Сергей Козинцев - Когда ангелы спят

— Не дёргайся, это крысы, — успокоила меня Рея. Она свернулась калачиком и положила голову мне на колени, подставляя под мои ладони всё своё тело. Я ласково провёл пальцами по светящейся коже:

— У вас тоже живут крысы?

— Что же тут удивительного?

— У нас есть легенда, по которой крысы созданы ангелами, чтобы показать людям, кем они являются на самом деле.

— Нет, — засмеялась девушка. Её волосы, встрепенувшись от этих движений, покрыли мои руки и ноги бесчисленным множеством касаний. — Ангелы ничего не создавали.

— А кто же тогда?

— Я не могу тебе назвать его имени.

— Отчего же? — нахмурился я.

— Ревнуешь? — хихикнула Рея, посмотрев на меня смеющимися глазами. — Не переживай, это скорее он должен ревновать. И вообще — глупая у вас легенда. Этот мир был создан для людей.

— Как для людей? — удивился я. — Мы тут на птичьих правах. Наши гнёзда вынуждены воровать еду и всё остальное у ангелов, просто чтобы не умереть с голоду.

— Не оправдывайся. Я знаю, что другого выхода у вас нет…

— Я не о том, — перебил я. Хотя на самом деле оправдывался, конечно. — Если этот мир создан для людей, почему мы живём в нем вопреки его устройству?

— В какой-то момент тот, кто создал этот мир, поссорился с людьми и выгнал их отсюда, — Рея изогнулась, подставляя под ласки свою спину. — А Сад, Луга, горы и море отдал ангелам. Мы построили здесь Чертог. Вообще говоря, нам было велено не пускать сюда людей. Мы тщательно охраняли этот мир, но люди такие пронырливые…

— Это да, — с гордостью подтвердил я. — Куда же делись те, кого прогнали?

— Для них был создан другой мир. Там, внизу.

— Так это его я видел в колодце в центре Чертога, — осенило меня.

— Ага, — Рея приподнялась на руках. Её грудь коснулась моих коленей. Я обхватил её голову и прижал к себе. — И с южных балконов он хорошо виден.

— Там же должно быть море.

— Там море упирается в край мира, а за краем, внизу, можно разглядеть мир людей.

— И что, там действительно много людей? Больше, чем здесь?

— Больше, — девушка вновь засмеялась. — Не менее шести миллиардов.

— Миллиард — это сколько?

— Тысяча миллионов.

— А миллион?

— Тысяча тысяч.

Я попытался представить тысячу людей. С большим трудом у меня это получилось. Тогда я представил тысячу тысяч. И это у меня вышло. Собрав в кулак всё моё воображение, я очень тщательно представил тысячу миллионов. Осталось собрать воедино шесть таких миллиардов, но тут моё воображение забастовало, и воображаемое построение рассыпалось.

В коридоре при свете звёзд, заглядывающих в окна на потолке, мы прощались. Рея, одетая в белый фарос с пурпурной каймой, протянула мне браслет, казалось, сотканный из серебряных пёрышек:

— У клеток много псов… Пока браслет на твоей руке — они тебя не тронут.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я. Свет, исходивший от тела ангела, пробивался через тонкую ткань, очерчивая фигуру. Но тем не менее сейчас, когда Рея была одета, я робел, ясно почувствовав, что она ангел, а я человек.

— Заходи, когда будешь возвращаться, — попросила девушка.

— Ага. Увидимся ещё.

Я улыбнулся, помахал рукой, развернулся и пошёл вперёд, удерживаясь от того, чтобы обернуться.

За первым же поворотом сердце моё упало. Тихий, еле слышный шум: дыхание пса. Как бесконечно длинный выдох, никак не сменяющийся вдохом. Меня всё-таки подставили!

Вытащив кость и сжав её в кулаке, я собрался с духом и выпрыгнул на открытое место перед самым носом робота, заорав:

— Вот он я!

Пёс не шелохнулся, как будто меня и не было тут вовсе.

Над первым замком я бился больше часа. Пленники в клетках, думая, что помогают мне, пытались давать дурацкие советы. Наконец я додумался разломить одну из костей и вылить содержащуюся там кислоту внутрь хитроумного устройства. Замок зашипел, внутри звякнула пружина, и замок поддался простому нажатию руки.

Дальше дело пошло быстрее. Выходящие на свободу люди тут же подключались к взлому, и довольно скоро все клетки опустели. Радостный, но тихий гул голосов витал вокруг. Я говорил окружившим меня:

— Там за дверью — два пса. Один просто выключен, другого я разобрал на части. Если каждый возьмет по куску и принесёт Алхимику, у того в распоряжении будет робот целиком.

Люди согласно кивали и выходили за дверь. С последними вышел и я. От механического чудовища остался только кусок головы. Остин, мой старый товарищ, подхватил его. Освобождённые пленники расходились по двое или по трое, чтобы разными путями выбираться из Чертога.

— Слушай, Остин. Возьми вот это, — я протянул браслет, подаренный Реей, — и отдай Ло из Путо. Скажи, чтобы носила и никогда не снимала.

— Так сам и отдашь, — удивился Остин.

— Ты её раньше встретишь. Я сейчас в другую сторону. Говорят, с южных балконов виден край мира. Хочу посмотреть. Когда ещё доведётся оказаться здесь. А отсюда близко совсем, возможно, даже успею добраться туда до утра, пока ангелы спят.