдруг вздыбилось от одного прикосновения. Гибкое змеиное тело стряхнуло с себя мох и упавшие с деревьев иголки, молниеносно захватило добычу в тесное кольцо. Затем изогнулось еще и еще раз, накидывая сверху гигантские кольца. Сжалось, чтобы глупая добыча не вздумала ускользнуть. У эльфов и наемников что-то оборвалось внутри.

— Б-бел… — судорожно вздохнул Лакр, но Стрегон вовремя зажал побратиму рот.

Сам, правда, потихоньку вытащил из ножен эльфийский клинок, глазами показал Иверу, чтобы был готов стрелять, и выжидательно уставился на поляну, где все еще тяжело ворочался тугой комок из змеиных колец.

Полуэльф услышал недовольное шипение Белика, а потом подметил, что змеиное тело стало двигаться иначе. Осторожнее и… нежнее? Клубки чудовищных мышц постепенно опали, с шелестом раскрыли смертоносные объятия, но не остановились, а продолжали извиваться вокруг громко чихнувшей Белки подобно жутковатому хороводу. То осторожно прикасались, то отдалялись, то приближались снова, будто ласкали долгожданную подругу, вдруг откликнувшуюся на деликатные ухаживания.

— Брысь! — Гончая с силой хлопнула по тугому боку и подпрыгнула, выбираясь из-под шевелящегося клубка. — Все, хватит играть. Вылезай, Шушан, и не вздумай задеть моих друзей!

Тирриниэль остановившимся взглядом проследил, как невестка уверенно перебирается через мощные кольца, способные без труда удавить даже пещерного медведя. Зябко повел плечами, когда толстый змеиный хвост попытался захватить ее ноги и вернуть обратно. А потом судорожно вздохнул, когда между деревьев промелькнуло что-то огромное и, бесшумно раздвинув густые ветви, неподвижно уставилось на недовольную Гончую двумя блюдцами громадных глаз.