Константин Лесницкий - Придворный портной из Арилидилла (СИ)

— Мы помогали в войне с маллумалами! — не дал Виктории ответить Ян.

— В войне с маллумалами?! — воскликнул испуганно король.

— Позвольте вам объяснить…

***

К вечеру странники и Виктория спустились в тронный зал. Они стояли на вершине лестницы в арке дворца и смотрели на тёмное небо, увенчанное низким багровеющим солнцем.

— Что ж, вместе начали, вместе и закончим, — сказал Ян безрадостно, засунув руки в карманы.

— Я возьму вас на последнюю операцию. Но это только потому что король приказал, — злобно ответила Виктория, сморщившись и смотря вдаль, держа руки на поясе.

— Да уж…

— Идите. Нужно как-то оповестить город об этом… чуде. Ох, следующий день будет просто ужасным! — пробурчала она.

— Вы ведь уже всё спланировали?

— Ты же вроде не тугодум, так зачем переспрашиваешь? Послезавтра в шесть утра на площади.

Виктория нехотя повернула голову, окинув Яна глазами и фыркнув. Затем она перевела взгляд на Таситурна.

— Тебе снаряжение нужно? У нас есть пара комплектов на хордов.

Великан молча отказался. Они разошлись, не прощаясь, и путники отправились домой. У них был один день, чтобы собраться с мыслями и отдохнуть. Близился исход этой молниеносной и кровожадной войны…

***

Уже знакомые фигуры стояли на Лирдонской стене, не вздрагивая от порывов ледяного северного ветра. Но женщина не улыбалась, как всегда. Её лицо было необыкновенно злобно и раздражённо, и она стояла на другом конце стены, спиной к человеку в пальто, опустив голову и ковыряя бетон голой ногой. Немо тоже пребывал в хмуром безмолвии, устремив злые прищуренные глаза на восходящую луну.

— Ты ослушался меня, Немо. Ты подтолкнул мальчишку, чтобы он воскресил этого мерзкого короля. Против моей воли. Просто потянул его за руку!

— Ты этого не хотела?

— Заткнись, я говорю!

— Нет, Лира, время говорить мне.

Немо обернулся, решительно став против ветра, засунул руки в карманы и расставил ноги. Его голубые глаза с надвинутыми бровями загорелись пламенем в тени.

— Я отказываюсь от договора.

Женщина оглянулась как зверь, услышавший в глуши выстрел. Её тело содрогнулось, волна прошла по белой коже, и она скорчилась не то в ужасе, не то в удивлении.

— Что? — пискнула она.

— Я отказываюсь от силы и знаний. Но прошу тебя дать мне ещё три дня.

— Зачем? — удушливо шепнула женщина, впившись в глаза Немо.

Но седой не ответил. Лира стояла в оцепенении, сжавшись и скрючившись, через плечо смотря круглыми глазами на него, словно пронзая его насквозь. Но вдруг она отвернулась, и её лицо пересекла жуткая улыбка. Она обхватила руками плечи и затряслась, жадно глотая воздух. Неожиданно женщина разразилась приступом смеха, запрокинув голову и смотря в чёрное небо безумными глазами.

— Я поняла! Я поняла, зачем тебе этот мальчишка! Я тебя раскусила! Хочешь слепить из него героя? Спасителя? Мученика?! Но знаешь, я даже не против. Не хочу я больше быть с таким предателем, как ты. Ты даже не предатель, ты хуже! О-о-о, какой же ты гнусный, бессердечный и самодовольный!… - вскрикивала она яростно.

— Я рад, что ты не будешь противиться, — спокойно сказал Немо, смотря на то, как корчится Лира.

— Конечно не буду, как ты можешь так думать обо мне? — резко приложила она руку к груди, расплывшись в улыбке и развернувшись к нему.

— Три дня, — повторил седой, смотря на неё исподлобья.

— Конечно, конечно, три дня! — прошептала Лира увлечённо.

Немо вздохнул, с неприязнью покосившись на неё и снова уставившись на закатное солнце. С каждой минутой оно всё дальше уплывало, рассекая небо, и с каждой минутой приближалось что-то, от чего в его душе всё трепетало и горело, заставляя чувствовать нетерпение и горечь во рту. Но он не показывал это на своём каменном, напряжённом лице.

Следующий день проходил мучительно медленно и трепетно. Ян то ходил по дому, то сидел в кресле, то стоял у окна и смотрел на пыльную улицу, по которой с радостными криками носились люди, потомками стремясь во дворец. "Король воскрес! Воскрес!" — вопили они, расталкивая друг друга и пытаясь пробиться ко дворцу. Весь город в тот день всколыхнуло, и каждый считал своим долгом посмотреть на старого короля, выходя на улицу и становясь частью толпы. Только путники сидели дома, ожидая грядущего дня. И ни один горожанин не знал, что завтра должна решиться судьба войны, которая враждебно нависала над Лирдоном, собираясь его поглотить в хаосе и огне.

Однако этого не произошло. Люди выиграли эту войну, и им уже оставался лишь последний шаг. Бесы не давали отпора — они сражались, но без ярости, без желания биться, вынужденные защищаться. Рыцари загнали их в угол как зверей и сами вынудили напасть. И пролилась кровь. Большая и бессмысленная. Чем же руководствовались черти? Они люто ненавидели рыцарей, обрёкших их на вечные муки под землёй. Но в то же время они сражались за свою же свободу без пламени в сердцах, отдавая предпочтение интересам простых людей. Даже солдатам они давали шанс и до последнего были готовы простить их. Они заслужили истребление? Неужели их надежда повлечёт за собой наказание? Разве по таким законам живёт этот мир?

Ян отошёл от окна и окликнул Таситурна. Юноша вышел через дверь на кухне на задний двор. Великан вопросительно посмотрел ему вслед, почесал затылок и вышел за ним. Ян стоял с опущенным мечом в руке, смотря на бегущие по небу облака, окутывающие зенитное солнце. Он развернулся, подняв меч и кивнув головой.

— Не хочу сидеть, сложа руки.

Таситурн покачал головой, вздохнул и взмахнул рукой. Серебристое лезвие выстрелило с лязгом из браслета, превратившись в меч. И снова поднялся на пустыре звон металла, не утихавший в тот день до глубокой ночи…

***

Длинные тени от восходящего солнца накрыли собою Лирдон, погрузив его в полу-мрак. Розоватый диск постепенно поднимался над стеной, разгоняя серые тучи. Только на лазурных сводах дворца сверкали золотистые лучи, усеивая площадь бликами. Колона из повозок уже выстроилась в полной готовности. Но на этот раз их было намного меньше — взрывчатку решили не брать, чтобы лишний раз не пугать население. Точнее, не брать её приказал король. Если бы не он, Виктория бы и дальше таким образом избавлялась от маллумалов. В то утро правитель стоял на пороге дворца вместе с ней и путниками, в очередной раз упрекая её в чрезмерной жестокости и холерической безрассудности, сложив руки за спиной, нахмурив брови и смотря ей прямо в глаза сверху вниз.

— Виктория, мне кажется, ты слишком устала. Тебе нужно отдохнуть.

— Нет! — ответила ему резко женщина.

— Закончите войну, я выпишу тебе отпуск. И вообще, мне жаль, что я вернулся только к последним её дням. Я доверился тебе и не стал вникать в её ход, но, чувствую, что-то там не ладно.