Андрей Васильев - Час полнолуния [litres, СИ]

– Снова непонятны твои слова, – упрекнула меня Морана. – Знай, ведьмак, если ты насмехаться надо мной вздумал, и я про то проведаю…

– И в мыслях не имел, – заверил я ее. – Лучше давайте мы с вами какой-то компромисс найдем, а? Ну… Такое решение, чтобы и вам хорошо, и мне кровь попусту не лить.

– Много воли взял, – руки богини покинули мои плечи. – Советы давать начал, хоть я тебя об этом не просила.

– Такие уж у нас там, в экс-Яви, времена, – тяжко вздохнул я. – Мое поколение – потерянное. Про нас все думали, что мы «некст», а оказалось, что «офф».

– Сюда иди. – Богиня снова переместилась к сундуку. – Вот, смотри.

Ну да, как я и думал – пустая страница. Сейчас же последует реплика на тему: «Здесь могла бы быть ваша реклама».

Не успел я додумать эту мысль, как Морана ухватила мои щеки своими ледяными руками, ее огромные и нечеловечески красивые глаза оказались напротив моих, а после я ощутил прикосновение ее губ.

Голова закружилась, в ушах гулко ухнуло, а после на миг мне показалось, что земля и небо временно поменялись местами, но дела мне до этого никакого нет, потому что я лечу в какую-то бездонную черную пропасть.

А все почему? Потому что поцелуй богини – это вам не шутки.

Не знаю, сколько по времени заняло это действо. Скорее всего – секунды. Но мне они показались вечностью. Фраза избитая, но зато точно передающая суть произошедшего.

– Смотри, – ткнула в ту же самую страницу пальцем Морана сразу после того, как наши губы разъединились. – Видишь?

И правда – одна за другой на желтом от старости листе появлялись строчки, и я мог их прочесть. «Именем Света, именем Рода, именем силы его! Перун, громом явленный, внемли призывающим Тебя! Славен и триславен буди! Пошли нам дитя свое, да на место на красное…».

Ну и так далее. Я сразу не понял, что тут к чему, потому что раз за разом перечитывал строки, запоминая точный порядок слов (это важно) и список трав, которые нужно будет использовать для получения…

А собственно – чего?

Ладно, потом разберусь. Сейчас главное ничего не упустить и не перепутать.

Как в воду глядел. Минут через пять строки исчезли так же, как появились.

– Ведомо тебе, что ты сейчас узрел?

– Ну догадки есть, – уклончиво ответил я Моране. – Призыв это. Вот только кого? Вряд ли дитя Перуна лично заявится ко мне на помощь.

– Дети любого бога, те, кто дарован ему Родом. – Богиня снова приблизилась ко мне. – Перуну была дарована власть над огнем небесным, над молниями. Они есть суть его дети, те, что его именем и волей добро да зло творили. Молнии тебе не по плечу, людям меньшие силы доступны, но тоже могучие весьма. Смекнул, ведьмак?

– Ох ты, – я вспомнил, как волхв в том ролике, что мне Морана по древнерусскому «Ютубу» показала, запалил баньку. – Это значит, что я огнем из рук пыхать смогу?

– Если овладеешь волшбой, что я тебе показала – сможешь. Не так как перуновы ратники или мои волхвы, но – да. Да и друг тебе огонь. Ты потомок дружинных людей Олега Вещего, а он с ним ладил.

– Вот спасибо! – я даже не знал, что сказать. – Прямо…

– Я отдала часть себя, чтобы ты смог прочесть скрытое, – печально произнесла Морана. – Может случиться так, что именно этой капли силы мне не хватит в тот момент, когда… Но – неважно, ведьмак. Нет во мне жалости о свершенном. А теперь – иди. Ослабела я, и наши два мира связать воедино уже не могу.

И – все. Я лежу с открытыми глазами, рядом сопит Женька, забросившая мне руку на грудь, из кухни слышится похрапывание Родьки.

Кончилось свидание в Нави. Банальным женским шантажом кончилось. Она это знает, я это знаю, но изменить уже ничего не изменишь, последнее слово осталось за богиней.

И главное, прием какой избитый! Светка в годы супружества такие же фортеля выкидывала. А Женька и того похлеще может отмочить.

Другое дело, что теперь стало предельно ясно – других подарков от Мораны можно не ждать ровно до той поры, пока она свое не получит. Больше скажу – и в Навь мне до той поры дорога заказана. Богиня четко дала понять – вот тебе, Смолин, маленькая ложечка вкуснятины. Не овощного бесполезного салата, что ты получал до того, а хорошего наваристого супа, которым наесться можно. А если хочешь получить целую тарелку этой благодати – будь любезен, заплати за нее.

В этом есть свой, пусть и невыгодный для меня, смысл. В конце концов, не она одна так поступает. Любой работодатель ровно то же самое проделывает с теми, кто к нему наниматься пришел. Более того – документально это фиксирует, используя красивую и возвышенную форму человеческих взаимоотношений, именуемую «трудовой договор».

Ладно, пойду на кухню, запишу текст ритуала, а то, не ровен час, какое слово забуду. Или травку из состава.

И надо будет на выходных испытание провести, что ли? А то мне непонятно, как эта штука все-таки действует. В смысле – технологически. Рецепт сложный, практически – ритуал, значит, не так все просто. Значит, после него некая заготовка должна остаться, которую в нужный момент можно пускать в ход. Только надо понять, как ее активировать.

Но это – потом. А сейчас записать все – и спать. До утра всего-ничего времени осталось. На работу вставать скоро. Я туда все-таки пойду, хоть это и припахивает легким суицидом. Но у Ленки нынче день рождения, никак такое мероприятие пропускать нельзя. Не простит она подобного проступка, нет, не простит. Мало того – затаит зло и при случае сведет со мной счеты. Например, сыпанет в мою кружку с кофе рвотного напополам со слабительным. С нее станется.

Опасался я зря, за весь день так ничего и не случилось. В смысле – никто мне руки не заламывал, в машину не заталкивал, в лес не отвозил. День как день. Разве что Геннадий, с которым я столкнулся в коридоре ближе к обеду странновато на меня глянул, но и это не показатель. Он вообще товарищ очень мутный, что у него в голове творится – фиг знает.

Впрочем, мне это до фонаря. Тем более, что под конец рабочего дня я в компании девчуль перешел к разделу «Маленькие офисные радости». Проще говоря – Ленка взгромоздила на мой стол приличных размеров бисквитно-кремовый торт, за которым она не поленилась сгонять в какую-то особенно славную кондитерскую, находящуюся аж в районе «Парка Культуры». Вдохновленные видом и запахом этой кулинарной красоты, мы вооружились ложками и начали методично ее уничтожать, прямо так, без всяких там нарезаний на куски. Чай не графья. Да еще и запивали его «Ламбруской», что усиливало вкусовую гамму.

Чем не рай на Земле? И не мешает никто.

Все-таки хороший предправ Волконский. Правильный. Одним из своих первых декретов он упразднил тягостную повинность, обязующую именинников представать перед трудовым коллективом для их поздравления. Врать не стану – меня всегда это напрягало. Стоишь, улыбаешься как дурак, и слушаешь слова, в которые не верит даже тот, кто их произносит.