Владислав Шубин - Путь меча [litres]

Следующая картинка – приближающегося со стороны площади кошмарного колобка с щупальцами – заставила Мальцева пожалеть, что он так рано вернул свое зрение в норму. К счастью, лежал он немного в стороне от движения монстра и не был его целью. Улицу снова заволокло гарью, человек в белой тунике не сдавался, паля магией почем зря. Визжа от страха, он, тем не менее, обстреливал чудовище магическими конструктами, заставляя того злобно булькать и бесноваться от ударов. Кроме болезненных ощущений, казалось бы, ничего смертельно опасного маг сделать этому тошнотворному мутанту не мог. Тот удивительно наплевательски относился к потере конечностей, вырванных из тестообразного рыхлого тела, а некоторые конструкты и вовсе стекали с его туши безо всяких последствий. Щупальца быстро отрастали, а полученные раны буквально на глазах затягивались, покрываясь отвратительной слизью.

Суждение о своей безопасности не выдержало никакой критики. Монстр его нашел. Бугристое щупальце, обхватившее Федора за ноги, подбросило его в воздух, рывком переместив безвольное тело к тому, что заменяло монстру голову. Щупальца сжались с нечеловеческой силой, выдавливая остатки жизни из покорёженного пережитыми приключениями тела.

Парень почувствовал, как выдавливаются из легких последние остатки воздуха, как жалобно хрустят многострадальные ребра. Изо всех сил напрягая мышцы, Федор вцепился в край щупальца, пытаясь вырваться из смертельной хватки. Глаза человека, налившись кровью, готовы были лопнуть от напряжения. Становиться диетическим обедом этого ублюдочного создания желания не было. Однако чудовище приготовило для него нечто другое.

Подтащив парня ближе к уродливому горбу над пастью, монстр схватил его вторым щупальцем, жёстко прижав руки к телу. Теперь Федор висел точно над рядом красных безумных глаз, выпученных на мир в беззвучной злобе. В этих уродливых буркалах, устремленных прямо на висящего вверх ногами Мальцева, светился ужасный, нечеловеческий разум.

Рассудок, столкнувшись со взглядом порождения извращенной магии, замер в ледяном оцепенении. Парень проваливался куда-то глубоко, в стылую черную пустоту, монстр по капле вытягивал из него сущность, его душу. Одновременно с отступлением Федора внутри него словно ломались какие-то барьеры, выпуская на волю нечто, более страшное, нежели низший демон.

На Сайруса, показавшегося из тайного хода, сразу набросились степняки, словно караулившие его у выхода. Не ожидая подобной засады, опасность, как он считал, осталась внутри храма, настоятель пропустил пару ударов мечами, впрочем, отраженных магофизическим щитом.

Следом за степняками на настоятеля начали охоту его недавние адепты, бросаясь на него словно потерявшие разум животные. Эти безумные атаки задержали его на какое-то время возле ворот храма, позволив вырвавшемуся чудовищу встать на след.

К счастью, не все адепты впали в безумие. Часть из них, направляемая магией второго демона, нападали на монстра, задерживая уже его, поэтому Сайрусу удалось ускользнуть из смертельных щупалец.

Встреча с порождением бездны что-то надломила в настоятеле, подточив тонкий слой разума, теперь кроме как о спасении своей жизни тот ни о чем не думал. Встреченных по дороге людей Сайрус сжег, даже не разбираясь, кто ему попался. Один из прытких и хитрых преследователей попытался его нагнать и тоже угодил под умело направленные заклинания. Хитреца поймало и приготовилось сожрать порождение богопротивной магии его же хозяина. Ну чем не добрая шутка? Настоятель рассмеялся безумным лающим смехом.

Следующие события заставили его поперхнуться и застыть, вцепившись пальцами в угол дома. От места, где монстр готовился растерзать свою жертву, раздался жуткий резонирующий вой. Изо рта и глаз человека в чудовище ударил столб зеленого света, которым монстра словно пришпилило к мостовой, его шкура, воняя ужасным смрадом, начала тлеть и таять, словно воск на свече.

Повторный вой порождения бездны был еще сильнее, в нем начали проскальзывать нотки нешуточной паники. Человек уже стоял на мостовой, вытянув скрюченные пальцы к монстру. Между ним и чудовищем плясала дуга зеленого пламени, причинявшая монстру немыслимые страдания, которые заставляли эту тушу буквально верещать от инфернальной боли, тем не менее не двигаясь с места, только щупальца конвульсивно сокращались, откалывали большие куски стен и выворачивали булыжники мостовой. Монстр отчаянно цеплялся за жизнь.

Наконец, человек сделал какое-то дергающее движение на себя, верещащая туша моментально умолкла и обмякла, безвольно уронив свои уродливые щупальца. С места, где находился настоятель, было видно, как глаза человечка, похожие на два черных провала в бездну, исчезли за закрытыми веками, а сам он, слегка покачиваясь от усталости, застыл на месте.

Надо было разобраться с этим демоновым отродьем, пока оно его не заметило. Под странный хруст подкравшись к стоящей над мертвой тушей фигуре, Сайрус занес серп над спиной своего преследователя, приготовившись вонзить его по самую рукоять, чтобы наверняка.

Спина стоящего перед ним человека странно перекатывалась буграми и подергивалась, издавая влажный хруст. Вот левая рука человека, явно сломанная в двух местах, рывком выпрямилась и с хрустом приняла нормальный вид, кусок щепки, торчащий из шеи, вывалился из раны, а сама рана тут же заросла.

Загипнотизированный этими изменениями, настоятель неожиданно встретился со взглядом клубящихся непроглядной тьмой глаз. Его сердце по инерции стукнуло два раза, чтобы навсегда умолкнуть, а душа провалилась в стылую мрачную бездну, обреченная бесконечно падать и замерзать, ибо не осталось у нее воспоминаний, которые могли бы согреть.

Существо с черными, как уголь, глазами подхватив на лету падающий серп, сделало брезгливый жест рукой, отчего тело настоятеля, не долетев до земли, рассыпалось прахом. Никто бы не смог сказать, куда подевалось само мистическое оружие. Вспыхнув тусклой вспышкой в руке существа, оно просто исчезло, нисколько того этим фактом не удивив.

Вместе со скрипом отдвигаемых затворов в кромешную темноту ворвались звуки истошных воплей, борьбы и сладкий запах теплой крови, пробудивший существо от невольной спячки. Тонкие ноздри изящного носа возбужденно втянули в себя спертый воздух подземелья, заставляя тело послушно приподняться над грязным пуком соломы – недавним ложем.

Плавно переставляя конечности, существо перебралось ближе к металлическим прутьям своей камеры, стараясь не звенеть цепями на худых запястьях и тонких лодыжках. Застыв в двух локтях от прутьев решетки, дальше не пускали цепи, оно всё обратилась в слух. Ждать существо умело.