Джон Краули - Бесконечные Вещи

Запись о суде инквизиции над Бруно пропала: Пирс это знал. Осталось только sommario [191] процесса, сделанное знаменитым иезуитом и богословом Роберто Беллармино, канонизированным в 1936 г. [192] ; внушительная фигура в детстве Пирса. Вероятно, в последний год заключения Бруно Беллармино много разговаривал с ним. Добрым некрасивым кардиналом владела страсть — возвращать еретиков в лоно церкви; он пускался в долгие богословские диспуты с королем Яковом I, отцом Елизаветы, Зимней королевы. Вот была бы удача, если бы он сумел убедить Бруно покаяться в своих заблуждениях. С его могуществом Бруно стал бы одним из тогдашних звезд, вроде Гаспара Шоппа [193] , юного протестантского ученого и мыслителя, перешедшего в католичество: Гаспар находился на Кампо ди Фьоре вплоть до самого конца и глядел на сожжение Бруно.

Приходил ли Его преосвященство сюда или Бруно приводили к нему? Очки в роговой оправе, красный шелк сутаны подметает пол, слуга поставил для него маленький стул. Может быть, усталый. Бруно никогда не уставал от бесед.

« Не начнем ли мы, брат Джордано, с того места, на котором остановились, — о предметах, и что вызывает их к жизни ?»

«Ваше преосвященство, уже говоря о предметах, мы вызываем их к жизни: или искушаем их появиться, или распознаем в них способность появиться. И почему бы нет? Мы видим себя в зеркале мира, поставленного перед нами бесконечным процессом творения божественного разума; и эта вселенная такая же живая, как и мы сами; вот и возможно узреть ее в зеркале нашего разума и помыслить о переустройстве ее».

«Нет. Ее нельзя так переустроить, как вы говорите».

«Нельзя?»

«Нельзя. Вселенная создана была Богом в самом начале творения, и останется такой, какой сотворена. Основанием земли».

«Ой ли? Как долго мир оставался плоским, как тарелка или коровья лепешка, солнце спускалось вниз к западному краю, путешествовало через астральные воды и поднималось на востоке?»

«Такого не было никогда. Было только отсутствие в нас понимания, когда мы описывали мир таким образом. А он всегда, как и сейчас, был шаром. Шаром в центре вселенной, вокруг которого двигаются звезды и планеты».

«У него нет края? Нет астральных вод?»

«Нет. Конечно нет».

«Хорошо. Но, может быть, если бы мы достаточно долго считали, что земля двигается вместе с другими планетами вокруг солнца в бесконечной вселенной солнц, тогда так бы и стало».

На самом деле ты не можешь этого знать. Галилей еще не осужден, сам Беллармино — сторонник Нового учения. Легко вообразить себе, как он изо всех сил пытается победить Бруно, закидывая удочку в те места, где его старая вера могла бы поддеть ноланца на крючок; объясняя минимум из того, на что Бруно мог бы согласиться в обмен на жизнь. Так поступали люди по всей Европе, в странах той или иной конфессии. Он, Пирс, поступал так большую часть жизни. Зимой этого самого года, просыпаясь посреди очередной ужасной ночи, он думал, что мог бы поступить так же: мог бы вернуться — под угрозой изгнания из родной страны и смерти или в отчаянной надежде обрести покой — в безопасность Матушки-церкви. Если бы Матушка-церковь остановилась на месте, чтобы он мог вернуться.

Но не Бруно.

«Как я могу стать таким храбрым, как ты? — спросил Пирс. — Если я не могу идти ни вперед, ни назад, что же я могу сделать?»

В камере начала сгущаться темнота. Пирс больше не слышал восклицаний, шагов по камню или скрежета дверных петель. Наверное, дневные часы, когда можно было посещать камеры и саму гробницу, закончились, и он должен идти дальше с группой бельгийцев или кто они там; сейчас, наверное, двери, через которые он пришел в эту комнату, закрывались, одна за другой, вверху и внизу по всему пути, и он не сможет выйти отсюда до рассвета.

« Почему есть что-то, а не ничто? [194] Поведай мне. Почему возникает вселенная ?»

«Она возникает, потому что может. Нет другой причины».

« Почему все на свете такое, какое оно есть, а не другое? »

«Оно такое, потому что оно выбирает быть таким. Оно всегда выбирает и таким образом меняется, в пределах своего естества».

« Но почему предметы имеют такие пределы, а не другие ?»

«Потому что мы живем в такую эпоху, а не в другую».

« А ты — ты выбираешь быть здесь, или вынужден быть здесь ?»

«Кто ты такой, чтобы спрашивать меня об этом?»

« Твой соотечественник ».

«Разреши мне усомниться в этом».

« Почему? Какую страну ты называешь своей ?»

«Кто ты?»

« Ты забыл меня?»

«Забыть — мне не дана способность забывать».

« Тогда ты помнишь. Впервые мы встретились много лет назад в этом городе, в библиотеке Ватикана. С той поры ты всегда оставался моим союзником, моим посланником — посланником посланника. Более чем посланником ».

Он помнил. Помнил, как его привезли в Рим, разрешили сидеть в библиотеке и читать труды Гермеса Эгипетского. И он помнил того, кто пришел к нему туда и предупредил его, как ангел предупредил Святое семейство, и как он должен был бежать, но не в Эгипет, а из него. Помнил ужасные веселые глаза, безжалостную улыбку и добрую руку, бросившую его в мир, в безопасность опасности. Сейчас, в простой рясе из черного сукна, он казался более печальным и старым, чем тогда, когда он в первый раз появился перед Бруно, у двери в библиотеку Ватикана. Он скрестил худые ноги и обхватил руками колено.

« Мы продолжим с того места, на коем остановились, — сказал он . — Какова природа вещей сего мира, сей вселенной, благодаря которой способны они к постоянному изменению, не впадая в хаос? »

«Вселенная бесконечна во всех направлениях, нет у нее ни центра, ни предела. В ней самой нет свойств, нельзя сказать, что имеет она протяженность, ибо она бесконечность, которая не имеет размера. Она — вакуум, или эфир , или ничто, и это ничто наполнено бесконечным числом minima или атомов, хотя они не являются крошечными твердыми зернами или шариками, как у Лукреция, но невидимыми бесконечно малыми центрами, окружности коих соприкасаются друг с другом. Бесконечная вселенная сжата внутри каждого бесконечного атома из бесконечного числа атомов, из коих она состоит».

« Бесконечность внутри другой бесконечности ?»

«Бесконечное число бесконечностей. На самом деле нет ничего конечного, кроме того, что познается ограниченными категориями разума. В действительности мы обнаруживаем и вещи, которые разрушают эти категории, вроде некоторых камней, имеющих невозможные свойства притягиваться, или животных, совмещающих в себе свойства земли и моря, или людей, не живых, но и не мертвых. Бесконечность, наполненная атомами, — это душа, то есть божественный разум; все души устроены одинаково и отличаются только расположением и природой атомов, из которых они составлены».