Кристофер Роуи - Песчаная Буря

Кефас улыбнулся.

— Забавно, сказал генази, вызывая улыбку на лице великана.

— Мы практиковали это движение два часа, и, пока что, у Тобина выходит лучше всех, но братья Брамкордин буквально дышат Тобину в затылок, сказала Мельда.

— И королевы Тетира терроризируют народ Суретмара на протяжении ста лет, — сказал Матиас, — Рыцари платинового дракона, жрецы-тормиты и фанатики Илматера — каждый из них пытается превзойти двух других в своей фанатичной вере, устраивая карательные рейды по Суретмару каждые три дня. Я понятия не имею, как мы сумели избежать столкновения с ними.

— Просто верно подобранное время и место, — сказала Мельда.

— Когда я был в Тетире в последний раз, — начал Корвус, — я изучил Летопись Сияющего Шлема и выяснил, что паства Торма, Бахамута и Илматера в Тетире больше не интересуется Суретмаром и предпочитает разбираться за еретиками внутри самого Тетира и в южном Амне. А генази земли, к которым мы и направляемся, вообще предпочитают обходить религию стороной.

На Джазирии не было храмов каких-либо богов. Корвус говорил, что это потому, что хозяева никогда не пускали рабов к религии, хотя не объяснил, почему в его Цирке Чудес верующих было столько же, как и на Острове Свободных — единственной книгой в библиотеке кенку, связанной с описанием религий, была детская книжка с перечислением всех богов Фаэруна.

Из неё Кефас узнал, что платиновый дракон Бахамут, Торм и Илматер были добрыми богами, состоящими в союзе друг с другом. Генази считал, что паства этих богов в своей деятельности будет использовать методы добрых героев из Историй Основания, а не методы служителей тёмных богов, такие как карательные рейды и, судя по всему, пленение и пытки.

— Возможно, некоторые из них поклоняются Грумбару, Хозяину Земли, или, если вы поэтического склада ума, то Повелителю Земли под Корнями, — сказал кенку генази, — Они верят, что Грумбар должен быть чем-то большим, нежели просто Богом, но не проси меня объяснить — я сам не совсем улавливаю эту разницу.

Тобин встал, и Кефас подумал, что сейчас они услышат еще одну шутку.

— Он наблюдает и защищает, — сказал каменный гигант. Все остальные замолчали и посмотрели на великана. Даже Трилл открыла глаза и взглянула в лицо Тобина, — Он хранит секреты земной тверди и доверяет их лишь своим детям. Он несёт бремя и не жалуется. Воздух сдувается, вода утекает, огонь пропадает, а земля остаётся. Он остаётся. Он терпит.

Затем Тобин наклонился и взял горсть земли, позволив ей провалиться через щели между его пальцами.

— Клянусь, так и есть, — с этими словами великан ушёл к своему фургону. Кефас понял, что он ничего не слышит, ибо даже сама земля замолчала в этот момент.

Уайти стоял у костра, в его руках было ведро, наполненное пресной водой. Он открыл рот и посмотрел на своего уходящего друга.

— Это была молитва? — спросил он у Корвуса.

Кенку смотрел вслед Тобину, но спустя несколько секунд ответил:

— Не думаю. Больше похоже на…гимн.

— Кое-что из того, чему тебя учат в детстве, запоминается на всю жизнь, — сказал Матиас, почёсывая подбородок Трилл, — Представьте, какого это — воспитываться в обстановке стабильности и сопротивления изменениям, когда у тебя душа импровизатора и актёра.

Но Кефас не знал, каково это. Сейчас он мог лишь слушать песню земли.

Джин Шахрох не нуждался во всех этих подушках, разбросанных по его обители, но из-за положения, которое он занимал в городе, подушек было огромное количество. Но генази ветра, которыми Шахрох и другие джины Калимпорта управляли будто детьми, строили свою цивилизацию на руинах общества людей, иногда перенимая их традиции. И поскольку несовершенное человеческое общество было эхом нации, созданной великим джином Калимом, Шахрох позволял генази ветра перенимать некоторые человеческие особенности, одной из которых была забота о своём лидере. Генази ветра звали Шахроха архи-визирем, ведь он был советником и правой рукой паши Марода аль Архапана, генази, возглавляющего верховный совет разрушенного Калимпорта.

Каждый раз, когда архи-визирь покидал свои покои, потоки воздуха, клубящиеся под его туловищем, разбрасывали подушки по всей комнате.

И это злило его.

Рабы дюжины рас, генази ветра и даже меньшие джины — все расступались перед архи-визирем Шахрохом, когда он парил через коридоры усадьбы паши аль Архапана.

Усадьба паши была чудом даже в сравнении с другими чудесными строениями, парящими над городом. Пока рабы влачили своё жалкое существование в руинах некогда великого города, джины выстроили замки и подняли их в небо над городом, а замок паши Марода и вовсе мог двигаться по приказу своего хозяина.

Конечно, дворец редко менял своё местоположение, однако положение аль Архапана позволяло ему перемещаться как ему угодно, и даже владельцы известной Арены Джен не могли воспрепятствовать паше.

Но Шахрох знал пашу Марода уже на протяжении пятидесяти лет, так что он прекрасно знал, что даже могущественный паша считается с интересами влиятельных людей. Конечно, этот принцип в паше Мароде был воспитан во многом благодаря самому джину. В глазах архи-визиря генази ветра были детьми, которые нуждались в постоянном надзоре и руководстве.

Шахрох поднялся на балкон главного внутреннего двора и посмотрел вниз. Плитка, из которой был выложен двор, была чище любого стекла, существующего в этом жалком мире.

Парящие усадьбы джинов и генази, называемые Верхним Калимпортом, были построены из кристаллического воздуха, доставленного сюда из родного мира джинов — Элементального Плана. Блоки кристаллического воздуха были выщерблены из горы Хамсина и привезены в мир смертных прямо под носом у проклятого ифрита и его огненных вассалов еще во времена второго правления Великого Калима в начале этого века.

Мысль о потерянном господине вновь разожгла огонь гнева в душе архи-визиря. Нет, никто из нынешних правителей не мог сравниться с Великим Калимом. Шахрох взглянул сквозь кристаллическую площадку главного двора и увидел, что сейчас усадьба Марода находилась над Ареной Сабам, где проводились скачки на колесницах, а это означало, что венценосный генази ветра сейчас находится в конюшнях.

Паша Марод не всегда согласовывал с советом все передвижения своего поместья между другими дворцами Верхнего Калимпорта, чтобы летать над городом и изредка спускаться к рабам. Если бы Шахрох был действительно зол, то он обязательно спустился бы в конюшни Арены Сабам чтобы лично уничтожить этого недальновидного полукровку, но он не мог позволить себе этого. По крайней мере, сейчас.

Так или иначе, архи-визирь кивнул и взлетел, покидая дворец паши через главные ворота и отправляясь в нижний город, навстречу ржанию лошадей Арены Сабам.